Глава 21 (1/2)

Цзянь И запаниковал. Так запаниковал, что его сердце чуть не выпрыгнуло через горло. В этой панике, он также не знал, что делать с руками. Вэнь Сюань все еще почивал в его объятиях, и обе его руки крепко обвивали Цзянь И, когда он смотрел на него.

— Шиди Цзянь? — спустя долгое время Вэнь Сюань издал несколько растерянный голос.

Это замешательство позволило Цзянь И почувствовать облегчение. К счастью, хоть Вэнь Сюань и открыл глаза, он все еще был в полусознательном состоянии.

— Это я, — Цзянь И быстро кивнул.

Вэнь Сюань взял его за руку и с облегчением снова закрыл глаза. Но в этот раз он не заснул, а несколько болезненно прошептал:

— Мне снился сон.

… Это был кошмар, да? Цзянь И крепко сжал ладонь Вэнь Сюаня, вспомнив о его недавно нахмуренных бровях.

— Во сне… было много красного… — проговорил медленно Вэнь Сюань, — Что-то давило на меня, что-то очень тяжелое… И что-то текло вниз... теплое и красное... жутко пахнущее... и очень липкое...

Все эти слова заставили его подумать о чем-то нехорошем, от чего желудок неприятно скрутило, а лицо выглядело еще более нездоровым.

— Шисюн, — утешал его Цзянь И, потирая между его бровями, — все кончено.

Вэнь Сюань вдруг вспомнил, что ему часто снились такие сны, когда он был ребенком. В то время его ощущения было не таким неприятными, как сейчас — лишь тупая досада, будто он видел что-то из глубоких воспоминаний. Пока Чу Лянь не узнал об этом и не остался у его постели на всю ночь. Больше у него никогда не было подобного опыта.

Видимо, страдания из-за падения сквозь границу между двумя стадиями сорвали какую-то печать в его теле, и в результате эти сновидения снова всплыли на поверхность.

— Не думай больше об этом, шисюн, — Цзянь И нежно похлопывал его по спине, — Хорошо отдохни, ты просто слишком устал.

Под легким похлопыванием сердце Вэнь Сюаня постепенно успокоилось, беспокойство тоже наконец-то исчезло.

Но перед тем, как снова заснуть, он сжал губы и, высунув кончик языка, слегка провел по влажным губам.

Похлопывающая его ладонь вдруг резко напряглась.

С этим Вэнь Сюань полностью погрузился в сон, издавая лишь звуки мерного дыхания.

Щеки Цзянь И снова начали нагреваться, как если бы жарились на огне, и стали совсем горячими. Конечно же, Вэнь Сюань почувствовал раннее действие юноши, но, поскольку он был отвлечен сценой во сне, то не понял, кто был его виновником.

Теперь Цзянь И не осмеливался предпринимать каких-либо попыток и быстро закончил то, что должен был сделать. Пока он переодевал Вэнь Сюаня в чистую одежду, его сердце стучало, как барабан. Закончив, он больше не смел смотреть на этого человека.

К этому времени небо за окном потемнело, и Цзянь И почувствовал, что немного устал. В комнате была только одна кровать, и так как он не осмеливался больше прикасаться к Вэнь Сюаню, Цзянь И просто сел на ночь в углу.

Спустя неизвестное количество времени после того, как он заснул, Цзянь И почувствовал, что его поднимают. Он попытался открыть глаза, но не смог.

Итак, когда Цзянь И утром проснулся, то обнаружил, что он комфортно раскинулся на чужой постели.

Вэнь Сюань сидел на краю кровати в той же одежде, которую Цзянь И надел на него вчера, и с улыбкой смотрел на него:

— Проснулся?

Машинально подпрыгнув на три фута, Цзянь И ударился о потолок. Вскрикнув от боли, он упал, прикрывая голову руками. Затем он засеменил по постели, практически вжимаясь в стену:

— Ши...ши....шисюн....

Вэнь Сюань был сбит с толку такой реакцией, и улыбка застыла на его лице:

— Что с тобой?

— Нет, нет, ничего... — Цзянь И потер ушибленную голову, — Шисюн, вчера... я спал здесь? и... ты спал здесь тоже?

— Да, а в чем дело? — прищурился Вэнь Сюань, — Чего это ты реагируешь, как девчонка?

Не в силах вымолвить хоть слово, Цзянь И мог только хранить молчание, продолжая избегать взгляда Вэнь Сюаня. Его лицо снова покраснело. Через некоторое время он, наконец, проговорил тонким, как у комара, голосом:

— Давай не будем об этом. Шисюн, ты вчера до смерти напугал меня. Теперь тебе лучше?

Вэнь Сюань беспомощно покачал головой, разводя руками:

— Взгляни на меня. Сам как думаешь?

Тогда Цзянь И перевел взгляд и внимательно осмотрел Вэнь Сюаня. Совершенно очевидно, что Вэнь Сюань теперь в полном сознании, и цвет его лица намного лучше, чем вчера. Цзянь И немного приподнялся и пощупал его лоб — действительно, даже температура спала.

Юноша вздохнул с облегчением:

— Отлично.

Вэнь Сюань раздосадовано улыбнулся, так как был не согласен с ним. И эта досада в его улыбке непроизвольно становилась сильнее.

Конечно, по сравнению с беспамятным состоянием прошлой ночью, ему действительно намного лучше, и духовная энергия, хаотично бродившая по его телу, полностью рассеялась. Тем не менее, по отношению к своему теперешнему состоянию он испытывает некий дискомфорт, периодически накатывающий волнами.

— Я сильно отличаюсь от себя прежнего? — спросил он.

Цзянь И был ошарашен. Он почувствовал ауру, исходящую от Вэнь Сюаня, затем на его лице появился оттенок осторожности, и он деликатно попытался его успокоить:

— Это только временно. Вскоре ты сможешь вернуться в свое первоначальное состояние.

Верно. Так резко слетев со ступени конденсации Ци на ступень возведения фундамента, все определенно будет казаться другими. Но это не то, о чем хотел спросить Вэнь Сюань.

— Я выгляжу старше? - спросил он более прямо.

Цзянь И потерялся на секунду, и выражение его лица стало тонким.

Период закладки фундамента составляет всего сто лет, половину из которых Вэнь Сюань почти прожил, так что, если рассуждать логически, он и правда уже не молод. Но даже так, спрашивать не старый ли он, это... совершенно неуместно потому, что обычно культиватор, возводящий фундамент, не начинает стареть, пока ему не исполнится, по крайней мере, шестьдесят лет.

Беспокойство Вэнь Сюаня о подобной проблеме стало для Цзянь И большой неожиданностью.

— Вовсе нет, — со всей честностью и серьезностью ответил Цзянь И, — Ты выглядишь не намного старше меня.

Сразу же после этих слов, порыв ветра, внезапно ворвавшийся сквозь окно, растрепал иссиня-черный шелк волос Вэнь Сюаня, обнажив несколько белых прядей на его висках.

Вэнь Сюань все еще улыбался, но его улыбка в сочетании с этими светлыми прядями вызвала в сердце Цзянь И острую боль. Сказанные им ранее слова показались ему нелепой насмешкой.

— Хорошо, что пока этого не видно внешне, — Вэнь Сюань потер пальцами виски и заправил за уши черные и седые волосы. В его тоне звучал небольшой оптимизм, — У меня есть еще где-то десять лет... Если за десять лет я не продвинусь вперед, то мое будущее действительно будет не радужным.

Любой мог услышать, что за этим оптимизмом скрывается немало беспокойства.

— Зачем тебе десять лет? — быстро возразил Цзянь И, — С талантом шисюна возвращение на стадию конденсации не должно занять десяти лет. Даже пяти не должно занять. Да что там говорить, и три года будет слишком много!

— Надо быть очень смелым, чтобы заявлять такое, — Вэнь Сюань не знал плакать ему или смеяться, — Ты забыл, сколько времени мне понадобилось в прошлый раз, чтобы подняться от возведения основы до конденсации Ци?

— Это все из-за проблем с техникой, — лицо Цзянь И было очень напряженным. Не стоит даже упоминать, каким серьезным он выглядел, — Если бы ты нашел подходящий метод культивации, разве задержался бы до такого времени, шисюн?

Это факт, с которым Вэнь Сюань не мог поспорить.

Но где гарантия, что техника, которую не могли найти столько лет, возьмет и найдется сейчас? Вначале Вэнь Сюань отчаянно надеялся, что его ставка на Чу Ляня сработает и Чу Лянь сможет ему помочь. Однако Чу Лянь не ответил на его мольбы, и его будущее затерялось в тревогах и сомнениях. И хотя Вэнь Сюань не произнес этих слов, по его глазам можно было легко все понять.

Столкнувшись с опасениями Вэнь Сюаня, Цзянь И довольно прищурился. Всякий раз, когда он оказывался пред лицом ситуации, в решении которой был уверен, его вид обретал непоколебимую уверенность, избавляясь от юношеской тревоги и беспомощности. Излучая ауру победителя, как если бы у него в рукаве был припрятан коронный трюк, он спокойно и рассудительно произнес:

— Шисюн, вчера ты был без сознания, и мастер Чу попросил, чтоб ты нашел его, когда очнешься. Тебе стоит пойти и поговорить с ним. Тебя ждет очень приятный сюрприз.

Вэнь Сюань скептически отреагировал на это. Но так как шифу назначил ему встречу, он мог только быстро привести себя в порядок и, собравшись с духом, пойти на встречу.

Когда он склонил колени, чтобы отдать шифу честь, ему было немного не по себе. В особенности, когда Чу Лянь, восседая над ним и закинув одну ногу на другую, смерил его снисходительным взглядом. В его темных глазах был намек на презрение, когда он величественно смотрел на Вэнь Сюаня.

С такими пренебрежительным видом он внимательно осмотрел Вэнь Сюаня сверху донизу. Убедившись, что тот действительно оправился от своего ужасного состояния, он медленно сказал:

— Знаешь, а ведь я всегда ненавидел тебя.

Да, это были первые слова, которые он сказал глядя на недавно пришедшего в себя ученика.

Вэнь Сюань хотел рассмеяться, но не смог, и лишь с горечью ответил:

— Этот ученик знал об этом.

Чу Лянь злобно усмехнулся:

— Много раз я даже хотел убить тебя.

Пораженный, Вэнь Сюань не мог сдержать дрожь в руках. Он знал, что чувства Чу Ляня к нему всегда были негативными, но не ожидал, что настолько.

— Но… — протянул слово Чу Лянь, добавляя интригу в их разговор.

Вэнь Сюань поднял голову, терпеливо ожидая продолжения.

Однако, Чу Лянь посмотрел ему в лицо, поднял руку и хлопнул по подлокотнику кресла. Затем поднял другую руку и хлопнул по другому подлокотнику, так и не сумев сказать: «Но ты все еще мой ученик». Так что на этом все и оборвалось. В конце концов Чу Лянь резко сменил тему:

— Ты все еще хочешь найти метод совершенствования, который поможет тебе продвинуться дальше?

Этот вопрос задался непосредственно сердцу Вэнь Сюаня, и он неосознанно сжал кулаки. Его дух воспрял, а дыхание участилось. Вэнь Сюань отчаянно склонил голову к земле, предприняв попытку, от которой не мог отказаться, независимо от того, сколько раз он терпел неудачу:

— Умоляю шифу помочь мне.

На этот раз Чу Лянь не стал категорически отказывать, а только замолчал.

Он долго молчал.

Спустя длительный отрезок времени Вэнь Сюань решился поднять голову и увидел, что Чу Лянь держит в руке нефритовую пластину, любовно потирая ее. Он смотрел на пластину с ностальгическим выражением, как если бы смотрел на своего умершего возлюбленного.

Наконец Чу Лянь медленно заговорил:

— Вчера, когда ты лежал без сознания, многие ученики ордена Водяного Облака пришли просить о нисхождении для тебя. У подножия пика Дайюнь около половины из них преклонили колени.

Вэнь Сюань был поражен. Тепло сразу же наполнило его сердце.

— Ты, сопляк, — Чу Лянь подняла глаза, чтобы посмотреть на него, — после столько лет пребывания здесь, твоя популярность стала очень высокой.

— Это просто плата искренностью на искренность, — произнес Вэнь Сюань с улыбкой на губах.

— Считаешь себя хорошим человеком? — тихо фыркнул Чу Лянь, — Кто, ты думаешь, привил тебе эту человечность?

Вэнь Сюань не мог понять этих слов, в его глазах отразилась растерянность.

Крепко сжав нефритовую пластину, Чу Лянь, наконец, поднял руку и бросил пластину перед Вэнь Сюанем.

Вэнь Сюань поднял её и уже собирался прочитать, когда услышал слова шифу:

— Подумай над тем, — Чу Лянь откинулся на спинку кресла и постучал пальцем по лбу, — что как только ты прочитаешь эти записи, ты больше не будешь моим учеником.

Движения Вэнь Сюаня внезапно остановились, и он с изумлением посмотрел на него:

— Неужели шифу собирается отказаться от меня?

— Неважно, как ты это называешь. Короче, если ты считаешь эту нефритовую пластину, я больше не буду заботиться о тебе, — Чу Лянь опустился в кресло. В уголках его глаз и между бровями появилась тень усталости, — Я в любом случае не могу больше заботиться о тебе.

Вэнь Сюань перевел свой ошеломленный взгляд на пластину. Это была обыкновенная нефритовая пластина, встречающаяся очень часто. Она выглядела гладкой и блестящей, так как ее нежно гладили круглый год. Но судя по тому, что Чу Лянь произнес такие слова, можно было понять, что содержимое нефритовой пластины должно быть чрезвычайно необычным.

— ...Что там? — спросил Вэнь Сюань.

Чу Лянь дернул уголками рта, но ничего не сказал.

Итак, Вэнь Сюань долго вертел нефритовую пластину в руке. Осматривая её снова и снова, он все никак не мог сделать выбор. Чу Лянь нашел это забавным: они никогда не взаимодействовали как подобает шифу и ученику, поэтому Вэнь Сюань давно должен был хотеть избавиться от него, как от учителя, но в это время он все еще продолжал колебаться.

— Шифу, — внезапно сказал Вэнь Сюань после длительных колебаний, — когда-то я обвинял вас.

— Разве это не нормально? — лениво ответил Чу Лянь.

Вэнь Сюань горько улыбнулся:

— Если и есть в этом мире хоть один человек, на которого я когда-либо жаловался, так это вы.

Это было немного удивительно. Чу Лянь посмотрел на него с большим интересом.

— Вы... привели меня в Водяное Облако. С самого детства я не знал, кто мои родители, я знал только, что вы — мой наставник, - голос Вэнь Сюаня был тихим и спокойным. Он с детства считал орден своей семьей, и Чу Лянь в его сознании заменил роль отца.

Человеческие эмоции — странная вещь. Посторонние просто немного добры к нему, и он уже чувствует благодарность к ним. И чем ближе человек в его сердце, тем больше он ожидает от него хорошего отношения. Если же он не относится к нему хорошо, это порождает обиду в его душе.

Он обиделся на «отца», который много лет игнорировал его. Что касается остальных, то, как бы они к нему ни относились, он никогда не был глубоко обижен на них. Но раз связь между ними обрывается, то не остается и поводов для обид.

— Шифу, — Вэнь Сюань сжал нефритовую пластину в ​​руке и, не ожидая ответа, проговорил сам себе, — причина, по которой вы не давали мне идти дальше и даже хотели, чтобы я умер на пике закладки фундамента, заключается в этом?

Спрятав нефритовую пластину в рукав, Вэнь Сюань поклонился Чу Ляню, а потом еще раз, поклонившись в общей сложности три раза в знак прощания со своим шифу. Затем он встал и повернулся, чтобы уйти.

— Подожди, — Чу Лянь увидел его уходящую фигуру, и в его сердце вспыхнул странный импульс, поэтому он резко остановил Вэнь Сюаня, — Я хотел бы оставить еще несколько слов, раз уж ты все равно прочтешь это, — Чу Лянь вдруг отчетливо осознал, что ему многое нужно сказать, но он не знал с чего начать.

Немного подумав, он все-таки решил поговорить об этом. Это... возможно... событие всей жизни(1).

— Какие у тебя отношения с этим ребенком по имени Цзянь?

— Шиди Цзянем? — Вэнь Сюань был слегка удивлен, — Разве это не... отношения между шиди и шисюном?

Чу Лянь холодно улыбнулся, думая про себя: «Что ты пытается скрыть от меня? Ты даже поцеловал его в губы и счастливо лежал в его объятиях всю ночь. Делая что-то подобное у меня под носом, думаешь, я бы не узнал об этом?»

— Ну, может, чуть ближе, чем между шисюном и шиди, — Вэнь Сюань увидел странное выражение лица Чу Ляня и добавил, — В конце концов, он так искренен по отношению ко мне — я должен вернуть ему эту искренность.

Чу Лянь кивнул, в тайне подумав — «Так-то намного лучше», — а вслух сказал:

— Я отлично тебя знаю. С тех пор, как ты увидел его искренность, ты, должно быть, уже собрался провести с ним остаток своей жизни.

Само собой разумеется, ему не нравится Цзянь И, но так уж получилось, что и к Вэнь Сюаню у него нет теплых чувств. Так почему бы не позволить им быть вместе? Лишь бы в будущем у них все было хорошо.

С позиции человека с похожим прошлым опытом, Чу Лянь серьезно наставлял:

— Вам будет нелегко идти по этой дороге. Может казаться, что двум мужчинами ладить намного легче, чем мужчине с женщиной, но на самом деле между ними легко возникают трения. Если в будущем вы столкнетесь с чем-то, не упрямьтесь друг другу. Если можете уступить — уступите, и вы сможете дольше оставаться друг с другом.

Вэнь Сюань застыл на месте на некоторое время, затем медленно кивнул:

— Спасибо, шифу, за напутствия... — в его глазах все еще было некоторое замешательство.

Только тогда Чу Лянь махнул рукой и позволил Вэнь Сюаню уйти.