Часть 10 (2/2)

— Хватит, — и все равно приложил к ним тампон. Рико вытянулся в струну, зашипев от боли. Жан без сожаления ещё полил сверху и растер.

Рико приподнял руки, чтобы Моро перевязал его торс.

— Поможешь мне кое в чем?

— Я не стану резать тебе шею.

— Жаль, а я понадеялся, — тихо усмехнулся Рико. — Поговори со мной.

— Я сейчас не молчу, — не понял Моро.

Рико повернулся к нему лицом, и Жан сделал узел на его боку.

— Я слишком много думал. Поэтому и устал. А если я буду думать во сне?

Жан с тихим усталым вздохом собрал мусор в кучу и стал складывать аптечку. Рико снова несёт бред, нужно лишь потерпеть и в нужный момент соглашаться.

— Я помню, что до посещения Пруста был здоров. А теперь — не совсем. Он говорил многое, на фоне была музыка, а однажды — метроном. Он говорил, а я дремал. Почти все наши встречи были после моих тренировок, когда мои тело и разум требовали покоя.

Рико покусал губы, нахмурившись. Жан, раньше принимавший свое и чужое расписание как данность, только сейчас задался вопросом, почему оно было нелогичным. Почему и тренировки, и врач всегда стояли в один день? Почему бы один день не отвести тренировкам, а следующий — учебе и встрече?

— Но я ему не поддавался. А он не мог давить сильнее, опасаясь чего-то. Он привил мне чувство вины. Не той, которую можно искупить посредством труда и молитвы, а чтобы просто что-то во мне подавить. Или, наоборот, разжечь и привить. Та ситуация с Грантом…

— Он будет здоров. Ты не покалечил его необратимо.

— Но хотел. Меня остановил Тэцудзи…

Некоторое время помолчав, позволяя Жану обдумать его слова, Рико хлопнул в ладони:

— Поэтому вот что я надумал. Ты введешь меня в подобие транса. Подобие — поскольку я буду под кайфом.

— Ты сошел с ума, — мягко сказал Жан. — Ты убьешь нас обоих.

— Эрнест принес это. Сегодня мы проведем тест-драйв, а через сутки, если все будет хорошо…

— Ничего не будет хорошо. Я отказываюсь. Ты принимаешь что-то для мозга. И хочешь принять это… Что это? Принес Эрнест? Ты ему так доверяешь?

— А у меня разве есть выбор? Я, как мог, приглушил его подозрения, переспав с ним.

— Так это с ним?!

— Странный, кстати, опыт. С одной стороны мне нравилось, что это был мужчина, но с другой — это был не тот, — Рико вздохнул с горечью и качнул головой. — Отступили от темы, Жан. Я приму это, а ты будешь следить за моим состоянием. Идёт?

Жан сглотнул. Конечно, Рико уже все решил за них обоих. У Жана просто нет возможности отказаться.

— Чудесно! — посветлев лицом, Рико высыпал в руку три таблетки. — В таком случае — за наше здоровье!

И закинув в рот, сделал глоток воды с бутылки.

Жан следил за ним, затаив дыхание. Рико несколько раз потряс головой и пожал плечами.

— Эффект не мгновенный. Думаю, стоит принять нужную позу.

Он лег на кровать, подложив под голову две подушки. Жан, поразмыслив, загнул ковер с его стороны и принес несколько полотенец на случай, если Рико будет тошнить.

— Думаю, мне стоит что-то говорить, иначе ты не поймёшь, когда я поеду крышей.

— Что мне в этом случае делать?

— Просто наблюдай. Можешь записать на диктофон, чтобы я потом прослушал. Задавай вопросы — на которые знаешь ответ и нет.

И Рико начал говорить о тренировках. Как их занятия с Грантом, все-таки, принесли какую-то пользу: теперь Рико без особых усилий мог сломать чужую защиту и выстоять против ударов. Как придумал новое упражнение, имитируя некоторые из кэндо и переделав под тяжёлые клюшки игроков и их замахи.

Высказал сомнения по поводу включения новых игроков в старую группу. По его мнению, хорошие результаты тренировок не равняются гарантом к победе, потому он гонял новеньких сильнее прочих.

В один момент его речь стала тише, а дыхание — поверхностнее. Жан посчитал нужным сейчас начать запись на телефон. Рико говорил, но медленнее, а смысл его речи был прерывестее, кусками.

— Рико?

— Здесь, — сразу же откликнулся он.

— Ты в порядке?

— Нет, — без сомнения ответил он. Жан сглотнул. Вот оно — началось.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Какой по счету ребенок ты в семье?

— Второй. Официальный.

— Как звали твою мать?

— Никак.

— Что? — не понял Жан, но Рико посчитал это вопросом.

— Та женщина была сильна физически. Красива. Идеальная кандидатка на выбор матери для спортсмена. Взяли ее яйцеклетку.

— Откуда ты это знаешь?

— Мне сказал брат.

Черт. Вот эту тему Жан ни в коем случае не будет затрагивать.

— Что ты принял?

— Я не знаю. Что-то, под чем я буду говорить.

— Зачем тебе это нужно?

Помявшись, Рико сказал тихо, будто чего-то смущаясь:

— Я хочу встретить Кевина в новом сезоне здоровым. Для этого нужно вылечиться.

Жан покусал губы и спросил:

— Каково твое отношение к нему?

— Я его люблю.

Вот так, просто он выпалил. Не таясь, не скаля зубы, не отшучиваясь и отмалчиваясь. Жан поклялся себе, что всегда будет проверять содержимое еды и пищи.

— Ты… Ты ему завидовал?

— Никогда, — Жану показалось, что тон Рико звучал резче. Но лицо его оставалось безмятежным, будто спящим с открытыми глазами.

— Тогда почему ты сломал ему руку?

Рико не мог ответить. Он открывал и закрывал рот, брови его сошлись на переносице. Словно он хотел, пытался вспомнить, но не мог.

Жан больше ничего не говорил, а наблюдал. Очевидно, что этот вопрос поставил его в тупик. На его лице выступило страдание.

— Я не помню. Я не помню, — он отвернулся к лицом к стене и закрыл голову руками.

Жан запаниковал: что-то происходило не то. Но он боялся и трогать Рико. Кто знает, какую реакцию в таком состоянии на него окажут чужие касания?

— Как тебя зовут?

— Рико Морияма, — раздалось приглушённо.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два года.

— Где ты находишься?

— В своем доме.

— С кем ты живёшь?

Рико снова замолк. Что-ж, Жану следует подбирать слова.

— С кем ты делишь комнату?

— С Жаном Моро.

— Кто он тебе?

Он ожидал услышать: напарник, доверенное лицо, подопечный, сокомандник, третий номер…

— Друг.

И Моро больше не мог заставлять себя что-то говорить. Он посмотрел на время их разговора: около пятнадцати минут. Он вздохнул.

— Расскажи мне поэму «Ворон».

И Рико, как бы не пренебрегал литературой, не мог не знать это произведение. Он тихо рассказывал до тех пор, пока не задремал. Не зная, что делать с ним, Жан остался сидеть рядом.

Все записи диктофона он удалил.