Часть 52. Нежданный итог (1/2)

Как будто со стороны наблюдая за попытками Петра агитировать, Эльвира Марковна отмечала слишком много недочетов и ошибок. Женщина прекрасно понимала, что если она все делала ненавязчиво и к выводам о необходимости стачки рабочие пришли как будто сами, то Петр проводил эту точку зрения как непреложную истину, к которой, кстати, склонялись многие.

— Петенька, — сказала Эльвира Марковна, выслушав речь начинающего агитатора после второй встречи с рабочими. — Вот такой стиль убеждения других в своей правоте с большей долей вероятности вызовет интерес жандармерии. Доказать агитацию проще. В ссылку можно уехать.

— Я понимаю, к чему вы, Марковна, — ответил Петр. — Но вот как-то не получается иначе. Да и времени у меня не столько, сколько у вас было.

— Скажу еще раз: я не отговариваю тебя, конечно, но иногда можно и остановиться, — произнесла женщина.

Еще через неделю в гимназию Зои пришел человек в жандармской форме. К этому моменту юная начальница уже успела повторно обругать пятиклассниц за нежелание учить ненужные по их мнению предметы, пообещать неизбежное оставление на второй год в случае отказа ступать на путь исправления и дать указание Лизавете оставлять учениц за каждую неудовлетворительную оценку на три часа после уроков. Именно поэтому, увидев в своем кабинете жандарма, молодая женщина была больше разозлена, нежели испугана.

— Зоя Михайловна, у меня пара вопросов к вам, как совладелице мануфактуры, — начал жандарм. — Скажите мне, что за собрания проводятся там во внерабочее время?

— Не имею ни малейшего представления, — выругалась Зоя. — Даже не подскажу. Может, технике безопасности учат, может, объясняют, как на станках работать. Господин майор, вот что за вопросы ко мне? Кто устраивает собрания, того и спрашивайте. Я-то тут причем?

— А вы, Зоя Михайловна, совладелица мануфактуры, — ответил мужчина. — Поэтому должны знать все, что там творится.

— Где я и где рабочие, — отмахнулась Зоя. — Мое дело — заниматься управлением, думать, куда продукцию сбывать. А что они там затеяли — не моя забота. Или они что, уже против меня стачку готовят? Вот вы и решили предупредить.

— А, может, и против вас, — сказал жандарм.

— Значит, занимайтесь своими обязанностями, раскрывайте — я-то тут причем? — удивилась Зоя. — Еще скажите, что стачка против меня мне же и интересна.

— А если стачка в другом месте? — спросил жандарм.

— Тоже не моя забота, — ответила Зоя. Вспомнив слова фабриканта, молодая женщина добавила. — Эти полезут, куда не надо, в тюрьму посадят — сирот наберу.

— Сирот на такие сложные станки? — жандарм не поверил своим ушам. — Зоя Михайловна, вы же явно чужие слова повторяете. На вашу мануфактуру далеко не каждого рабочего взять можно, поставить туда какого-нибудь Васю с улицы — он только станок испортит.

— Не моя забота, пусть управляющий себе голову греет, — отмахнулась Зоя. — Не знаю ничего и знать не хочу.

Донельзя удивленный жандарм вышел на улицу. Мужчина предполагал, что Зоя испугается этого визита и будет испуганно придумывать версии, чтобы обелить себя. Однако столь явно выраженное безразличие удивило жандарма. Слова о сиротах мужчина не воспринял всерьез, полагая, что Зоя просто не понимает, что за станки закуплены, однако реакцию соучредительницы мануфактуры в целом истрактовал как полное незнание, что происходит в своем же учреждениии.