Часть 4. Стачка (2/2)
Настроение было безнадежно испорчено. Не понимая, что больше хотел Севастьян: предупредить ее, выведать какую-то информацию или просто поиздеваться, женщина быстро собралась и решила изменить свой маршрут прогулки.
Пройдя в сторону фабрики, Эльвира Марковна с огромным изумлением увидела толпу, полицию, где-то вдалеке виднелся дымок, неподалеку были лошади полицейских и пожарных экипажей…
В голове стало как-то мутно, женщина покачнулась и скорее схватилась рукой за стену ближайшего дома.
«Под старость лет на каторгу себе заработать…» — невольно пронеслось в голове.
Эльвира Марковна попыталась отойти от стены, но все равно почувствовала какое-то головокружение.
— Вот ироды, что фабрику спалили, что другим дышать не дают, мы здесь задыхаемся, — раздался голос сзади. — Вам помочь?
— Нет, я сама дойду… — с некоторым трудом ответила Эльвира Марковна.
Женщина шла в гимназию, намереваясь найти Зою и рассказать ей все, однако буквально через пару шагов буквально налетела на кого-то.
— Извините, от дыма голова кружится, — произнесла Эльвира Марковна.
Пообещав себе быть более аккуратной, женщина уже гораздо внимательнее смотрела по сторонам. Спустя пару домов Эльвира Марковна увидела Елену Игнатьевну.
— Тоже пришли посмотреть? — спросила Эльвира Марковна.
— Да, — ответила Елена Игнатьевна.
— Елена Игнатьевна, не на что там смотреть, пойдемте лучше к нам домой, — произнесла Эльвира Марковна. Вдруг вспомнив, что ее прежний дом гораздо ближе, женщина добавила. — А лучше пойдемте в тот дом, где я раньше жила. К Зойке. Посидим, поговорим…
Не понимая, с чего ее приглашают домой, но чувствуя, что у собеседницы что-то стряслось, Елена Игнатьевна согласилась на это предложение. Тем временем, Эльвира Марковна довела спутницу до дома своего покойного мужа и постучала в дверь.
— Кто пришел? — раздался голос Зои.
— Зоенька, деточка моя любимая, открой, — ответила Эльвира Марковна.
Перепуганная Зоя открыла дверь и увидела свекровь, пребывающую в явно расстроенных чувствах. Даже не обратив внимания на вторую гостью, Зоя спросила:
— Матушка, что с вами?
— Я все потом расскажу, — сказала Эльвира Марковна. — Зоенька, деточка, налей нам с гостьей чайку, я тебе все потом расскажу.
Поздоровавшись с Еленой Игнатьевной, Зоя пошла на кухню. Молодая женщина достала печенье, остатки сыра, буженину…
— Зоенька, водка же осталась там, где и раньше была? — спросила Эльвира Марковна.
— Все там, — кивнула Зоя.
Молодая женщина ушла с кухни и уже не видела, как свекровь достала водку и налила себе и собеседнице по чуть-чуть.
— Елена Игнатьевна, я же их учительницей была… — произнесла Эльвира Марковна. — Я же их грамоте научила, считать научила… А они что? Вот такого хера, как говорится?
— Да по́лно, вам, Эльвира Марковна, вы же их не фабрику поджигать учили? — ответила Елена Игнатьевна.
— Нет, я их фабрику поджигать не учила, — сказала Эльвира Марковна. — И беспорядки устраивать тоже не учила. А они… Вот за такое можно и из второй гимназии выгнать к чертовой матери!
— Чтобы Лыкова вас уволила — смешно звучит, — произнесла Елена Игнатьевна. — Да она вас утешать сейчас будет! И, может быть, поагитирует, что царя не надо.
— Я же их такому не учила… — повторила Эльвира Марковна. — Я же им даже говорила, что нельзя так делать! А они…
— Не все слушают своих наставников, — ответила Елена Игнатьевна.
Когда Елена Игнатьевна ушла, Эльвира Марковна пошла к невестке.
— Передачи разрешаю мне не носить — много чести, — произнесла Эльвира Марковна. — Сама виновата. Будут допрашивать — отрицай все. Ты ничего не знаешь, ты ничего не могла знать!
— Мне уже сказали, два цеха фабрики сгорело… — сказала Зоя.
— Так вот, Зоя, этому я никого не учила, — ответила Эльвира Марковна. — От этого я их предостерегала. И вообще, Зоя, намекнет тебе жандармерия, что меня надо уволить — не спорь. Хотя бы гимназию побереги, а то и ее закроют.
— Матушка, да что вы такое говорите! — воскликнула Зоя.
— Чистейшую правду говорю, — вздохнула Эльвира Марковна.
Женщина прошла на кухню, налила себе еще грамм пятьдесят водки, быстро выпила, а потом сказала:
— Сейчас в гимназию, проводить урок, если кто-то придет. А потом домой. А, может быть, не домой или не в гимназию, а сразу к следователю.