Часть 43. Неожиданное осознание (2/2)

— Да не наше с тобой, Зойка, дело, зачем ей это надо, — ответила Ася. — Ты говорила, что за беременность отчислять не будешь. Ты Глашку после всего, что она себе позволила, взяла обратно. Пообижалась, но взяла. А тут, значит, за такой вопрос вся развозмущалась, да еще и сказала, что не веришь! И что же, Зойка, ты делать хотела? Варнецкого вызывать?

— Вот в том-то и загвоздка, что не знала, — вздохнула Зоя. — Геллер мне запретила распускать руки и пригрозила, что меня побьет, если ослушаюсь, — вдруг поняв, что она проговорилась, молодая женщина добавила. — Да и, в целом, что я, совсем идиотка какая-то, чтобы вот так два раза подряд бить человека?..

— Ой как интересно! — не удержалась Ася. — Значит, даже Геллер уже тебе запрещает избивать людей? Занятно, занятно! Это наследственность, Зоя: твой брат в жандармерии явно не гладит по головке гимназисток, сестренка в гимназии дает волю рукам…

— Так вот, — Зоя сделала вид, что не слышит подругу. — Конечно, можно было бы линейкой отлупить, но я не знала, насколько это правильно. Можно было бы после уроков оставить, может, именно так я бы и поступила…

— Я настаиваю, Зоя, на том, что этот вопрос был задан не от умысла оскорбить учителя, — ответила Ася. — Думаю, Варнецкая понимала, что это не совсем уместно, но решила, что учитель посчитает возможным ответить и на этот вопрос. Зойка, да что же ты так эту Варнецкую не любишь? Почему? Глашке больше простила. А Варнецкая, если так разобраться, сперва в жандармерии побывала — это ее личное дело, не твое, потом просто в учебное время занималась посторонними делами — а ты что, ни разу так не делала? Ну и напоследок задала глупый вопрос. А Глашка, между прочим, оскорбила тебя лично, разнесла твой кабинет и хотела мануфактуру сжечь. Это из последнего, там и раньше много чего было. И кого из этих двух барышень легче простить?

— Раскаявшуюся, — сказала Зоя. — Ту, которая показывает примерное поведение.

— А, может, твоя Варнецкая сейчас придет извиняться, — предположила Ася.

— Не думаю, — ответила Зоя.

— Просто Варнецкая — дочь судьи, а Глашка — дочь политической? — спросила Ася.

— Варнецкая — дочь судьи, которая, как мне видится, знает, что папенька ее всегда защитит, как тогда в жандармерии, вот и творит, что желает, а Глашка — просто одна из барышень, — сказала Зоя. — Хотя спорить не буду, да, мне жалко Машуньку — не баловала ее судьба.

— Дочь судьи Варнецкая еще ничего не донесла папеньке на тему твоих уроков, Зоя, — ответила Ася. — Да было бы желание, уже можно было бы двадцать проверок к тебе прислать. Или просто прийти и отругать всяко разно.

— Надеюсь, и дальше не донесет, — вздохнула Зоя. — Варнецкий не стал бы просто сидеть и молчать, если бы дочь рассказала, что им говорит начальница в гимназии. В его характере…

Дверь кабинета приоткрылась и Зоя увидела, что к ней заглядывает Анечка.

— Разрешите, мадам, — произнесла девушка.

— Что вы хотели? — спросила Зоя.

— Мадам, прошу прощения за столь досадный инцидент, — сказала Анечка. — Я даже не могла подумать, что мой вопрос будет столь оскорбителен для господина учителя. Верно, вы будете считать меня испорченной ученицей, но я обещаю, что в ближайшее время докажу, что достойна, чтобы меня приводили в пример, а не наказывали.

— Хорошо, мадемуазель, можете идти, — ответила Зоя.

Едва Анечка скрылась за дверью, Ася обратилась к подруге:

— Как видишь, пришла и извинилась, хотя могла и не приходить. И могла обидки держать на то, что ты ее вот так недавно ни за что побила.

— Не ни за что, а за попытку проехаться по моему несчастному Володе, — ответила Зоя.

— Которая тебе пригрезилась, — уточнила Ася. — Зойка, у тебя уже девочки подросли, так что будь поразумнее, думай сначала, а только потом делай. А то будут бедные Саша да Соня в синяках вечно ходить, если уже не ходят…

— Не будут, — сказала Зоя. — Во-первых, они себе такого не позволяют, а, во-вторых, нельзя так поступать.

— Правильно, можно только на чужих свои руки поднимать, — не выдержала Ася.

— Нет, как сказала Геллер, так можно делать, только если есть неопровержимые доказательства вины, — ответила Зоя.

— Так послушать — сложится впечатление, что твою мать зовут не Александра Витальевна… — удивилась Ася.

— Кто виноват в том, что с мамой я вижусь гораздо реже? — удивилась Зоя. — Никто.

— Видит в тебе Людочку, — ответила Ася. — Только и всего.

— Ничего в этом плохого нет, — сказала Зоя.

— Конечно, нет, — согласилась Ася. — Просто чуть удивляет.

— А ты не удивляйся, а лучше иди и займись делами гимназии, — ответила Зоя.

— Только после тебя, Зойка, — сказала Ася. — Сама языком чешешь вместо полезных занятий.

— Не языком чешу, а обсуждаю вопросы воспитания гимназисток, — уточнила Зоя.

— А я тебе в этом просто помогаю, — ответила Ася.