Придётся ждать вечность (1/2)

Дома всегда так хорошо и уютно. Но сегодня хотелось что-то изменить. Кардинально поменять свою жизнь. Вернуть в неё то что забрали. И пусть моё сердце больше никогда не пустует.

— Проходите, пожалуйста, госпожа президент, — улыбнулась мне добрая женщина средних лет. Я огляделась. Самый обычный приют для самых обычных детей.

— Вы знаете зачем я пришла, — улыбнулась и я. Мои руки взмокли от волнения. Я смогу преодалеть все свои страхи прошлого.

— Конечно, конечно! Вы только гляньте на них. У нас есть и рыжие, и голубоглазые, — защебетала воспитатель, когда мы зашли в комнату с детьми.

Там были ребята от трёх до семнадцати лет и у всех судьба одна: трагическая и грустная. Были высокие дети, савсем крошечные, и сероглазые, и блондины. Но я знаю зачем пришла.

Это маленькое зеленоглазое чудо сидело в углу на диване и внимательно на меня смотрело.

— Привет, — я не смело подошла к ней и протянула руку. — Как тебя зовут?

— Лиза, — ответила мне девочка и взялась за мою руку.

— А я Вика, приятно познакомиться, — улыбнулась я. — Сколько тебе лет, солнышко?

— Девять, — ответила она, хлопая огромными глазами с густыми ресницами. Она была кудрявой с темными волосами, как я всегда и хотела. Она была на диво похожа на того ребёнка, что проходил ко мне во снах. На моего нерождённого ребёнка.

— Какая ты хорошенькая, — сказала я, аккуратно заправляя её выпавшую прядь за ушко.

— Хотите её забрать? — спросила воспитательница за моей спины.

— Да, — кивнула я. Лиза спрыгнула с дивана и крепко обняла меня.

— Я буду самой-самой лучшей дочкой! Обещаю, — сказала девочка и моё сердце расстаяло. Я прижала её к себе, как бы могла прижать своего родного ребёнка.

Но жизнь всё решила за меня.

***</p>

Следующие два месяца мы провели вместе. Сделали ремонт в её огромной комнате на втором этаже, купили ей всё что она хотела, записали в частную школу, я показывала ей окресности, а она рассказывала сказки, которые сочиняла сама. Границы стёрлись и я уже и забыла кто она.

Она моя дочка, такая же как и я, кровь и плоть Моретти.

Я никому ничего не сказала, хотя родители наверное узнали обо всём из СМИ. После тех событий шесть лет назад мы не очень общаемся, можно сказать, что я с ними не говорю. Хотя ради внучки могли бы забыть свои обиды.

Как я и говорила, мы проводили всё время вместе. Отвлекала только работа, но я с самого первого дня рассказала Лизе кто я. Она всё понимала и когда меня не было читала книги или играла с моими подарками. Кстати, от няни она отказалась на отрез.

— Я уже взрослая, мам, и могу сама о себе позаботиться, — сказала она мне как-то вечером с улыбкой. Я была очень рада этой её взрослости.

На работе меня сильно доставали. Сначала с той поездкой в Польшу, потом начались рассказы об удочерении. А потом выборы премьер-министра. Это отбирало много сил, но не мешало нашему с Лиззи счастью.

Макрон писал всё реже и спустя месяц совершенно забыл про меня. Но я напомню завтра утром. Уж новости он смотрит точно.

***</p>

— Я буду очень-очень скучать, мам, — со слезами на глазах сказала Лиза и крепко обняла меня. Я прижала её к себе и погладила по спине. Потом присела на корточки в и взглянула в её чудестные зелёные глаза.