Глава двенадцатая (1/2)

Заседание Визенгамота по делу похищения Драко Малфоя было назначено через неделю. Следствию предстояла сложная и даже тяжёлая работа с мистером Амбре, который, как и ожидалось, вёл себя, мягко говоря, отвратительно. Исходя из его хамского поведения, следователь жаждал отправить обвиняемого в Азкабан без суда и следствия, основываясь исключительно на показаниях Малфоя и мисс Грейнджер. Но, увы, правовая система так не работала — это тебе не военное время.

Гермиона слабо себе представляла, как сможет усидеть дома в предоставленный ей трёхдневный отпуск. Она планировала провести эти дни в попытках увлечь Драко Малфоя магловской культурой: сводить его в музей, в кинотеатр, возможно на выставку современной архитектуры, ведь живя в цирке он ни разу не покидал его территорию.

— Амбре никогда не останавливался возле больших городов, — рассказывал Драко, забравшись с ногами на диван и чуть согнув их в коленях. Он прислонился к подлокотнику спиной, что-то калякал обычной шариковой ручкой на листе бумаги и говорил: — Большой город — большие проблемы. Слишком много мест, где я мог спрятаться, смешаться с толпой. И большой риск того, что меня кто-то узнает. Магловские маленькие городки — он всегда их выбирал, подальше от центра. Теперь я знаю, почему.

Гермиона вздыхала, стараясь найти приятную тему для разговора, но чего бы они ни касались, в итоге возвращались к насущным вопросам.

— Хочешь прогуляться? — наконец предложила она. — Магловский Лондон будет для тебя открытием, и журналисты нас не достанут.

Драко взглянул на неё из-за своего листа, и в его глазах явно зажёгся интерес.

— Просто прогуляемся? — даже немного удивился он.

— Да, — повела плечом Гермиона, — раз ты не хочешь в музей или…

— Не хочу.

— Раздобуду тебе пальто, — скрывая радость за совершенно обыденным тоном, ответила девушка и направилась в спальню к гардеробу.

Она достала своё давно забытое серое пальто, внимательно его осмотрела, чуть увеличила в размере, поменяла местами пуговицы и петли, убрала вытачки, которые были призваны приталить вещь. Получилось вполне симпатичное мужское пальто. К нему она добавила свой гриффиндорский шарф. Подумала немного, усмехнулась своей шалости и вошла в библиотеку.

— Годится? — спросила она, демонстрируя Драко вещи.

Он смерил их критическим взглядом.

— А это обязательно должно быть красным? — указал он ручкой на шарф.

— Извини, с изменением цвета у меня нелады, — соврала Гермиона.

— Ладно, — невозмутимо ответил Драко. Поднялся с дивана и взял пальто у неё из рук, всучив вместо него листок с рисунком. На нём отрывистыми резкими линиями был набросан её миниатюрный портрет, даже кудри вокруг лица почему-то больше были похожи на зигзаги молний.

— Хм, — нахмурилась Гермиона. — Оригинальная техника, но похоже.

Она улыбнулась и протянула ему шарф, после чего Драко удалился в прихожую.

Гермиона не привыкла ею пользоваться, а потому даже не сразу нашла ключ от входной двери, и ей пришлось применить Акцио. Теперь, спускаясь по лестнице, Драко узнал, что живёт на четвёртом этаже. Спускались неторопливо, предвкушая смену обстановки. Гермиона вышла из подъезда и ждала у лестницы внизу.

Драко нерешительно ступил на крыльцо, медленно спустился по ступеням. Его лицо было так напряжено, как будто он собирался нырнуть в пучину или прыгнуть в пропасть.

— Всё хорошо, — улыбнулась Гермиона и ненавязчиво взяла его под руку.

Драко внимательно посмотрел ей в глаза. Вдохнул, будто хотел сказать что-то, а потом просто выдохнул:

— Ладно, пошли.

И они медленно побрели по тротуару. Будний день был спокойным, людей немного, большая часть лондонцев на работе. Лёгкий ветерок гонял по тротуарам последнюю опавшую листву, которую ещё не успели убрать. Драко смотрел только вперёд, и Гермиона украдкой наблюдала за ним. Её поражало, что он не отказался от её красно-золотого шарфа и серое пальто очень ему шло. Заметила, как проходящие мимо девушки поглядывают на него, кокетливо улыбаются, но его лицо продолжало сохранять полную отрешённость. Молчание было их лучшим спутником. Наверное, именно сейчас он чувствовал себя свободным, и Гермионе это нравилось.

Драко неожиданно остановился. Гермиона тоже замерла, пытаясь уловить направление его взгляда. Неподалёку, через дорогу, был цветочный магазин. В витрине, в красивых вазах, стояли разнообразные букеты. Драко просто смотрел на них. Гермиона заметила, как он вздохнул, опустил глаза.

— Подойдём? — тихо спросила она.

Повисла пауза.

— Я не знаю, — шепнул он и снова взглянул на цветы. — Мы можем… отправиться в поместье? — с трудом спросил он.

— Конечно, — шепнула она. — Когда пожелаешь.

— Сейчас.

— Да. Если хочешь.

— Тогда идём, — и он потянул её за собой к цветочному магазину.

Подойдя, он взглянул на неё грустно, просительно, и Гермиона всё поняла без слов. Она ждала его на улице. Видела, как девушка продавец сняла с витрины большую вазу, наполненную белыми розами. Сердце Гермионы болезненно заныло. Ком встал поперёк горла. А уже через пару минут, Драко вышел из магазина с букетом, перевязанным чёрной лентой.

Он не взглянул на Гермиону, но она снова взяла его под руку, и они пошли рядом. Молча.

Разве могла Гермиона предположить, что прогулка обернётся возвращением домой? Она очень разволновалась, но старалась держать себя в руках. Она бы хотела не переносить его в дом, было бы лучше отправиться к фамильному склепу, но, к сожалению или к радости, она там не бывала. Они не торопясь вернулись в квартиру и, войдя, сразу перешли в гостиную к камину.

— Александр сказал, что ваш камин открыли, но поместье всё равно никто не посещает, — почти не дыша заметила Гермиона. — Я не была там… с тех пор.

— Да, — мрачно ответил Драко. — Я тоже. Возможно, тебе не стоит… но один я не смогу.

— Обо мне не волнуйся, — сдержанно улыбнулась она. — Я не боюсь, дело не в этом. Просто я думала, что было бы лучше оказаться прямо у склепа. Не входить пока в дом.

— Этого всё равно не избежать, — шепнул он и наконец посмотрел ей в глаза. — Я… так тебе признателен. Прости, что приходится возиться со мной, как с ребёнком.

— Ничего, — кивнула Гермиона. — Спрячь цветы, чтобы не повредились.

Драко бережно прижал букет к своей груди и прикрыл рукой. Она видела его скорбное лицо и то, с какой нежностью он смотрел на них. Наверное, это были любимые цветы Нарциссы Малфой. Они вместе вошли в тесный камин. Гермиона приблизилась, обняла Драко насколько хватило руки.

— Держись, — шепнула она, и Драко резко обхватил её за талию, крепко прижав девушку к себе, почти утопив лицом в благоухающих бутонах. Гермиона бросила под ноги летучий порох со словами:

— Поместье Малфоев.

Путешествие было сравнительно быстрым, но она успела заметить, как Драко зажмурился, как изо всех сил стиснул её в объятиях. Ему приходилось непросто, но за это время у неё успела промелькнуть мысль о том, что она должна быть готова ко всему. Драко Малфой возвращается в свой дом.

Они разжали руки и вышли в гостиной. Первое, что бросилось в глаза — большая люстра. Гермиона помнит, как она летела вниз, как разбились плафоны подсвечников. Помнит, как Беллатриса Лестрейндж бросилась бежать, оттолкнув её. Она вспомнила Добби. Вспомнила боль.

Девушка, почти не дыша, плотно стиснула губы. Она должна быть храброй и сильной. Не время страдать. Но неожиданно она ощутила, как на её плечо опустилась большая ладонь.

— Тебе не стоило приходить сюда. Нужно было забросить меня одного.

— Может быть, — устало улыбнулась она. — Но я несу за тебя ответственность — перед самой собой, так что…

— Прости, — с сожалением выдохнул он и стремительным шагом направился к выходу.

Гермиона пошла следом, быстро миновав гостиную и больше не сосредотачиваясь на прошлом — у неё других дел по горло.

Она понимала, что Драко хочет поскорее покинуть дом, но это было невозможно. Он замер у лестницы в холле. Просто стоял и смотрел на пол, где страшным напоминанием о прошлом осталось огромное запылённое коричневое пятно. Гермиона ненавязчиво вплела свои пальцы между его. Аромат роз перебивал запах плесени и сырости, что, кажется, пропитал замок насквозь.

Его дыхание было прерывистым, тяжёлым. Драко скрывал волнение изо всех сил, но Гермионе казалось, что её сердце разорвётся от этого невыносимого напряжения.

— Хочешь… я могу очистить… — тихо начала она, вынимая свою палочку.

— Нет, — отрезал он. — Я сам.

Он не отверг её руки́. Драко потянул Гермиону за собой к выходу. Они покинули холл и вышли на большое крыльцо с колоннами. Драко вдохнул полной грудью, словно воздух собственного дома отравил его. Он дышал глубоко, жадно, словно не мог насытиться.

Вечерело. Драко осматривался, хмурился, будто не узнавал своё поместье.

Гермиона помнит эту дорогу, ведущую к парадному входу в поместье. Некогда идеально стриженная живая ограда теперь напоминала заросли терновника, и если бы с неё не опали листья, то наверняка за ними было бы почти не видно дорогу. Впрочем, от дороги осталось одно воспоминание: вся она поросла высокой травой, а там, где ещё было видно серую, когда-то аккуратно уложенную плитку, булыжники вздыбились под напором пробивающихся растений. Недалеко от ворот даже выросло небольшое дерево.

— Идём, — немного раздражённо произнёс Драко и потянул Гермиону следом.

Они спустились по ступеням и, резко свернув влево, пошли по такой же заросшей вымощенной узкой дорожке, ведущей в парк. С деревьев временами срывались последние листья. Чем дальше они шли, тем меньше становилось видно дорожку, усыпанную поблёкшими листьями. Они шуршали под ногами и это был единственный звук, чуть скрывавший шум дыхания Малфоя.

Гермиона крепко держала его за руку, пока не увидела посреди парка красивый резной каменный склеп, украшенный рунами и именами, выбитыми на каменной плите-двери. Драко остановился, и она поняла, что подождёт здесь. Гермиона разжала пальцы, но он стоял в нерешительности.

Девушка прерывисто вздохнула и буквально насильно заставила себя сказать:

— Они вместе, Драко. Твой отец тоже там. Об этом… писал «Пророк».

— Он два года не дожил до освобождения, — бесцветно произнёс Драко.

— Чуть больше, — вздохнула Гермиона. — Соболезную.

— Пожалуйста, оставь меня одного, — прошептал он.

— Конечно, — еле слышно ответила она и, отвернувшись, медленно побрела по дорожке назад.

Но уйти далеко она не могла себе позволить. Скрывшись от его глаз за огромным, скорее всего многовековым, дубом, Гермиона наблюдала, как Драко нерешительно подошёл к склепу. Он наклонился положив букет у самого входа на верхнюю ступень, а потом коснулся ладонью каменной плиты с начертанными именами. Гермиона успела прочесть лишь три: Абраксас Малфой, Нарцисса Малфой, Люциус Малфой. А потом Драко опёрся на дверь обеими ладонями и медленно опустился на колени. Он замер без движения. Вскоре лёгкий осенний ветер принёс ей скорбный стон, потом всхлип, его плечи задрожали. Драко прислонился лбом к холодному камню и заплакал. Он звал их. Он молил о прощении. Он стонал о любви, что навсегда останется с ним.

Её сердце разрывалось, и сдавив своё горло ладонью, Гермиона изо всех сил боролась с подступающими рыданиями. Она вспоминала всех, кого потеряла. Ей казалось, что она способна его понять. Хотя… разве можно сравнить потерю друзей с потерей родителей, кажется, единственных людей, которые его любили. Гермионе стало больнее вдвойне от осознания, что никто никогда не любил Драко Малфоя — только они.

А та женщина?..

Гермиона решительно вытерла ладонью слёзы, вдохнула поглубже. Она так хотела верить, что и он был любим. Хоть немного, хотя бы ненадолго, но он ощутил это.

Кругом царила тишина. Гермиона больше не слышала его, но не решалась сойти с места. Прислонившись спиной к дереву, девушка долго смотрела на замок-призрак, видневшийся за голыми деревьями. Она не хотела ему мешать, понимая, что самое лучшее сейчас следовать за ним, быть поблизости, но не врываться непрошено в его пространство. Нужно подождать…

— Идём, — прозвучал рядом его тихий голос, и Гермиона последовала за ним к дому.

Драко шёл впереди. Она подозревала, что, скорее всего, он не хотел бы сейчас показываться ей на глаза. Вообще. Но вынужденно пристёгнут к ней Министерством. Ей было неловко. Гермиона хотела быть его другом, но не хотела становиться обузой. Она шла медленно, отставала всё больше. И когда Драко уже исчез за углом дома, Гермиона совсем остановилась. Она чувствовала себя лишней. Трудно было это объяснить. Нет, она была нужна ему, возможно. Но сейчас она неуместна…

— Грейнджер!

Этот перепуганный до невозможности голос словно окатил её из душа ледяной водой. Гермиона вздрогнула и снова двинулась к дому.

— Гермиона! — снова позвал Драко. — Где ты, мать твою?!

Он был растерян, напуган. Гермиона бросилась бежать, прежде выкрикнув в ответ:

— Я здесь!

Драко выскочил из-за угла взволнованный, запыхавшийся.

— Что ты творишь, Годрик тебя раздери?! — возмутился он, моментально сжимая длинными грубыми пальцами её плечи, испытующе глядя в глаза. — Не делай так! Какого хрена?

— Извини, — виновато улыбнулась Гермиона, чувствуя, что эта мёртвая хватка вынимает из неё душу. — Мне показалось, что ты хочешь побыть один, вот я и…

— Не здесь же! — воскликнул он. — Как можно оставаться здесь одной! Спятила?! Даже я не знаю, что за твари теперь водятся в этом… поместье.

— Ты так говоришь, будто это не твоё поместье, — вздохнула она.

— Гермиона! — и его лицо приблизилось максимально, насколько могли позволить их носы. — Я — магл! Для меня это поместье — жуть кромешная!

— Да брось! — закатила она глаза.

— Будь поблизости, хорошо? — потребовал он, слегка тряхнув девушку.

— Ладно-ладно! — усмехнулась она. — Не волнуйся так. Если что, я тебя спасу.

— Да Грейнджер! Я не об этом! — психанул он. — Я не за себя волнуюсь, дурёха! Идём в дом.

— Отправимся в Лондон? — почти с надеждой спросила она.

— Нет. Сначала я кое-что сделаю. Не хочу к этому возвращаться ещё раз.

Они вошли в холл, и Драко тут же свернул направо и исчез в длинном коридоре под лестницей.

— Хочешь, поброди пока! — крикнул он, и эхо разнеслось по старинному замку.

— Нет, я лучше подожду! — ответила Гермиона и сосредоточила взгляд на пятнах, оставшихся на полу.

Кроме огромного пятна, вокруг было много засохших луж поменьше, размазанных, маленьких. Гермиона словно видела, как Драко набросился на оборотня, как выбивался из сил во время борьбы, как получил свои шрамы. Её знобило от ужаса и сострадания. Гермиона рассматривала следы, медленно обходя холл, пока не заметила след, оставленный за лестницей, ведущей на второй этаж.

В это время Драко вернулся в холл. Он где-то оставил верхнюю одежду, и на нём были рубашка с закатанными рукавами, брюки и туфли, а в руке он принёс ведро, на котором с краю болталась тряпка.

Гермиона изумлённо уставилась на него, потом на ведро.

— Не смотри так, — недовольно проворчал он, поставил ведро, порывисто сунул тряпку в воду и бросил её на пол, накрывая самое большое пятно.

— Я могу попробовать очистить, — всё ещё не придя в себя, выдохнула Гермиона.

— Нет, — ответил он. — Во-первых, магия пока не удаляет засохшую кровь. Во-вторых, как я уже сказал, я — магл и привык всё делать сам, ясно? Хочу я того или нет, а здесь всё придётся делать руками. Холодная вода размочит кровь и… всё. Короче, прогуляйся.

Она в шоковом состоянии наблюдала, как он присел на корточки и стал развозить по полу грязь, а потом и вовсе опустился на колени, с какой-то даже злостью оттирая засохшее огромное пятно. Гермиона подумала, что будь пол из деревянных досок, ему бы никогда в жизни не удалось отмыть кровь от пола, но это был мрамор — тёмно-зелёный с желтоватыми и белыми прожилками. Драко работал усердно, словно делал это сотню раз — уверенно, настойчиво.

Гермиона тихо произнесла: «Джеминио», и пока убирала палочку в карман, Драко немного удивлённо развёл руки в стороны, отделяя вторую тряпку.

— Я всё же помогу, если ты не против, — смущённо улыбнулась она и, сняв пальто и повесив на перила лестницы, присела рядом, забирая у него «орудие труда».

Он не стал возражать, лишь немного растерянно кивнул. Они смочили тряпки, залили водой пол, чуть подождали и стали ползать по тёмно-зелёному мрамору.

Гермиона забыла, когда последний раз так работала. Кажется, это было ещё в юности, когда они всей дружной компанией помогали Молли Уизли сделать уборку в доме на Гриммо 12. Тогда им пришлось во всю размахивать вениками, тряпками и швабрами, ведь использовать магию вне Хогвартса не разрешалось. Перед пятым курсом, как же это было давно. Потом Гермиона всегда старалась применять бытовую магию.

Девушка то и дело бросала взгляд на Драко. Его светлая рубашка кое-где запачкалась, волосы слиплись на лбу. В холле стало быстро темнеть — два больших окна по обеим сторонам входной двери уже не справлялись. Гермиона взглянула на люстру, висевшую над головой, и, направив на неё палочку, зажгла все свечи в ней.

— Спасибо, — не отрываясь от своего дела, бросил Драко. — Но надо было сказать мне, я бы сходил за стремянкой.

— Так быстрее, — виновато улыбнулась она.

— Да, но я буду жить здесь один, значит, помогать будет некому. Иногда жалею, что мама освободила эльфов, когда отца посадили.

— Правда? — с восхищением воскликнула Гермиона. — Твоя мама это сделала? Но почему?

Драко дёрнул плечом и продолжал оттирать пол, потом замер на мгновение.