Yasuhiro Muto「Mucho」 (1/2)

— Кто... это? — нервно поправляя рукава угольного блейзера<span class="footnote" id="fn_29425736_0"></span>, ты окинула взглядом стоящего позади Ясухиро высокого парня, который будто бы все это время находился в прострации, машинально следуя указаниям вышестоящего лица. Ему было откровенно плевать на происходящее; он тут только по одной простой причине — преданность оному, которую он выражал в своих поступках и порой даже навязчивым присутствием рядом. Харучиё всегда должен быть рядом с тем, кому он поклоняется, — общеизвестный факт.

— Это Санзу, мой помощник. Не переживай, его явно не волнует происходящее здесь, — шепнул Мучо тебе на ухо, поправляя съехавший рукав обратно на оголенное плечо.

— Я нахожусь наедине с тобой и так не настолько часто, как хотелось бы, так теперь еще и за дверью будет стоять... Санзу? — возмущение сочилось ядом сквозь брошенные вслух слова, но мужчина не обратил на это внимания, пропуская колкости словно сквозь пальцы песок.

Ты была права — времени на то, чтобы провести его вдвоем, у вас почти не было, но, несмотря на это, Мучо все равно выкраивал крохи из своего расписания, чтобы пересечься с той, кто не дает ему покоя уже вот столько лет. Забавно, правда?

— Не обижайся на меня. У нас осталось не так много времени, — мужчина провел картой по замку, после чего дверь в номер распахнулась. Очутившись внутри, жилистая рука закрыла ее обратно, проворачивая замок два раза.

Обижаться на Ясухиро действительно уже не хотелось. Было бы очень глупо тратить крохи драгоценного времени еще и на разбирательства, поэтому оставалось просто наслаждаться моментом. Он не изменяет — ты точно в этом уверена — этого уже достаточно для бунтующего порой сердца.

Внезапный горячий поцелуй лишил мужчину всякого представления о дальнейших действиях, временно полностью отдавая контроль над ситуацией в твои руки. Жарко. Хочется, нет, нужно большее.

— Так сразу?

Свесив голову набок, ты невинно прикусила припухшую нижнюю губу, сводя брови «домиком».

— Да? А зачем затягивать? Все равно ты скоро уйдешь, я права? — ответа не последовало, но по его реакции вполне можно было догадаться, что ты попала в самое яблочко, если не сломала его на идеальные половинки.

...И снова впилась в губы. Так сильно, и на секунду показалось, что отчаянно, что Мучо отпрянул, чтобы взглянуть в твои глаза. Но он не обнаружил в них того, что могло бы стянуть его собственную глотку, — страха. Хотя, казалось бы, откуда ему там быть? Причин много.

Но если размышлять об этих причинах, то точно не сейчас, правда? Хотя даже размышлять не придется, потому что главная причина покроет другие, впитывая их в себя и увеличивая свою площадь в разы.

Пиджак с широких плеч улетел куда-то в сторону, прочертив траекторию, кажется, до ванной комнаты, а часть рубашки немедленно начала терять связь с пуговицами, оставшимися на обратной стороне ткани. Его темные волосы поддались издевательству со стороны женской ладони, и исправлять беспорядок на голове он не намерен — это обязательно могло бы вызвать у кого-нибудь вопросы, только не у его окружения, которое было и так слишком искушено в подобных делах любовных.

Притянув твое тело к себе, Мучо толкнул тебя в сторону двери и прижал своим телом, провоцируя твои голосовые связки на хриплый стон. Ласкающие стан вдоль и поперек руки умело подбивали тебя на новую гармонию, и горячие губы, смазанно целующие напряженную шею, помогали сообщникам закончить начатое быстрее.

Глухой стук послышался с другой стороны номера, но Харучиё не повел и бровью, прекрасно зная, чем сейчас может заниматься его босс за закрытой дверью со своей любовницей. Или кем ты ему являлась — подробности Санзу не интересны. Облокотившись об изумрудного цвета стену, он сложил руки накрест, высчитывая примерное время, через которое они покинут отель, чтобы отправиться на очередное собрание Токийской Свастики.

— Давай хотя бы сегодня на кровати, а не на тумбе. Я не хочу, чтобы моя спина опять болела несколько суток, — предыдущую встречу если и можно было забыть, то больная спина после секса на весу не давала этого сделать еще неделю, постоянно напоминая о том, что так делать лучше больше не стоит.

— Как пожелаешь, дорогая, — подняв тебя за бедра, он понес тебя в сторону спальни, надеясь не особо задерживаться на данном этапе. — В восемь у меня собрание. У нас есть полтора часа.

— Мгхм... Хорошо, — не сказать, что девяносто минут — достаточное время, но рассчитывать на большее уже давно не приходилось. Может, спустя столько лет Ясухиро все же предложит вам съехаться, и тогда часов в сутках станет больше, но... думать об этом не хотелось. Не сейчас. Никогда вообще.

Еще в голове всплыли строчки из одноименной песни<span class="footnote" id="fn_29425736_1"></span>, которую ты услышала как-то в такси.

«Я позвоню тебе в половине шестого. Это единственное время, когда я могу называть тебя своей».

Глупо, но так подходяще. Только сейчас на часах шесть.

Окситоцин продолжал действовать на нервные клетки, переплетаясь с ними в огромный клубок, отгоняя остальные думы прочь и надолго. Его руки неспешно гладили лопатки, приспуская лямки маленького черного платья на предплечья, а губы уже стремительно ласкали несдержанными движениями плечи, постепенно оказываясь все ниже положенного.

К тому, что здесь секс — это не о любви, пришлось привыкнуть еще много лет назад, когда дела Мучо пошли в гору, а свободные часы растворились, словно тело в кислоте. Как и положено деятельности Ясухиро. Все изменилось слишком быстро, но неизменным осталось только одно — мужчина знал дорогу обратно. Он всегда приходил, пусть и на час, пусть и на два, но в эти мгновения ты могла ощутить крепкую хватку на своем теле и грубые движения, вбивающие тело в мягкую кипенно-белую перину.

Но все же секс — не о любви. Наверное. Тогда стоило бы заканчивать с этим и перестать брать трубки. И переехать куда подальше.

Возможно, он рядом, потому что привык. А при резкой смене полюсов иногда хочется оставить что-то привычное, родное. Скорее всего, это просто привязанность. Когда-нибудь ты у него спросишь об этом. Обязательно.

Но сейчас были лишь теплые касания пальцев, забравшихся под кружевную ткань набедренных повязок, которые иногда твоя натура решалась надеть. Не для всех глаз же они предназначены, верно? Рука щекочущими движениями прошлась к кайме нижнего белья, ощущая сквозь ткань все то возбуждение, накопившееся за долгие недели воздержания.

Ты стянула с себя платье, бросая его под ватными ногами, оставаясь теперь в одном белье и более соблазнительном украшении ног. Бюстгальтер был лишней деталью сегодняшнего образа, что, несомненно, не ускользнуло и от зоркого взгляда Мучо, уже пропускающего розовые бусины сосков вместе с нежными ареолами между пальцев. Язык, который будто был раскален до двухсот двенадцати градусов по Фаренгейту<span class="footnote" id="fn_29425736_2"></span>, начал свое путешествие от мягкой мочки уха и двинулся следом по шее, доходя до выступающих ключиц и продвигаясь к еще не забывшей минутных ласк груди. Он явно добивался полного забвения разума — иначе объяснить такие томительные движения просто не получалось. Плохой день? Наверное. Он обычно не рассказывает.

Когда его поцелуи переросли в игры зубов с порозовевшей кожей, ты оттолкнула его от себя, разглядывая образовавшиеся свежие красные пятна, что через пару суток превратятся в отвратительные желто-бурые подтеки.

— Если ты забыл, то у меня платье с вырезом, а не водолазка, — прошипела подобно змее.

— Не показывай характер. Хотя бы сейчас, — он снова навис над тобой, но прелюдии больше не продолжались, отдав первенство снятию одежды с мужского тела. Ясухиро предпочел не бросать свои вещи на пол, как это сделала небрежно ты, а аккуратно сложить их на прикроватный столик, тратя и без того бесценные секунды на такую чушь.

— Педант, — бросила ты, не намереваясь задевать, но все же что-то заставило оставить колкую фразочку на передовой немногословного диалога. Мужчина оставил лишь скупой смешок.

— Если ты забыла, то у меня встреча в восемь. И секс с любимой девушкой мою мятую одежду не оправдает, — попутно легко парируя, завершающим действием он достал новую пачку презервативов из заднего кармана брюк, устраиваясь между твоими ногами.