Глава 44. Dura Drago sed Drago* (1/2)

Малфой Мэнор, Уилтшир, Англия</p>

Когда все были на месте, Амелия Боунс сообщила цель данного собрания:

— Сегодня перед вами предстанут два магла, сквиб и три мага. Те, кто больше всего виноват во всем случившемся. Те, кто несет прямую ответственность за мучения и смерти тысяч волшебников. Мы не взяли на себя ответственность определить адекватную меру наказания. Каждый из вас здесь представляет все сообщество волшебников Магической Британии. Ваша цель — выслушать доклад о деяниях каждого и предложить то наказание, что будет соответствовать их вине. Далее я и другие участники расследования представим вам материалы, описывающие деяния каждого из них.

Первым докладывал Петер Ругхарт. Он говорил о Лорде Кавендише, герцоге Девонширском и сэре Бродерике Баффе. Рассказ его был достаточно долгим, а в конце он произнес:

— Таким образом, вся эта организация была создана именно Лордом Кавендишем, и по его инициативе были начаты пытки волшебников, называемые им исследованием магии и магов. А сэр Бафф обеспечил эту фабрику смерти волшебников надежными укрытиями, солдатами-наемниками и прикрытием этих дел интересами Короны. Я закончил.

О деятельности Мелани Бенфлит доложила сама Амелия. Она рассказала всю ее биографию с момента начала учебы в Хогвартсе до создания организации, действующей прямо в Министерстве магии для реализации планов тех самых маглов, что издевались над магами в лабораториях на базах.

— Мелани Бенфлит, как мы все можем видеть, не является случайным участником всех этих страшных событий. Она идейный борец, который противостоит нашей Магической Британии с первых курсов Хогвартса. Она была в курсе того, что творилось на базах, она вовлекала в организацию волшебников лживыми обещаниями, не информируя, чем она на самом деле являлась.

О капитане Эдриане Расселе сообщил Энтони Ньюболд. Сообщение было более лаконичным: ранее действительно служил в MI5, оказался сквибом, был нанят Баффом, подбирал в отряды других сквибов, обучал, руководил. Организовал единственную внешнюю операцию по уничтожению стройки исторической деревни. Занимался вопросом утилизации «мусора из лабораторий», как называл в отчетах тела и части тел погибших в лаборатории магов. Был полностью в курсе того, что происходило в лабораториях. Оказал активное сопротивление при штурме базы «Рудра».

Представлять Мундунгуса Флетчера и Чарльза Уинстона выпало Бёрку. Когда он рассказывал о том, что ими похищались не только взрослые волшебники, но и дети, а также грудные младенцы, нескольким волшебницам в зале стало плохо. А после того, как он прочел медицинские заключения о состоянии тех, кого удалось спасти, и продемонстрировал колдографии «научных стендов», как их именовали сотрудники лабораторий, а по факту пыточных камер, и разъяснил назначение каждого, чтобы волшебники поняли, куда отправлялись похищенные этими ублюдками маги, плохо стало и ряду волшебников.

— Всех их нужно убить! Что тут обсуждать! — произнес возмущенный всем услышанным и увиденным лорд Гринграсс.

— То, что все они умрут — даже не обсуждается. Интересуют ваши предложения о том, как именно они должны умереть, чтобы в процессе ощутить хотя бы часть мучений волшебников, в которых прямо или косвенно они все были виновны, — произнесла Амелия Боунс.

— На кол их всех посадить, и пусть сдохнут, — предложил Аластор Грюм.

— Мне кажется, где-то в Министерстве хранится дыба, — сказал Главный аврор Уолтер Дженнер.

— Могу предоставить своих мантикор, — предложил лорд Прюэтт. — Они будут долго рвать их на кусочки, а затем сожрут.

Звучали и другие предложения вроде сожжения на костре или окунания в кипящее масло.

— Я бы хотел сказать пару слов, — громко проговорил Дракон, выходя к решетке за которой сидели преступники.

— Все, что вы назвали, — действительно очень мучительные казни. У всех у них только один недостаток — они слишком быстрые. Волшебники агонизировали по вине этих людей месяцами. Их слегка подлечивали, когда они совсем уж превращались в трупы, и начинали пытать заново. Мне кажется, что даже сожжение на костре не заставит их искупить ту меру вины, которая лежит на них. Я бы хотел, чтобы они умирали очень долго и очень мучительно, так же как умирали ваши браться и сестры.

— А вы, собственно говоря, кто? — прозвучал недоуменный голос из зала. — Кто дал вам полномочия судить наши предложения?

— Мать Магия одобрила любые мои действия по этому вопросу.

— Это она вам сама сказала? Когда? — раздался насмешливый голос со стороны фракции нейтралов.

— Сама, я встречался с ней не так давно, кажется 18 сентября.

На этих словах в зале наступила полная тишина. И шаги лорда Малфоя, который вышел на середину пространства перед рядами сидячих мест звучали очень громко, хотя он этого не добивался.

— Господа, перед вами Монтермар Де Ривейн, Де ла Торре Альваро де Луна, герцог де Ривейра, лорд Де Ривейн, Великий Дракон. Приветствуем Милорда!

Все, кто был осведомлен о личности Дракона, немедленно низко поклонились, а дамы присели в глубоком реверансе. Те же, кто еще этого не знал, с глубоким удивлением поспешили повторить действия своих знакомых и коллег.

— Спасибо! Но вернемся к нашему вопросу.

— Разрешите, я скажу! — с места поднялся молодой человек, судя по голосу, так как его лицо было скрыто капюшоном невыразимцев. — У маглов полно подобных лабораторий, о которых мы сегодня услышали. В них изучают влияние на живые организмы новых лекарств, косметических средств, и другой разной химии. Только опыты там проводят не на людях, а на животных, которых маглы совершенно не жалеют, так же как эти ублюдки не жалели волшебников. Я изучал этот вопрос, когда мы думали, стоит или нет использовать такой способ у нас. Так вот, что я узнал. Подавляющее число опытов приносит животным боль и страдание. А если животное умирает в процессе опыта — его вскрывают, а его внутренности изучают. Если требуется, чтобы в организме животного была какая-то особенность, то его подвергают либо генетической модификации, создавая, к примеру, признаки влияния на тело какой-то болезни, или моделируют необходимое хирургическим путем. Например, удалить какие-то органы, а после с этим животным экспериментировать.

— Вы предлагаете отправить их в такие лаборатории в виде животных? — уточнил Монтермар.

— Совершенно верно, только не в какие-то, а во вполне конкретную лабораторию. Широкая общественность еще не осведомлена об этом, но американские маги провели свое расследование. В одном из научных центров на обезьянах проводятся следующие опыты: например, у примата удаляется спинальный ганглий, с помощью которого команды из мозга доходят к пальцам, ладоням, рукам и ногам, а затем с помощью электрошока его заставляют использовать те части тела, которые он не может чувствовать. Для изучения оптимальных методов лечения травм мозга, их сначала вызывают у обезьян, закрепляя их головы в специальном шлеме и нанося удары гидравлическим молотом. Для изучения слепоты у людей зашивают животным веки. Очень много всего страшного там происходит. Я не удивлен, поэтому, тем, что маглы так легко отправляли на пытки волшебников. Я не стану называть, что это за научный центр, но предлагаю отправить туда эту шестерку изуверов в виде приматов, применив к ним вечную трансфигурацию. Уверен, что они там проживут достаточно долго, чтобы всё прочувствовать на своей шкуре и осознать глубину ужаса, через который проходили их жертвы. Живыми они из этой лаборатории не выйдут — когда животные становятся непригодными для опытов, их убивают, а тела сжигают на мусорном заводе.<span class="footnote" id="fn_30997291_0"></span>

Поскольку преступники были обездвижены и лишены голоса, то только ужас в их глазах и мокрые штаны у капитана Рассела, Мундунгуса Флетчера и Чарльза Уинстона, свидетельствовали о том, что они поняли, что предложил невыразимец. Они и до этого сообщения пришли в ужас от предполагаемых вариантов своей смерти, но это предложение несло в себе не только смерть, но и долгие месяцы мучений перед ней.

— Спасибо за идею. «Мерой, которой вы отмеряете, будет отмерено и вам — и даже больше!» — знакомые слова для половины из вас, не правда ли? Мне нравится. Что вы думаете по этому поводу, господа волшебники? — спросил Дракон, обернувшись к собранию.

— Рекомендую оценить предложение голосованием, — призвал собрание Дитер Кернер, который фиксировал у себя в записях все сделанные предложения.

Бальный зал, а сейчас зал собрания, наполнился огоньками люмосов на поднятых палочках. «Против» никого не оказалось, а воздержались три волшебницы, которым все казалось очень жестоким.

— Решение принято! — громко сказал Кернер, после чего с одобрения Монтермара, всех осужденных снова отправили в темницы Шлоссвольфссена, чтобы там подготовить их для приведения в исполнение установленного наказания, а сам Дракон собрался уходить, но его остановил голос лорда Прюэтта.

— Подождите! А нам? Нам вы ничего не скажете? — взволнованно произнес лорд.

— А что вы хотите услышать? Исполняйте заветы Магии? Проводите обряды, помогайте тем, кто оказался в сложной ситуации? Покровительствуйте новым волшебникам, в которых проснулась искра дара? Вы без меня всего этого не знаете? — спокойно произнес Дракон. — Знаете, только почему-то не делаете. Я даю вам всем последний шанс вспомнить о том, что вы маги и подчиняетесь ЕЁ законам в первую очередь, а уже в оставшиеся своему Министерству и законам, которые творит ваш Визенгамот, совершенно не согласуя их с изначально данными вам Магией. Вернитесь домой, откройте сундуки, достаньте старые книги и прочтите, по каким законам вы должны жить, чтобы Магия оставалась с вами. Если вы хотите этого. То, как вы живете сейчас, стало причиной того, что Магия готова оставить этот мир. Где были все вы, когда у вас под носом пропадали люди? Поискали, не нашли и бросили искать? Потому, что они не были богаты или знатны? Вы все сами частично виноваты в этих смертях. Все знали, что Флетчер — мерзавец. Но он годами творил зло, а вы закрывали глаза на это. Пропала волшебница с ребенком? Можно не думать об этом, вы же ее лично не знали. У девушки украли младенца? Родит нового. Исчез здоровый волшебник средних лет — это он сбежал от семьи на континент. Оправдание можно найти чему угодно. Тому, что не проводите регулярно обряды очищения, семейные и праздничные ритуалы. В один день вы захотите воззвать к Матери Магии, а она вас просто не услышит. Я достаточно сказал?

— Да, спасибо большое! — сказал поникший лорд Прюэтт, который под влиянием «прогрессивных» магов уже несколько лет не проводил никаких обрядов и ритуалов.

— Думаю, мы еще не раз встретимся. А сегодня прощайте, — сказал Монтермар и вышел из зала.

Волшебники продолжали сидеть на своих местах, молча обдумывая то, что только что услышали. Как будто Дракон открыл каждому глаза на то, как они стали относиться к Магии и ее законам. Потом почти одновременно все встали и поспешили в сторону аппарационной площадки, чтобы поскорее попасть к себе домой потому, что все они хотели, конечно, чтобы Магия в этом мире осталась. Через десять минут в зале остались только Лорд Гринграсс, глава нейтральной фракции Визенгамота, и Председатель Совета Лордов Лорд Прюэтт. Они зажали друг между другом Малфоя, и Бриан Гринграсс спросил:

— И как давно ты знал?

— Знал что? — почти очень искренне удивился Люциус.

— Что в Британию вернулся Великий Дракон? — уточнил Игнатиус Прюэтт.

— С лета, а вы могли бы и сами догадаться — столько знаков было, только слепой бы не увидел, а тупой бы не обратил внимания.

— Ну конечно, «Орден Дракона», который спонсирует этот Общественный центр с его программами, в Хогвартсе все с ног на голову поставили, Дамблдора сместили. Как же это я не сложил все эти отдельные факты вместе, — простонал Лорд Прюэтт.

— А я тебе скажу, Игнатиус. Это все потому, что ты слишком долго смотрел на мир из-под задницы Дамблдора. Отвык думать. А ты, на минуточку, Председатель Совета Лордов! Не какой-то там чиновник в Министерстве.

— А мы можем сейчас подключиться и чем-то помочь? — спросил Лорд Гринграсс.

— Твоя супруга, Бриан, и новая родственница Вирджиния Гринграсс уже помогают. Скоро откроется начальная школа, они оборудуют там теплицу для занятий с детьми зельеварческой гербологией, и еще две под цветоводство и овощеводство. Ты что, не знал?

— Я бы тоже хотел внести свой вклад! — оживился лорд Прюэтт.

— Я скажу Милорду вечером, думаю, он будет рад расширению нашего круга. Только вы оба дадите клятву.

— А что, Дракон живет здесь? — осторожно поинтересовался Лорд Гринграсс.

— Нет, здесь сейчас не живет никто. Я, моя супруга и сын гостим в замке Дракона. Драко очень дружен с маленьким драконом, сыном Милорда. Они одногодки и пойдут в этом году на первый год обучения в эту школу.

— Так-так! Дафна — ровесница твоего Драко, значит, она тоже будет там учиться!

— Кстати, Игнатиус! Там будет учиться один из твоих внуков, восьмилетний Персиваль. Он два раза нам очень сильно помог, и мы ему, некоторым образом, покровительствуем. Присмотрелся бы ты к нему, да и сделал из него Прюэтта. Отличный мальчик, я лично с ним имел дело. Тебе ведь наследник нужен? Нужен! А семь детей у Уизли или шесть — разница небольшая.

— Говоришь, достойный парень? — оживился Прюэтт.

— Очень, не упусти свой шанс!

Замок Драконий утес</p>

Дамы, что оставались в Замке, и дети уже отужинали, поэтому за поздней трапезой собрались одни только волшебники и леди Вальбурга, так как она тоже была на собрании.

— Милорд, ко мне после собрания подходили Гринграсс и Прюэтт, которые очень хотят присоединиться к нашей работе.

— Ничего не имею против, — ответил Монтермар, — скорее, активно за, так как лидер нейтральной фракции и председатель Совета Лордов нам очень выгодны как союзники.

— Я рассказал Игнатиусу Прюэтту про Персиваля Уизли, того мальчика, что помог нам сначала найти Питера, а потом и Роберта. Он его внук, а у Прюэтта нет наследников. Он хотел бы с ним познакомиться. А также принять участие вместе с Брианом Гринграссом в обустройстве школы. Бриан даже не знал, что его супруга занималась там парниками.

— Игнатиус путь оборудует конюшню и закупит нам два десятка пони. У нас как раз именно до этого руки не дошли, — ответила Вальбурга. — А мальчику этому мы разрешили приехать пораньше, чтобы он не сидел лишние дни в Норе, а мог спокойно подготовиться к началу занятий. Я пошлю им порт-ключи в Лангидрок, пусть и школу посмотрят, и мальчика навестят.

— Неужели маглы так поступают с животными? — неожиданно произнес Барти, который молчал с самого собрания. — Мы не можем им как-то помочь?

— Обещаю, что через год мы передадим всю информацию, что есть у невыразимцев, в магловскую прессу и тем, кто там у них ведает такими вопросами. А сейчас нельзя трогать эту тему, иначе нами выбранное наказание для преступников бессмысленно.

***</p>