Часть 1. Миллионы людей. (1/2)

Голубоглазая блондинка суетилась на кухне, заканчивая приготовление обеда. Телефон на столе напугал её, и она быстро ответила:

— Привет, мам. Да. Отлично. Вечером? Я поговорю с Финном. — Кларк достала из духовки курицу, слегка задев горячим краем палец. — Чёрт. Прости мам, мне пора бежать. Передавай привет Маркусу.

Девушка обработала место ожога и улыбнулась — скоро приедут любимый муж и сын. Она сознательно выбрала сидеть дома и заботиться о своих любимых мальчиках. Финн старался ради их семьи, но его усилия не всегда приводили к отличным результатам. И вот он уже снова уволился с работы и теперь в поисках новых горизонтов пытался открыть кафе.

Из коридора послышался шум. Эйден, внешне — копия Кларк, подбежал, оставив на её щеке нежный поцелуй.

— Мы дома. И ужасно голодные, — улыбнулся муж, оставляя свой поцелуй на другой щеке блондинки.

— Нас мама вечером пригласила на выставку. Эйден может посидеть с Джоном.

— Отлично. — Финн посмотрел на Кларк. — Надеюсь, мы будем смотреть на нормальные работы, а не на чёрные квадраты.

— Я думаю, Маркус Кейн знает толк в искусстве.

— Кейн знает, — подтвердил Финн.

***</p>

Кларк почувствовала себя неуютно, переступив порог выставочного центра: огромные фотографии, красивые фотографии, но все модели на изображениях были абсолютно обнажены.

— Вот это да, —засмеялся Финн, прикрывая рот.

Пошлости в этих работах не было. Кларк внимательно посмотрела на центральную работу. Чёрно-белая фотография. Девушка-блондинка с длинными волосами сидела на стуле, поджав колени к подбородку. Губы — вот на что обратила внимание Кларк. Именно они выделялись на изображении. Уголки чуть опущены. Грусть. Девушка на фото явно была чем-то опечалена.

Финн разговаривал по телефону, и Кларк переместилась к следующей работе. Маркус и Эбигейл ходили рядом, но не нарушали личных границ блондинки.

Гриффин вдруг что-то почувствовала, оторвавшись от просмотра очередной фотографии. Повернувшись, Кларк столкнулась взглядом с яркими зелёными глазами. В нескольких метрах от неё стояла девушка и улыбалась. Тёмные волосы, заплетённые в десятки мелких косичек, шикарная улыбка, словно у голливудской звёзды. И глаза. Глаза, которые сканировали и врывались прямо в душу.

Маркус улыбнулся и покачал головой.

— А вот и она, моя любимая крестница и племянница! Александрия, боже мой, за эти два года ты расцвела. — Маркус обнял шатенку, и Кларк с удивлением посмотрела на жениха матери.

— Маркус, ты осыпал меня комплиментами. Познакомишь со своими спутницами? — Голос незнакомки был так же прекрасен, как и она сама.

— Александрия Вудс, моя крестница и автор всех этих шедевров, — улыбнулся Маркус, представляя шатенку. — Эбигейл Гриффин и её дочь Кларк.

Александрия не отрывая глаз смотрела на блондинку.

— Ваши работы чудесны. — Эбби похвалила работы Лексы, и шатенка на мгновение посмотрела на старшую Гриффин.

— Спасибо. А вы как думаете, Кларк?

Кларк забыла, как дышать.

— У девушки красивые губы, и она очень печальна. — Голос Кларк охрип. Блондинка сама удивилась, как он прозвучал.

— Вы увидели суть моей работы. Вы любите фотографию?

— Я впервые на подобном мероприятии, но, признаюсь, видела ваши работы в журналах.

Маркус и Эбби отошли, и Кларк почувствовала, как ладони стали влажными. Глаза Александрии заставляли Гриффин чувствовать себя странно. Она множество раз ловила взгляды мужчин. Похоть. Но от женщины поймала такой взгляд впервые, и он был совершенно иной. От него исходил интерес. Желание, но скрытое. Этот взгляд не раздевал. Этот взгляд приковывал. Кларк краснела, просто находясь и разговаривая с Александрией.