Часть 1 (1/1)

Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, и ближнего твоего, как самого себя.

— …Ибо Ты — истинная цель стремления и неизъяснимая радость любящих Тебя, Христе Боже наш, и Тебя воспевает всё творение во веки. Аминь, — в тишине святыни слова Александра раскатисто проносились по всему нефу храма, отражаясь от стен его и возвращаясь обратно, угасая, создавая единение людей перед богом, чувством некоторого таинства, благоговения к Святыни.

Но вот отец Александр поправив колоратку, очевидно натеревшую шею после долгого богослужения, спустился с амвона, покидая алтарь на сегодняшний вечер и устало вздохнул. Александр не смотря на всю свою силу воли не может сдержатся и окидывает взглядом залу, находя так ему нужные ему глаза, смотрящие точно на него, не отрываясь взгляд, будто магнитом притягивают его взор к себе, навевая мысли не достойные богослужителя.

Уходя в веру человек решает для себя и уйти от всего мирского, оставаясь в мире более возвышенном. От всего греховного. И от плоской любви в любовь истинную, духовную, в любовь к богу. Принимая обет Александр, как казалось был твёрдо уверен в себе и своих чувствах, готовый полностью отдаться во служение господу своему.

Так что же это искушения дьявола иль же испытание Господне? От чего он ушёл в немилось божию, что сил сопротивляться искушению не остаётся. Молитвы да служения не спасают. И спорт перестал быть последней надеждой борьбы с не только утренней физиологией. А ведь он далеко не мальчик. Просыпаться ото сна с именем её на устах, вместо имени Господа.

Да и помыслы давно уж нечисты, по отношению к юной прихожанке, так искренне и нежно смотрящей на него, каждый раз когда он восходит на амвон готовясь к причастию.

Желание подойти и обнять укрыть от всех бед мира и в то же время поучуствовать вкус ее губ, возникает на сердце у Александра. И он не видит всей этой толпы верующих, пришедших к Богу на исповеди, к нему. Пред его глазами только она, девушка с глазами цвета темного шоколада и вызовом во взгляде.

Но наступает время, Александру приходится оторвать взгляд и направится в исповидальню.

Время не ждёт, людям нужна помощь и прощение. Исповедь это жажда очищения, которая помогает найти силы жить дальше. Возможно именно её сейчас и не хватает Александру, но за неимением большего, он прикрывает глаза и глубоко вздыхает избавляет от неверных дум, направляется к исповедальни.

Слух улавливает по ту сторону открывшийся дверцу, через отверстия в стене проглядывается женский силуэт неловко присевший по ту сторону в немом молчании собирающуюся силами.

— Простите, Святой отец, я согрешила, —

раздался голос молодой девушки по ту сторону, но тут же замолчал, в ее голосе сквозила неловкость.

— Не усрамись и не убойся меня дитя, но все скажи открыто, и ты получишь прощение от Бога. Я только свидетель того, что ты будешь говорить, — молвил Александр, стандартную для процедуру фразу, не торопя девушку, выжидая продолжения.

—Отче, это самое скверное, но и самое желанное для меня искушение. Любовь. Я полюбила человека отдавшего свою жизнь во служение Божье. Уже долгое время преследуют меня мысли о нем, не могу противится снам грешным. Прихожу в церковь в надежде получить сил справится с чуствами, скрывая же за этим желание вновь увидеть его. Самое страшное же, я готова пойти на всё ради него, — прошептала она охрипшим от слез голосом, глубоко вздыхая. Александр был готов отпустить ей этот грех, но следующие слова, заставили его обождать. — Не могу я держать более в себе, это священник вашего прихода, отец Александр. Мой разум кричит, что пора остановится, а глупое сердце спешит в храм на каждое служение только бы увидеть его. Простите меня, святой отец, прошу вас, теперь, будучи свидетелем моего падения, пощадите душу мою, не осудите за любовь мою безумную.

Окончание речи её было настолько горьким для них обоих, что голос её охрип, выводя из оципенения Александра. Будучи и сам виновен в подобном грехе, он не смел давать наставления, сам же просыпался с именем на устах его же прихожанки Алины Сергеевны. Это признание, самому себе помогло ему собраться с мыслями.

—Скажи мне своё имя, дитя. Я буду молиться за тебя господу богу, за отпущения грехов твоих, —обратился к девушке Александр, сам же замирая от озарения, голос что показался столь знакомым, приследовавшим его во снах тихо молвил:

— Алина мое имя, святой отец, Ангелина при крещении.

Сердце Александра сделало кульбит от осознания, пусть и не намеренного призания его возлюбленной. О Господь, помоги же справится с искушением. Ведь, осознание взаимности их чувств уже сильнее его.