Интерес (1/2)
Рука не дрожала, но буквы, торопливо выведенные на отрывке карты – снимать копию не было времени, – выглядели слишком резкими, будто вместо пера поработало долото гномьего клинописца. Лелиана дописала до точки, сложила обрывок вчетверо и не глядя протянула за спину:
– Передашь Свену на заставе у Охотничьего ручья – и сразу обратно. Понял?
– Так точно! – гаркнул посыльный. Быстрое, случайное соприкосновение с липкими от пота пальцами Лелиана сразу выбросила их головы: в мыслях ее, прошитых строчкой горных троп и застав, совсем не осталось места для напуганного солдата. Скрипнул снег, всхрапнула кобыла, на которую взгромоздился с кольжучным лязгом посыльный – и Лелиана, ждавшая хлопка поводьев по взмыленной шее, насторожилась, хлопка не услышав.
– Миледи… а это, стал быть… – проблеял солдат; потом, вероятно, увидел, как натянулась ткань на Лелианиных лопатках и поторопился выпалить на одном вдохе, без запинок: – Охотничий ручей – это который под тропой или который из распадка течет?
– Это который от моста у тропы пилигримов, два поворота и у домика охотника налево спуститься к расщелине, – терпеливо пояснила Лелиана, даже сумела выдавить улыбку, натянутую, как тетива, когда оглянулась. – Еще вопросы?
Посыльный торопливо замотал головой, не желая сердить Соловья.
– Тогда вперед, – сказала Лелиана и хлестко ударила по яблочно-серому крупу. Рыцарская кобыла, привыкшая таскать на спине тяжелый доспех Кассандры и слушаться ее тяжелой руки, беззвучно заржала, взвилась почти на дыбы, заставив всадника упасть ей на шею, и с места взяла размашистой широкой рысью. Она уже неслась по обледенелым ступеням, высекая подковами белые искры, и народ без всякого предупреждения отпрыгивал с дороги, когда посыльный сообразил все же заорать: «Поберегись!»
Лелиана не улыбалась и не злилась. Нерасторопный посыльный еще вчера ловил мух и гонял любопытных мальчишек, охраняя торговые возки с солониной, а теперь от его умения удержаться на одолженной кобыле зависело, успеет ли Свен увести свой отряд в горы и перекрыть обнаженный взрывом выход из Храма – или демоны, вырвавшиеся на свободу, первыми доберутся до Убежища.
– Знала бы, кого ты в седло посадишь – сама бы гонцом вызвалась.
– Ты нужнее здесь, – пожала плечами Лелиана. Кассандра, умудрившаяся из-за гомона незаметно выскользнуть через тяжеленные, несмазанные двери церкви, расфыркалась и тут же сама себя оборвала, потому что обе прекрасно знали – фыркание это прозвучало неискренне и нервозно. На миг шум Убежища зазвучал неловко от молчания. Лелиана смилостивилась и перевела тему:
– У Соласа что-нибудь получилось?
– Ничего пока.
– Ясно, – кивнула Лелиана. Никакой неожиданности в том, что одинокий отступник не справился с магией, пожирающей сами небеса, не было, но она считала необходимым рассматривать все варианты. Без Соласа на примете оставалось еще несколько лазеек, хотя верить в них с каждым часом становилось труднее. Лелиана сощурилась, будто заострившийся до кинжальной тонкости взгляд мог пропороть завесу будущего, обнажая узор путеводных нитей, и обернулась к столу с картой; Кассандра качнулась за ней.
– Нужно еще кого-нибудь из охраны в темницу.
– Я дала, кого могла.
– Мало. Нужен еще маг. Или храмовник. А еще лучше оба, – будто не услышала Кассандра. У нее был настойчивый тон просителя, просить не желающего, но вынужденного, и Лелиана, как ни пыталась сосредоточиться на карте, подняла взгляд на лицо напарницы, произнесла отчетливо:
– У меня больше никого нет.