Глава 13: Охвачен страхом, изменою подбит... (1/2)

Ночь принесла слишком много проблем, кажется для всех в этом дворце, кроме Юи. Проснуться в объятьях Юнги было самым сокровенным желанием за последний месяц, зато теперь ни один слуга не будет возникать, что он тут за место украшения, в голове уже зрел план дальнейших событий. Пак теряет ребенка и больше не в почтении у Мина, а вот он забеременеет, обязательно забеременеет. Даже если нет, то Сакаки найдет ребенка, выкупит его и выдаст за их общего, главное подобрать похожего на него самого или альфу. Это не проблема, любой крестьянин готов отдать свое дитя за бутылку, тем более если это не первый и не единственный малыш в семье. Юя довольно улыбается, прикрыв глаза, и нежится в лучах солнца, но сильные руки вдруг отталкивают его от желанного тела.

— Что ты тут забыл?! Уходи! Быстро! Чтобы я больше тебя тут не видел! — альфа выпихивает его из постели, нагое тело предстает полным синяков, гематом и ссадин от вчерашних утех и Мин невольно морщится. — Уходи! Шисоль! — за дверью слышится ответный голос слуги, — Проведи принца в его покои и вызови ко мне господина Ким Намджуна, и поскорее.

— Ваше величество, господин Ким сейчас у господина Пака. — юноша кланяется и провожает жестом недовольного Юю к его подданным, что уже ждали за дверью.

— Что он там забыл?! Подай мне одежду! Быстро! Сейчас я наведу порядок в этом бедламе раз и навсегда… — альфа был зол как никогда, его нутро распалял гнев, хотелось просто свернуть кому-то шею, услышать хруст нежных косточек, но надо держать себя в руках.

Император покидает покои, одевшись наспех, и четким, почти военным шагом следует в павильон своего возлюбленного, в голове огромный поток мыслей, ибо что в такую рань его друг мог делать там, как он посмел хоть что-то обсуждать с его омегой, как мог подумать о том, чтобы переступить черту? Эти вопросы терзали душу не раз преданного Юнги, но мыслить нужно хладнокровно, именно поэтому пять глубоких вдохов и только потом двери распахнулись настежь. На пороге его встречает скоп слуг и мельтешащий между ними Тэхен, что раздает указания касаемо лекарств и еды. Он кланяется и широко улыбается, чем-то довольный, но такое поведение сейчас вообще не к месту.

Наконец-то Юнги входит в спальню Чимина, где и слышались голоса Намджуна, Джина и Чонгука. Они что-то усиленно обсуждали, даже жестикулировали, пока не раздался грохот от входных дверей, заставляющий их повернуться на звук.

— Ваше императорское величество… — произнесли все трое в унисон и поклонились даже синхронно, однако Пак не встал с постели.

Омега сидел, прислонившись спиной к стене, лицо было бледное как одеяло, которое он стискивал в пальчиках, а глаза почти не источали то яркое и теплое солнце, что всегда было видно в них, они были заплаканными и покрасневшими. Это заставило даже сердце альфы растаять. Гнев сменился на тревогу, а ноги уже было не остановить, старший буквально подлетел к постели, упав прямо на ее край, он потянулся руками к Чимину, чтобы поцеловать его ладони, но тот их отдернул и прикрыл ладошкой верхние дыхательные пути. В нос Пака сразу же ударил чужой запах, от которого предательски затошнило, однако не Юнги в этом виноват, а Юя. Омега знал, что его господин провел эту ночь с ним, знал, что будут последствия, но чтобы вот так.

— Ваше величество… — голос Тэхена послышался со спины, а рука сжала плечо, — Не надо, вы можете навредить господину Паку, спуститесь с ложа и спрашивайте оттуда. — Ким сглотнул нервно, но смотрел решительно, чтобы в правдивости его действий и сомнений не возникло. Юнги повиновался совету и спустился, принюхавшись к самому себе, феромоны Сакаки его тело очень хорошо пропитали и теперь становилось стыдно ему, а не Паку за такое.

— Что произошло? Это ведь я имею право знать… — император растеряно бегал по лицам друзей своим взором и последним взглянул на самого омегу, а у того глаза уже на мокром месте и вот-вот начнется истерика.

Трое Кимов интуитивно загородили его от императора, и Намджун оказался посередине, ему придется сообщить эту новость первым и получить весь гнев сполна.

— Этой ночью господин Пак чуть не потерял вашего первенца, сейчас ему нужен отдых и покой. Я предлагаю нам покинуть его, чтобы все обсудить спокойно и привести ваше величество в надлежащий вид, чтобы он смог посетить своего наложника позже. — Джун почти нарвался на неприятности, во всяком случае он сам так думал, однако Мин молча вышел и старшие последовали за ним, оставив наложника наедине с Тэхеном.

— Продолжай, Намджун, я слушаю тебя очень и очень внимательно… — Юнги заметно поник и осунулся, он ощущал себя виноватым за произошедшее, хотя и предполагать не мог, что его возлюбленный в положении и носит под сердцем их общее дитя.

— Вчера ночью у Чимина открылось кровотечение, Тэхен предполагает, что на фоне стресса, но есть и другие догадки, однако они беспочвенные и озвучивать я их не стану, но сейчас стоит отнестись к нему внимательнее и надлежащим образом, ребенок уцелел, но очень дорогой ценой. Так что прошу вас не как господина, а как друга, приведите себя в порядок, отмойтесь от чужого запаха и приходите к нему, вы нужны своему возлюбленному сейчас как никогда. — Ким останавливается перед выходом и смотрит на Сокджина, что все это время сопровождал их в полной тишине.

— Я понял тебя, благодарю… Джин, что касается тебя… Не бери на себя все сейчас, как вышло, так и вышло, это было предназначено судьбой, я справлюсь и Чимин тоже, а сейчас сделайте для него все, что будет нужно, он не должен ни в чем нуждаться. — Кимы кивают в унисон и провожают императора взглядом.