Глава 1. Тяжёлые думы огненного дракона. (2/2)
Вереселень отложил все листы бумаги на столик, стоящий рядом, и упёрся взглядом в огонь.
Догадаться, с какой целью Айтварас летит в мир людей, не составило труда. Человеческая ведьма... Ирка Хортица.
Вереселень закрыл глаза. Он хорошо помнил эту ведьму, хотя прошло уже несколько зим с её первого и пока что последнего появления в Ирии.
Перед глазами предстало молоденькое, почти что детское личико с огромными зелёными глазами и смуглой кожей. В её взгляде всегда читалась усмешка, будто мысленно она тебе улыбается, но всегда готова воткнуть врагу когти под ребра. Вереселень прекрасно помнил, как танцевал с ней на балу, как его руки лежали на её тоненькой талии, и как злобно она смотрела ему в глаза. А потом с какой нежностью она смотрела в глаза его брата Айтвараса, когда они вдвоём шли под скрещением сотен взглядов, в которых были и уважение, и ненависть, и страх.
А посмотрит ли кто-нибудь также в его глаза? Вереселень нахмурил брови, и огонь в камине разъярился ещё больше, а над спинкой кресла заплясали огненные искры.
Перед глазами встала картинка, которую он вымечтал уже очень много раз: он стоит посреди оживленного проспекта в человеческом мире, люди вокруг спешат по своим делам, лишь он один стоит и ждёт... её. Она бежит в его сторону, ищет зелёными глазами в толпе его лицо, но пока не находит. А он видит её с самого начала и рассматривает её черты, которые так его будоражили. Несмотря на то, что он уже тысячу раз прокручивал этот детский и наивный сценарий в своей голове, образ девушки он придумать не мог. Каждый раз она была совершенно разной, а лицо её размазывала тень, оставляя лишь зелень глаз. Вот и в этот раз по её плечам раскидались чёрные курчавые волосы, и сама она вся была такая маленькая и невысокая... И вот она наконец-то смотрит на него и радостно улыбается. А он улыбается в ответ и...
Змей резко открывает глаза. Чёрные волосы, значит? Маленькая, значит? Уж не какая ли это потерянная сестра этой самой Ирки Хортицы? Вереселень одернул сам себя, стараясь не распаляться ещё больше. Злость на всех вокруг, особенно на братца Айтвараса, снова завладела им. Завёл, видите ли, себе ведьму, да ещё какую...
Вереселень отрывисто, как сполох пламени, подскочил со своего кресла и метнулся в угол комнаты, туда, где стоял маленький столик, над которым возвышался разноцветный глобус из мира людей, собственно с изображением этого самого мира людей. Вереселень никому и никогда не показывал эту покупку, а то, для чего она ему была нужна, вызвало бы смех во всех Змеевых Пещерах. Змей крутанул глобус.
Он уже бывал в мире людей, в последнее время с особой периодичностью. Всем говорил, что идёт отдохнуть, и ни у кого вопросов не возникало. Но Вереселень прекрасно видел тень насмешки в глазах Айтвараса, когда он решался снова отправиться туда. И злился от этого ещё больше. Скрыть что-то от водного брата всегда бывало крайне сложной задачей. То, что он пытается найти себе девушку, было прекрасно понятно Айтварасу. Было бы гораздо легче, если бы братец в открытую глумился, но нет ведь, он молчит и не лезет не в свое дело, гад такой... водный.
А Вереселень успел побывать и в Лондоне, и в Берлине, даже в Сиднее один раз был, и ещё в паре тройке городов поменьше, и повстречал там уйму ведьм, как говорят люди, на любой вкус и цвет. Но все было не то. Каждый раз перед его глазами стояла Хортица, её Сила и её личико, и Вереселень отшивал всех избранниц. Все они были какие-то... никакие. Хортица въелась ему в память, как зола въедается в меховой ковёр, а эти все ведьмы... Сегодня он её помнил, завтра черты её внешности будто сгорали в насмешливом огне. Все это было не то.
Вереселень злостно крутанул глобус и, замерев на мгновение, ткнул пальцем в пластиковую поверхность. В том месте, куда он попал, осталось прожженное пятно. Вереселень присмотрелся к месту и снова задумчиво усмехнулся.
”В такой глуши я ещё не бывал, но почему бы не попробовать?” - подумал змей и вернулся обратно в своё кресло, предвкушая очередную вылазку в мир людей.
Огненные блики танцевали на поверхности глобуса, а чёрное пятно красовалось рядом с вытянутым озером, над которым мелкими буковками было написано: ” оз. Байкал”.