Часть 3. Подготовка к началу года (2/2)
— И, разумеется, это не стоит никому говорить, даже Агнессе, — ответила Зоя.
— Именно так, — согласилась Эльвира Марковна. — Все верно.
Зоя промолчала. Не говорить ни о чем Агнессе было бы тяжеловато. И пусть в последние месяцы Ася уже не была единственной подругой Зои, подросшая дочь одной из нянь-кухарок, Нюська, семнадцати лет от роду, которую мать иногда брала с собой для подмоги, вполне подходила для бесед с Зоей, слишком личные вопросы с ней обсуждать не хотелось. Зоя иногда обсуждала с Нюськой жизнь других сословий, узнавала что-то новое, болтала о погоде или новинках, которые продаются в лавках, но никогда не затрагивала тему своей личной жизни или взглядов.
— А меня мамка боится в люди отдавать, говорит, что обижать там будут, — управившись с делами на кухне, рассказывала Нюська Зое. — Поэтому берет с собой, чтобы я ей помогала. Она уже старенькая, все быстро делать не может. А я хромоножка, тоже быстро все делать не могу. Вот и делаем вдвоем то, что кто-то другой сделал бы в одиночку.
Зоя сразу заметила, что Нюська ходит, будто уточка, переваливаясь с ноги на ногу, но посчитала ненужным обсуждать эту тему — какое ее дело, кто как ходит?
— У тебя сколько братьев и сестер? — спросила Зоя.
— Четверо и все сестры, — ответила Нюська. — Двое уже замужем, а двое совсем маленькие. У меня еще трое было, тоже сестер, но на них стенка дома рухнула, придавило их. А меня мамка по малолетству чуть было не приспала. Придавила случайно, а потом проснулась. Смотрит — я, кажись, дышу. Вот и выжила. А у тебя кто-нибудь есть?
Вдруг Нюська спохватилась и спешно поправилась:
— А у вас кто-то есть?
— Говори: «У тебя», — сказала Зоя. — А у меня братик есть. Один.
— Я бы тоже хотела, чтобы у меня братик был, — мечтательно вздохнула Нюська. — А то одно бабье царство. Только тятька и все, остальные все девки.
За все это время Зоя не раз и не два обсуждала что-то с Нюськой, но о том, что ей можно было бы открыть какие-то свои помыслы, даже не думала.
Чуть задумавшись о том, что сподвигло свекровь продолжать то, что приносило уже ей проблемы с жандармерией, Зоя вдруг спросила:
— Матушка, простите меня за любопытство… Но как бы тятя отнесся к тому, что вы задумали?
Сперва Эльвира Марковна чуть растерялась: Зоя называла Михаила Павловича исключительно папой или папенькой.
«Неужели Герхарда имеет в виду?» — подумала женщина, но не была уверена в своей догадке — столь просторечное слово не было характерно для невестки.
И только чуть позже Эльвира Марковна поняла, что речь идет о Макаре.
«А как бы и вправду тятя отнесся к такому?» — неожиданно подумала женщина.
В голове начали проноситься сцены из прошлого, в которых Макар Иванович ругал начальство последними словами, совершенно не стесняясь в выражениях. На ум пришло воспоминание, о том, как мать ей постоянно рассказывала то, что она не помнила в силу возраста.
— А ты завтра пойдешь к блядям? — спросила четырехлетняя Лена отца.
— Нет, завтра выходной, в понедельник пойду, — ответил чуть подвыпивший Макар.
— Леночка, правильно говорить «на фабрику», — вступила в разговор Мария Ивановна.
— Тятя ругал их, — подумав, ответила Эльвира Марковна. — Сильно ругал. Самыми последними словами поносил. Стал бы он принимать участие в стачке? Да вряд ли. Сказал бы, что это баловство и только повыгоняют всех потом к чертовой матери.
В глубине души понимая, что в словах Макара Ивановича мать была бы не чертова, а другая, женщина добавила:
— Ты, Зоя, не переживай. Я все сама сделаю.
Незадолго до начала учебного года Эльвира Марковна в один из дней решила пройтись по лавкам. Покупками обычно занималась Настасья или кто-то другой, целью этого похода было больше приятное времяпрепровождение, нежели что-то иное.
Совершенно бесцельно побродив по разным лавкам и купив для внуков и сына по петушку на палочке, больше похожего на какую-то утку, Эльвира Марковна неожиданно встретила своего ученика.
— Марковна! Как хорошо, что я увидел вас раньше сентября! — обрадованно сказал Петр.
— И я по тебе скучала, — произнесла женщина.
— Марковна, давайте поговорим где-нибудь, где ушей не так много, — предложил мужчина. Отойдя буквально на пару метров к ближайшей лавочке, он продолжил гораздо тише. — Марковна, в начале сентября на фабрике будет большой заказ от государства. Но нам заплатят за него ровно хер. Надурить этот негодяй нас пытается! Марковна, научи: как сделать так, чтобы рабочий день нам сократили еще хотя бы на полчаса и чтобы за этот заказ деньги заплатили. А то, значит, работай с утра до ночи, а получи не больше, чем обычно.
— Научу, Петя, научу, — сразу же ответила Эльвира Марковна.
— Марковна, благодетельница наша, настоящая учительница! — сказал Петр. — Мы, честное слово, будем стараться, чтобы все обошлось, чтобы и нам хорошо стало, и вас в тюрячку потом не посадили! Бывают же добрые люди в этом мире!
— Что-то пойдет не так, Петя, не одну меня в тюрячку, как ты выразился, отправят, — безрадостно произнесла Эльвира Марковна. — Ваша верхушка туда же пойдет.
— Вот я и говорю: мы будем стараться, Марковна, все будет хорошо, — ответил Петр.
«Да, лишь бы все было хорошо, второй раз, если что, куда труднее доказывать свою невиновность будет», — подумала Эльвира Марковна.