Глава 35: Искренняя любовь способна изменить человека до неузнаваемости (1/2)
Время и правда летело несказанно быстро, Пак уже и забыл как выглядел его возлюбленный, только воспоминания о прекрасных днях, проведенных вместе, теплились в его душе как никогда все сильнее. Единственное, что пугало омегу это полное игнорирование его просьб касаемо личного письма от Юнги, все это его очень сильно беспокоило, в горло лишний кусок не лез, а малыш внутри него становился все активнее и явно намекал о своем скором появлении.
— Мое милое и прекрасное дитя, давай дождемся твоего папу, умоляю… Я все еще уповаю на благодетель Будды, он не должен оставить тебя без отца… — омега бережно поглаживал живот и его маленькое чудо отвечало взаимностью в виде легких пинков.
Пак вновь взялся за кисть, стал аккуратно выводить каждый символ и вкладывать в него собственную душу, ведь повелитель всегда ждет от него вестей, он старательно в это верит. Мин обещание сдержит и приедет на роды, даже если в его постели уже другой наложник и в сердце другой объект любви, он обязан выполнить свой долг как императора и как отца. Отвлекает его лишь звук за дверью, кто-то переминается с ноги на ногу и все никак не решается войти, и этот кто-то очень волнуется. Поэтому его запах так четко бьет в нос, заставляя рецепторы сработать и проассоциировать все это с одним человеком.
— Тэхен, заходи уже, а то дверь испепелишь пока так себя вести будешь. — Пак отклонился от своего свитка и отодвинул все принадлежности с чернилами подальше, встречая дорогого друга объятиями.
Ким заходит нерешительно и обнимает омегу аккуратно, чтобы не навредить малышу внутри него, все-таки сейчас они оба в одинаковом положении.
— Я побоялся отвлекать от чего-то важного, ты ведь снова пишешь послание нашему императору. Закрадывается ужасная мысль в моей голове и это не дает покоя, тем более если учесть положение всех дел. Будда одобрил наш брак и соитие с Чонгуком, но не Юнги. А он так и не дал ему и мне ответа, я страшусь, что император разгневается и нам придется это познать через потерю ребенка и утрату друг друга, хорошо если просто в монастырь сошлет… — гамма нервно теребит край ханбока и гладит ели заметный живот.
— Юнги не сможет так поступить… Он никогда так не сделает по отношению к вам, на священной земле уж точно. Единственное, что, к сожалению, придется сделать так это остаться тут навсегда, при условии отказа с его стороны, но мне кажется все обойдется и он примет ваш союз. — Чимин понимающе держит друга за руку и кивает в знак поддержки. Они сейчас оба испытывают на себе нелегкие времена. — Правда меня беспокоят отписки от Сокджина и молчание со стороны Юнги. А что если он нашел кого-то лучше меня среди тех рабов, что они захватили? Что если наша любовь исчезла так же как появилась и стало только хуже? В таком случае мне придется оберегать свое дитя в одном из ханоков и всю жизнь жить одному, больше никогда не ощутить тепла и заботы моего повелителя?
— Мне кажется эти страхи беспочвенные, возможно кто-то перехватывает часть писем, чтобы просто довести тебя до ручки и добиться преждевременных родов, тогда есть риск, что малыш родится с отклонениями или каким-то недугом и придется его умертвить или отправить в храм до скончания дней. Но это совершенно другой расклад и он нам не грозит, если в твоей светлой голове не будет дурных мыслей, потому что то, как тебя носил на руках наш император не может не остаться без внимания. — Тэ успокаивает друга так же, как тот делал это с ним.
— Ладно, будем считать что ты меня убедил и еще… Я и моя кроха сильно проголодались. Пойдем на кухню и приготовим что-то вместе? — взгляд становится ангельски щенячьим и омега явно ждет того, чтобы друг предложил ту самую закуску из грибов, риса и острого соуса, а потом завернуть все это в нори и вкуснота, да и только.
— Хочешь то самое блюдо? — легкий кивок в ответ и гамма не сдерживает смеха, уводя друга на кухню, где они встречают Лисоль.
Девушка стояла у огня и помешивала рис, который как раз был почти готов. На столе уже лежали все необходимые ингредиенты и их оставалось только нарезать.