Часть 83. Попытка узнать (1/2)
На этот раз, как показалось Глаше, Софи слушала ее гораздо внимательнее. Однако уточняющие вопросы просто выбивали девушку из колеи своей странностью.
— Глаша, подождите… — произнесла Софи. — Но ведь ваша матушка, получается, была виновата?
— Да, Софи, с точки зрения закона моя мама была виновата, — ответила Глаша. — Но это не давало никому права брать взятки.
— Глаша, но ведь вы же сказали, что ваша матушка предложила взятку, — удивилась Софи. — И ее вполне можно понять.
Глаша отмахнулась — обсуждать эту тему не было желания.
Случай с колядками сперва обсуждался в том ключе, котором хотела Глаша — осуждения Филатова, однако потом собеседница снова вылезла со своими репликами.
— Глаша, прошу прощения, я не понимаю… — начала Софи. — Вы, у меня сложилось такое впечатление, гордитесь, что с вами обошлись в полиции подобным образом. Но чем здесь гордиться-то? Вы же пострадали!
— Софи, — ответила Глаша. — Это ведь какой прекрасный повод для листовки! Какой чудесный текст прямо просится на язык! Разумеется, я бы не хотела пережить все это снова, однако раз все так произошло, нужно пользоваться плодами этой ситуации.
— Глаша, вы пострадали из-за Димы — я не понимаю, чем здесь можно гордиться, — произнесла Софи. — Вам можно только сопереживать!
— Вот мне и будут сопереживать десятки, а то и сотни людей, когда этот случай будет обнародован, — сказала Глаша. — Софи, вы же понимаете, что я не бродяжка, не пьяница, которая буянила, не проститутка, которая работала без желтого билета! И даже если бы я и вправду похулиганила, это не повод вот так поступать. А я не хулиганила.
— Глаша, прошу прощения, — снова начала Софи. — А кто такие проститутки?
— Очень нехорошие женщины, — ответила Глаша.
Возможно, девушка бы рассказала обо всем прямо, но, вдруг вспомнив об Анечке, Глаша подумала, что не исключено, что ей придется рассказывать в подробностях, чем именно занимается проститутка и зачем это нужно мужчинам, а делать это было то ли лень, то ли стыдно.
Софи вполне удовлетворилась таким ответом, решив, что проститутки — это те, кто торгуют на улице в нарушение правил торговли, и сказала:
— И все же, Глаша… Надеюсь, вы поймете меня… Мне бы очень хотелось узнать, кто такие коммунары, и сделать вывод, преступники это или нет. Дима не захочет отвечать на этот вопрос, а maman может и сама не знать. Учителя я спрашивать не буду — Дима был недоволен тем, что я выучила такое стихотворение, поэтому maître [1] тоже не станет отвечать на мой вопрос. Одна надежда на вас, Глаша!
— Хорошо, Софи, я постараюсь все узнать, — согласилась Глаша.
Глаша долго не могла придумать, у кого именно будет узнавать о коммунарах. Сперва девушка хотела спросить об этом мать, однако когда Глаша решила завести разговор на эту тему, Машунька вдруг первой начала говорить о шляпке. Шляпка оказалась куда более интересной темой для обсуждения, поэтому Глаша не захотела переводить ее на коммунаров.
— Я поспрашивала разных людей, сейчас хорошо шляпы делает одна мастерица неподалеку от той самой пекарни, где мы с тобой однажды пирог с рыбой купили, — увлеченно рассказывала женщина. — Да, далеко, но у нее и руки золотые, и цены хорошие, и много разных каталогов. То есть, Глаша, нет такого, что пришел и видишь: либо такая шляпка, либо сякая. Можно повыбирать, в общем.
Вечер проходил настолько хорошо, что вскоре девушка вообще забыла о том, что просила ее узнать Софи.
На следующий день Глаша пришла в гимназию уже не в таком хорошем настроении. Неожиданно девушка вспомнила, что не сделала домашнее задание ни по одному предмету. И если письменные уроки можно было списать у одноклассниц, что-то сделать с устными было невозможно.
Перед глазами сразу же замаячили нули и оставление после уроков. Решив, что у нее одна надежда — это верить, что сегодня ее никто не спросит, Глаша с легким беспокойством начала ждать первый урок — историю.
Зоя пришла в кабинет строго со звонком.
«Вот бы она сейчас спросила, как иногда спрашивает, есть ли к ней какие-то вопросы, — мечтательно подумала Глаша. — Я бы спросила про коммунаров. А так как-то еще нет повода».