Часть 59. В гимназии (2/2)
— Не стоит… — грустно ответила Глаша.
— Тогда зачем ты вообще решила соврать? — уточнила классная дама.
— Мадам, — Глаша замялась. — Вы же прекрасно знаете, что я мещанского сословия. А с мещанами в полиции можно особенно не разговаривать, тем более, что поймали с поличным. Притащили в участок, выписали горячих, выгнали на все четыре стороны, чтобы место в камере не занимала и казенную еду не ела. А вот барышню дворянского сословия вот так взять и выпороть за катание на угнанной лошадке нельзя. Не положено. И разве это справедливо? Разве против такого не надо бороться?
— Агитировать будешь начальницу, — ответила Ася.
Спохватившись, Глаша скорее замолчала — усугублять свое положение не хотелось.
— Боялась, что горячих выпишут — не каталась бы, — сказала Ася.
Молодая женщина замолчала и посмотрела на Глашу. Несмотря на все воспоминания, связанные с гимназией, Ася вдруг сказала:
— Оставляю на четыре часа после уроков. Возвращайся в класс.
Опешившая от такого поворота событий, Глаша вышла в коридор. Не веря в реальность услышанного, девушка вернулась к классу и, дождавшись перемены, села на свое место.
— Что тебе Ася говорила? — спросила девушку одноклассница.
— На четыре часа после уроков оставила, — ответила Глаша.
По классу пронесся шепоток удивления — за все годы учебы такой случай был первым.
— Ты ее по матери послала? — наконец, спросил кто-то.
— Тебя сейчас пошлю, — отмахнулась Глаша.
Зоя пришла в кабинет Аси и спросила подругу:
— Разговор с нарушительницей проведен?
— Проведен, — безрадостно ответила Ася. — Виновная оставлена после уроков.
— Вы же, вроде бы, не хотели, — удивилась Зоя. — Или мадемуазель огрызалась?
— Сама не знаю, что на меня нашло и зачем я такое сказала, — вздохнула Ася. — Может быть, я и права, не знаю…
— Права, — утвердительно сказала Зоя. — В следующий раз подумает, стоит ли кататься на угнанных лошадях.
— В следующий раз подумает, стоит ли дергать медведя за хвост, — ответила Ася. — Забираться в берлогу и будить спящего зверя.
— Вы, Агнесса, в юные годы лошадей не угоняли, а она, значит, и до этого додумалась, — произнесла Зоя.
— Вы так говорите, Зоя Михайловна, будто я была такой хулиганкой, что не передать словами, — сказала Ася.
— Вы так говорите, Агнесса Викторовна, будто это я вас учила плохому, — передразнила Асю Зоя.
— Да ладно, Зойка, и без тебя тошно, — отмахнулась Ася.
Ася кое-как утешала себя, что в ее годы учебы за подобное Геллер бы без всякого сомнения не просто оставила виновную после уроков, а наверняка бы побила указкой по спине.
«Путь поскучает в пустом классе за Филатова», — подумала молодая женщина.
— Агнесса Викторовна, — в кабинет влетел взволнованный учитель. — Гусельникова в обмороке. Я ее за невнимательность стоять у доски поставил — она почти сразу и упала.
«Час от часу не легче», — подумала Ася и пошла в кабинет.
Одноклассницы суетились возле лежащей без сознания Глаши и всячески пытались привести ее в чувство. Выбросив из головы непрошенные мысли о возможной беременности гимназистки, Ася сказала сама себе:
«Такое пережить — любая упадет».
— Аглая, — сказала Ася. — Пойдемте. Посидите где-нибудь, придете в себя и я вас домой отпущу. Пусть мать вас забирает.
— Мама сейчас учительствует, — ответила Глаша, выйдя в коридор.
— Хорошо, как только вам станет легче, сами пойдете, — произнесла Ася. — Или пусть вас кто-нибудь из одноклассниц проводит.
— Спасибо, мадам, — вздохнула Глаша.
После окончания уроков Зоя пришла к Асе:
— Проходила я мимо класса — твоя наказанная Гусельникова сбежала. Совсем последнюю совесть потеряла.
— Ей было плохо и я домой отпустила, — ответила Ася. — Я перегнула, учитель потом добил — вот нервы и не выдержали.
— Творите, что хотите, не моя забота, — махнула рукой Зоя. — Геллер потом эти бумаги отдавать?
— Может быть, я ошибаюсь, но их в личное дело кладут, так что пусть полежат, — произнесла Ася. — А Геллер скажи, что сама справилась, без нее.
— Хорошо, — согласилась Зоя.
[1] нераскрытое преступление без надежды на раскрытие