Думать вредно. (1/2)

L объяснил мне, что там произошло.

Для того, чтобы наследники могли приступить к расследованию дела Киры, для всего остального мира L должен был умереть. Противники Киры начали говорить, что великий детектив, гений, с этим делом не справляется.

-Но… Мир ведь не сможет без L, - говорю я, прижимая одеяло к груди.

-До недавнего времени я думал, что всю жизнь буду продолжать заниматься расследованиями… Плотный график не давал мне слишком много времени на общение. На личную жизнь… И я даже предположить не мог, что в ходе расследования мне доведётся встретить кого-то особенного. Несмотря на то, что наше общение – это следствие череды страшных событий, - вспоминаю про смерть Юри, коробку, которую её мать передала через Ягами, поиски настоящей причины её смерти… - я очень рад тому, что ты есть в моей жизни. И я очень хочу уберечь тебя от всего.

-Ты не сможешь уберечь меня от всего, - говорю я.

-Есть один способ, - L улыбается и целует меня в шею.

-О, да, мы можем целыми сутками не вылезать из кровати, - хихикаю я.

-Будем бесконечно заниматься любовью... - мечтательно произносит великий детектив. - Но сейчас нам нужно вернуться к работе, - он зарывается носом в мои волосы. – А ещё тебе нужно познакомиться с моими наследниками.

Мы приводим себя в порядок и покидаем этаж.

Лифт останавливается на одном из множества этажей, на которых я ещё не бывала – и мы попадаем в просторный обеденный зал. Это очень красивое и светлое помещение. В центре огромной комнаты стоит большой стол, который уже подготовлен к торжественному приёму. Здесь уже сидят люди – несколько человек, которые видели меня в кабинете L – шеф Ягами, Айзава, Моги и, конечно, Мацуда, трое наследников великого детектива пустовали только три места – для меня, L и Ватари.

На столе еда на любой вкус – мясо, картофель, запечённый с травами, овощные салаты, закуски и, конечно, огромный торт, который Ватари, несомненно, приготовил сам.

-Риюзаки, позволь мне поухаживать за твоей спутницей, - Ватари отодвигает стул и помогает мне сесть. – Простите за то, что Вам пришлось пережить, - мужчина садится рядом со мной. – Но L слишком неопытен в общении с противоположным полом, и мне нужно было знать, что Вы действительно достойный человек. Ваша реакция на его смерть была невероятно искренней… Простите меня за такую жестокость. Я занимался воспитанием L с детства, в какой-то степени я отношусь к нему, как к собственному ребёнку. Простите старого человека, - он тепло и с чувством сжимает мою руку. У меня в голове всё равно не укладывается, как можно подвергать такому человека. Хотя, отчасти (очень малой части, я всё равно не понимаю таких авантюр) всё это оправдано…

Я сжимаю руку Ватари в ответ.

Меня представляют настоящим именем. Всё равно все видели репортаж о моей «смерти» по телевизору.

Теперь для всего остального мира все присутствующие здесь люди официально мертвы. Кроме наследников – они продолжают работу, скрывая три хорошенькие мордочки за литерой L.

Я наблюдаю за этой четвёркой. L удивительный. Видно, что он привязан к этим детям, хотя и чувствует себя немного неловко (он признался, что взаимодействовал с ними вживую не так уж часто и много, по большому счету, он сформировал их оценку из данных, которые ему регулярно присылали из приюта). Но он вполне сходит за старшего брата, который сидит с тремя младшими.

Мальчишки интересные. Понятно, что они его безмерно уважают, даже Мелло, хоть он и сквернословит, как немецкий сапожник, но в его беспокойном взгляде читается восхищение. Наверняка он тоже желает достичь таких же высот, каких достиг L.

Мэтта я про себя окрестила «ироничным парнем». Он гораздо спокойнее своего неуемного товарища. Детектив как-то сказал, что этот малый – гений в области компьютеров. И я думаю, что ему определенно подходит хакерское ремесло. Спокойный, наблюдательный, он часто улыбается и вставляет свои шуточки. Часто за это нарывается на грубость от Мелло.

Когда я смотрела на Нейта, мне казалось, что я смотрю на маленького L. Сейчас, когда у меня есть возможность понаблюдать за ним в динамике, я понимаю, что несмотря на сходство, они очень разные. Оценки Ниа совершенно лишены субъективной ноты, даже там, где великий детектив допускал их. И его мнение, планы, предположения – всё это гораздо жёстче и хладнокровнее, чем действия L в аналогичной ситуации.

Но этот ужин был таким… Домашним и семейным. Люди, которые собрались за этим столом, друг друга уважают и готовы рисковать собой, чтобы спасти других. L не умеет вести себя в обществе, но сейчас, за вычетом чудаковатого вида, он кажется вполне социализированным человеком. Он разговаривает, немного шутит. Я восхищена его отношением к подопечным. Никогда прежде не сталкивалась с людьми, которые выросли в детских домах. Но вокруг этой разношёрстной четвёрки была какая-то особая аура

Мелло притих. Я беседовала с господином Ягами, когда молодой немец задал вопрос, который, похоже, мучил его всё время с момента прибытия в штаб-квартиру.