Часть 8. Делаю больно. (1/2)

— Нет-нет-нет, — бормотала Кларк, прижав к голове руки. — Этого не может быть!

Вудс стояла рядом, не решаясь заговорить.

— Скажи, что это неправда! Скажи, Лекса, молю.

— Я бы хотела, но не могу врать. Кларк, мы взрослые люди. Не говори, что ты не замечала моих взглядов.

— Нет, мы же просто друзья.

— Всё, что ты услышала, правда. Я люблю тебя. И ничего не могу с этим сделать. — Александрия присела рядом с блондинкой. — Мы как два полюса: притягиваемся и тут же отталкиваемся. В нашей ситуации будет правильным только одно — мы должны перестать общаться. Я не хотела, но придётся принять предложение и улететь на несколько месяцев в Лондон и Париж. Так мне будет проще забыть тебя.

Александрия встала и, не сдерживая слёз, вышла из комнаты. Оставшись в тишине, Кларк прокручивала в голове слова Лексы.

***</p>

— Ты странная в последнее время! — Октавия не сводила взгляда со стоящего рядом Линкольна. — Что происходит?

— Ничего. — Лекса отпила горячий шоколад и сняла патчи. Скрывать свой недосып становилось с каждым днём всё труднее и труднее. Прошла неделя после того разговора с блондинкой.

— Вы с Кларк обе ведёте себя странно.

— Как ей работа?

— Отлично. Ей нравится работать в журнале, но как бы она не пыталась скрыть, Гриффин не хватает тебя. — Октавия сощурила глаза. — Скажи ей, что улетаешь завтра.

— В этом нет смысла. — Резко встав с дивана, Лекса пошатнулась, и Блейк едва успела поймать шатенку.

— Я вызову врача.

— Нет. Всё в порядке.

— Если не считать того, что ты практически перестала работать, спать и питаться. — Нельсон помогла посадить Александрию. — Может, хоть ты заставишь эту гордую ослицу послушать нас с Рейвен.

— Отвали, Анья, — грубо сказала Лекса.

— Это правда? — Октавия и сама заметила осунувшееся лицо кузины, бледную кожу и первые признаки депрессии.

— Ты думаешь, Александрия признается в этом? Никогда! А вот вправить мозги нашей Командующей может только один человек. — Анья выдохнула. Как бы ей не нравилась эта идея, но только Кларк могла помочь. — Мисс Гриффин в качестве лекарства идеально бы подошла.

Лицо Вудс помрачнело. Шатенка нахмурились и отвернулась от собеседников.

— Завтра я улетаю. Меня ждёт огромное количество работы, и некогда будет думать о… В общем, мне плевать на всех.

Вудс попрощалась с Октавией и ушла в свою спальню.

— Знаешь, Анья, так и до больницы недалеко. Она всегда была слишком эмоциональная, но я впервые вижу её в таком состоянии.

— Завтра. В семь вечера. Частный самолёт. Передай это Гриффин.