Глава десятая или предложение (2/2)

И не поспоришь.

— И это не мешает ему состоять в «Свастонах», — почесывая Зузу продолжил Рюгуджи.

— Соглашайся, Ши-чан, — поддакивает ему Майки.

— Я могу подумать? — спрашиваю я, встречаясь взглядом с Такемичи.

Принцессе вступать в банду никто не предлагал. Наш план и так пошёл по одному месту, но я-то надеялся, что Ханагаки сможет расположить к себе верхушку «Тосвы». Иначе, в чём вообще был смысл всего этого, если можно было красиво заявится к ним на одну из таких встреч с просьбой принять меня в их «сосисочный» клуб и те приняли бы меня с распростёртыми объятиями?

— Да, — отвечат радостно Майки, — конечно, — по его глазам вижу, что тот доволен результатом. — Обменяемся телефонами?

— Конечно, — сквозь зубы.

Приходится идти за ним на второй этаж. На дисплее 16:47. С десяток пропущенных от Принцессы. Так и тянет написать Инуи, что я в полной заднице, но я отбрасываю эту мысль прочь.

Сначала протягиваю свой телефон Рюгуджи, чтобы тот списал мой номер себе. Скидываю входящий звонок и сохраняю номер телефона в книге контактов.

— Я же могу написать тебе в любое время? — спрашивает меня Майки торжествующе.

— Ага, — отвечаю я измученно.

Все и так знали, что я приму предложение Майки. Так для чего весь этот фарс?

— Ну, тогда мы пошли?

Он у меня ещё и спрашивает? Будто я буду их останавливать? Ещё чего!

— Хяку, — стоило только парням уйти, как Ханагаки «ожил», — это наш шанс. Ты долже… — запнулся он, не зная в каком роде ко мне теперь обращаться, — ты должен согласиться.

Неопределённо пожимаю плечами, не зная, что ответить ему. Мне не хотелось снова подчиняться кому-то. Но обстоятельства явно складывались не в лучшую сторону.

Сажусь на стул, на котором до этого сидел Майки и беру кружку в руки.

«Он же не пил из неё? Да какая теперь разница?»

Делаю большой глоток остывшего чая, морщась от горечи.

Раскладушка Ханагаки издала какой-то странный булькающий звук, заставляя Такемичи достать её из кармана школьных брюк и сбросить выходящий вызов.

— Это Хина, — зачем он говорит мне это? — Я пообещал перезвонить ей.

— Почему не ответил на звонок? Она, наверное, волнуется за тебя, — опираюсь затылком на стену.

— Это сейчас неважно, — качает головой Ханагаки.

Когда взволнован, он всегда так делает. Успел уже заметить.

— Тогда брось её.

— Чего? — уставился на меня Такемичи.

— Брось Хинату, — повторяю я спокойно, — отпусти её. Сейчас тебе явно не до неё. Думаю, это будет честно по отношению к ней.

— Я не могу, — оправдывается Принцесса, — я же её брату обещал…

— Спасти её, — кажется, так, — но ты ведь и раньше бросал Хинату, разве нет? Что изменилось с того момента?

— Я люблю её! — пылко.

— Пиздишь, — фыркаю я, отпивая из кружки, — не любишь ты её. Живёшь одними воспоминаниями, надеясь, что так будет продолжаться вечность. Если бы любил, то остался с ней несмотря ни на что, — наверное, сейчас во мне сыграла женская солидарность. — Она переживает, волнуется о тебе, но вместо того, чтобы ответить на её звонок и объясниться, ты пытаешься убедить меня в том, что вступление в «Свастоны» — это наш единственный верный шанс на спасение Рюгуджи.

— Забери свои слова назад! — налетает на меня Такемичи, хватая за грудки и приподнимая.

— Не заберу, — выдыхаю я ему в лицо, — признай, что я прав, Принцесса. Я делаю это всё не ради твоей драгоценной Хины, а ради своего брата. Мир вокруг тебя не вертится, уёбок, — замахиваюсь рукой, ожидая, что Ханагаки продолжит мужественно держать меня, но тот отпускает меня, отступая обратно к столешнице.

Трус.

Будь возможность испепелять взглядом — я бы давно уже сгорел. Уж больно выразительно пронзает меня взглядом Такемичи.

— Собери яйца в кулак, — прошу я его.

— Я пораспрашивал ребят о тебе, — Принцесса старается говорить спокойно и вдумчиво, но у него это не получается, — и узнал, почему тебя ненавидит твой собственный брат.

— И почему же? — плавно встаю, глядя в упор на него.

— Из-за денег, — морщусь от его громкого голоса. Вздрагивает сидящий на спинке дивана Зузу. — Ты продажная тварь, Коконой.

— Убирайся из моего дома, сучёныш, — рычу я, сжимая пальцы в кулак. — Хули встал, убирайся! — хватаю Ханагаки за школьную рубаху, вырвав несколько пуговиц и бросая юношу вперёд, в коридор.

Ханагаки только и успевает схватить свою обувь и вылететь из дома, как пробка от шампанского. Весь красный, растрёпанный. Злой.

Громко хлопаю дверью, закрываясь на все замки.

В словах Ханагаки была доля правды: тварь я ещё та, но ни разу не продажная. И помог я братьям Хайтани по зову сердца, наплевав на все договоренности местных бандитов с моим братом. Те всё равно выплатили обещанные деньги, но было уже поздно. Акане умерла за день до того, как мне в палату принесли деньги.

— Тварь, — выплевывает раздражённо мне в лицо Хаджиме и вкладывает в свой удар всю свою боль и бессилие, что не отпускает его до сих пор.

Обессиленно падаю на диван, вытягивая ноги на столике. Подтягиваю к себе подушку и достаю из кармана домашних брюк телефон. В контактах нахожу номер Майки.

я согласен</p>