Запись четвертая. (Ясно. Аудиториум. Эпилепсия.) (1/1)
До сегодняшнего дня мне всё было понятно и ясно (наверное, поэтому у меня есть некая привязанность к «ясно» и «понятно»). Но сегодня… не понимаю.
Мне, как он вчера и говорил, был назначен наряд именно в 934 аудиториум. Но как? Вероятность такого совпадения очень мала, наверное, даже меньше одного процента. Тогда откуда он мог знать об этом заранее? Не понимаю.
Аудиториум представляет собой стеклянное здание, в форме полусферы. Сидящее в рядах нумеры, выглядят идентично, особенно когда смотришь со спины. Я невольно начинаю крутить головой, будто ищу кого-то. Наверное, я искал не засияют ли где-нибудь эти карие лисьи глаза. Вот-вот чьи-то глаза смотрят на меня, но они не те. Не такие. Пустые.
Прозвенел звонок, уведомляющий о начале. Все встали и начали петь гимн Единого Государства. На сцене засиял экран и послышался голос диктора из динамиков.
- «Уважаемые нумеры! Недавно археологами были найдены рукописи древних, предположительно 21-ого века. В ней рассказывается о мужчине, который подался так называемой любви и убил свою мать ради любимой. Вам может это показаться смешным, но…»
Я хочу быть честен в эти записях, поэтому расскажу всё, как есть. Я на некоторое время перестал слушать, что говорил лектор, потерял смысл сказанного им. Казалось, что дождь из таких правильных слов обходил меня стороной. Меня будто защищала какая-то скорлупа, не позволяя речам аудитора дойти до меня. С большим трудом я смог вернуться обратно, когда диктор рассказывал о недавно изобретенном музыкометре.
- «Вы можете спокойно крутить эту ручку и создавать до трех сонат в час таким легким движением, в то время как нашим предкам приходилось тратить несколько лет, чтобы написать хотя бы одну, отдавать этому свою жизнь. Они могли долго творить, доводя себя до «вдохновения» - неизвестных припадков эпилепсии. И вот, мы хотим вам показать одну из этих композиций, как называли их древние. (Раздвинулся занавес, и нашему вниманию предстал неизвестный черный предмет, чем-то похожий ящик). Этот инструмент они назвали ”фортепиано”, что в очередной раз доказывает, что…»
Дальше я снова отвлекся, наверное, потому что… Нет, точно из-за этого. Потому что к эту фортепиано подошёл Y. Я был поражен его появлением здесь. Он был в одежде древних - в черном костюме, который можно было увидеть на фотографиях 19-ого века. Сел и заиграл. Его аккуратные длинные пальцы перебирались по черным и белым кнопкам, создавая тем самым музыку. Он играет, а все смеются этой диковиной композиции. Сразу понимаешь почему они творили в состоянии эпилепсии. Такое можно создать только с помощью судорог. Сосед рядом посмотрел на и хихикнул, из-за чего с его губ вылетела капля слюны. Его смех вернул меня обратно. И снова я. Настоящий я.
Произведение заканчивается, и Y встает из-за инструмента. Наши глаза встречаются. Я почувствовал такую легкость от этого взгляда... Секунда, и он исчез за кулисами.