12. Хрустальная салатница (1/2)
Знаете, мне сегодняшний день не понравился.
И, кажется, это не первая моя подобная мысль за день. Далеко не первая… Потому что весь день от и до, сверху-донизу, весь насквозь пропитан какими-то мерзкими полусредневековыми делишками — то будь напористой, чтобы получить хоть что-то, то покладистой, чтобы не мучиться ещё дольше; этикет им за час выучи, танец им станцуй (и не только какой-нибудь обычный вальс — ещё всякие польки, мазурки, белый танец, простихоспадя, и порядок этих танцев выучи). <s>Приближайся к смерти ещё быстрее с помощью корсета</s> Оденься по моде, а дальше всё как по накатанной — карета, бал, обмороки, куча людей, духота, и много, много мучений. Да, мучений! Могу даже в качестве доказательства вот что рассказать:
Начнём с того, что с корсетом — от же неожиданность экая! — дышать труднее, чем без него. А раз дышать трудно, значит, мозг испытывает в той или иной степени кислородное голодание, из чего выходит, что становится сложнее не то что мыслить адекватно, просто д-у-м-а-ть уже тяжело, голова немного кружится, а ещё хочется просто растянуться и заснуть вечным сном. Думаю, если даже так произойдёт, от этого никто не расстроится, зато есть шанс, что я выйду из этого круга ада обратно в свой мир… Или хотя бы в чистилище… Или на круг ада пониже… Пожалуйста.
Так вот, если поначалу я просто скромно материла Себастьяна, то когда карета начала бултыхаться, я мысленно прокляла его всеми словами, которые только вспомнила, и к концу, когда словарный запас оскорблений, унижений, пожеланий и нецензурщины начал заканчиваться, пообещала себе, что только ради этого чёрта начну этот самый запас расширять, а ещё найду книжку про порчу, а хотя… Разве это сработает против демона? По логике, должно сделать его сильнее…
Впрочем, как бы сильно мне сейчас не хотелось в очередной раз уделить всё своё время мыслям о Себастьяне, чем больше мы приближались к месту назначения, тем больше фокус моего внимания смещался на мысли о некотором дерьме, которое должно будет произойти буквально сегодня… Чёрт, я весь день проворонила, а ведь надо было придумать хоть какой-то план, чтобы не попасться в эту ловушку! Теперь я буду смотреть на то, как моя тёзка слюнявит свои пальцы, и слушать какофонию, которая из-под этих слюнявых пальцев выходит? А потом либо сойду с ума, либо в буквальном смысле получу по шее?! О, мама мия, белиссимо, грация…
Какова вероятность того, что у меня получится свалить незамеченной до начала всей этой вакханалии? Какова вероятность того, что мне удастся вычислить идеальный момент, чтобы вернуться обратно? (чтобы Сиэль и Себастьян не забыли меня, а то так и останусь жить либо у Транси, либо в лесу с волками… Я бы, конечно, могла для драматичности добавить, что второй вариант меня больше устраивает, но ЧЁРТ ВОЗЬМИ НЕТ, мне оба одинаково не по нраву!). А если я свалю, какова вероятность того, что я не вляпаюсь в это говно с дракой демонов двух подростков? Какова вообще вероятность того, что всё это произойдёт, учитывая то, что я могу случайно повлиять на канон?
От мыслей о том, что вообще может со мной сегодня произойти, в животе завязался неприятный, тянущий узел страха, а на грудь снова словно положили большой камень, мешающий дышать. Из-за дум о том, что в поместье Транси живут пятеро демонов во главе с психом едва ли старше меня, меня и вовсе начало немного потряхивать, хотелось просто вывалиться из кареты и пешком попытаться дойти до Лондона — ну нахер всех их.
Себастьян даже любезно одолжил мне свой фрак, увидев, что я трясусь, а я не отказалась, потому что в карете и правда было не очень тепло.
Так и доехали.
***</p>
Поместье Транси — обычное, ничем не примечательное здание с синей кровлей. Больше похож на музей. Будь я, к примеру, в Питере или Москве, я бы едва обратила на него внимание — там таких пруд пруди. Но сейчас, едва завидев поместье, я сразу оцепенела — едва вышла из кареты, волоча вперёд непослушные ноги, встала на землю, и… Всё. На сердце стало ещё тяжелее.
Чувствую себя жалкой трусливой собачонкой, готовой вот-вот заскулить и броситься прочь. Я готова сбежать, умереть от стресса, но не зайти туда, нет — а что будет, если я где-то накосячу? Чем-то особенно не понравлюсь кому-нибудь из этого поместья? Конечно, я, наверное, слишком преувеличиваю свою заметность и раздражительность, но, зная жителей этого поместья, надеяться ни на что не приходится… Ну то есть вообще. Ни на хорошее, ни на плохое.
Боже, как же такие непредсказуемые люди раздражают.
— Эй, ты идёшь?
Я перевела взгляд на Сиэля — он обернулся и, кажется, уже некоторое время наблюдал за моим безмолвным ужасом (хотя я не уверена, увидел ли он во мне именно эту эмоцию). Заметив, что Себастьян начал приближаться, чтоб повести меня чуть ли не за ручку, я на автомате пошла вперёд гораздо быстрее нормального — естественное желание убежать куда-нибудь делало своё дело, — и кинула ему в лицо его же фрак, буркнув себе под нос «спасибо». Сиэль едва заметно прыснул, а Себастьян начал причитать что-то о моей вежливости, попутно натягивая возвращённое на родину имущество.
По крайней мере, эта ситуация ненадолго выбила меня из моей тревожной колеи. Я вошла в поместье немного более расслабленная и рассеянная, чем до этого, совершенно не обращая внимания ни на болтовню трёх мужиков, ни на странное эмоциональное состояние Сиэля — всё это для меня было уже знакомо и привычно, и я была даже рада, что не подкосила сюжетную линию с самого начала. Совершенно ничего не поменялось в их разговоре, Клод даже великодушно не обратил на меня никакого внимания… Если всё будет идти так и дальше, я смогу предсказать ход событий и сориентироваться так, чтобы не получить никакого ущерба.
А пока можно расслабиться и отдохнуть.
… Или нет.
Стоило нам войти в зал, где находились все гости, как все резко замолкли… Не то что бы я до этого момента слышала оттуда звуки оживлённой болтовни, однако я почти уверена, что такой неловкой тишины до сей поры здесь не наблюдалось…
— Сиэ-э-э-э-эль! — В сторону Сиэля понёсся вихрь. Маленький, блондинистый, в розовом платье…
Я облегчённо вздохнула. Да, кажется я что-то такое припоминаю, это по сюжету… Я снова ничего не поменяла…
— А это кто? Граф, не уж то ты нашёл себе новую невесту?
…Или нет.
Изначально я в счастливейшем неведении пропустила эту фразу мимо ушей. Но на меня устремилось с десяток глаз, не меньше, и как только я это поняла, моё лицо выдало очень нервную и кривую улыбку. Ещё бы немного, я не выдержала и начала бы истерически ржать (что чревато, ибо смех отнимает много воздуха, а мне его катастрофически не хватает), но Себастьян вовремя начал вставлять свои пять копеек, что прекрасно, потому что я бы не смогла ответить как минимум потому, что всё прослушала, а Сиэль был задушен своей невестой и убит наповал вот этой вот фразой Лау, поэтому выдерживал неприлично долгую паузу (наверное, хватал воздух… Я честно стараюсь ему не завидовать). В конце концов, сам Сиэль соблаговолил открыть рот и вскоре зацепился языками со своей компашкой, а я, уже не вслушиваясь в их светскую болтовню, всеми силами старалась найти место поудобнее да поукромнее для своей жопы.
Да, это не заняло много времени, и тем не менее, стоило мне подойти к выбранному мною седалищу, как я тут же непроизвольно чертыхнулась от громких всхлипов и рыданий в унисон от Агни и Сомы. Аааа, ненавижу! Никакого спокойствия, расшатанная к чертям собачьим нервная система, а они ещё и пугают.
Хвала небесам, Себастьян решил избавить меня от мук прослушивания этой заунывной мелодии и позвал за собой:
— Господин, леди Анна, пройдёмте в комнаты, нужно подготовиться к балу.
И я тут же едва слышно застонала от осознания того, что мне сейчас придётся встать, снова куда-то там идти, да ещё и переодеваться… Лучше б я и дальше слушала эту какофонию… А кто ж знает, кто будет меня переодевать? Этот самый? Хвала Господу, он вроде бы будет занят с Сиэлем, потому что аж трясёт от одной мысли о том, что меня может переодевать (и уже переодевал) мужчина… Ещё и демон в прямом смысле. Как вспомню всё, чего натерпелась благодаря ему, сразу хочется подойти к Сиэлю и сказать, что ну его нахуй, лучше действительно останусь у больного блондинистого ублюдка, а ты воспитывай своего демона получ…
—…Какие странные люди.
Стоило нам выйти из помещения с кучей народу, как эти двое сразу начали сплетничать. Дожили. Я культурно не обратила внимания на это высказывание, но они, кажется, восприняли это как сигнал того, что я не понимаю (или не слушаю), о чём они говорят:
— Иностранцев всегда трудно понять.
И выразительно так, хоть и коротко, взглянули на меня. Типа я не увижу. Типа я слепая и глухонемая, ага.
—…Это уж точно.
Да твою же ж мать, когда это закончится? Какого чёрта? Я что, по их мнению, картина на стене? Смотрю, но не вижу, слышу, но не слушаю, и вдобавок ещё не могу ничего сказать и рассказать? Могли бы хоть на французском об этом поговорить… Я недовольно закатила глаза, не решаясь послать их на три буквы или хоть как-то словесно выразить недовольство. Хотелось бы, конечно, сказать им «цыц», но не буду, мало ли что… Я слишком сильно завишу от них.
В дальнейшие их разговоры я не вслушивалась, точнее, слишком хорошо знала, о чём они: Сиэля опять тряхануло, он сказал Себастьяну обследовать обстановку, а тот, как всегда, за любой движ.
По дороге мы встретили Мейлин — выяснилось, что она сделала все свои горничные дела и уже освободилась (мне так показалось, по крайней мере), Себастьян попросил её помочь мне с костюмом… И я облегчённо выдохнула. Видимо, высшие силы решили не доводить меня до белого каления, два переодевания с Себастьяном за день я бы не пережила.
Вся подготовка прошла в неловком, как мне показалось, молчании: хоть Мейлин уже и не смотрела на меня, как на ушибленную, миловаться мы обе всё равно не спешили. Ну да, испугалась я разок, кинула в неё подушкой, а ещё я не знаю английского, я вообще ничего не знаю, но это же не делает меня сумасшедшей?.. Кажется, что всё-таки делает… По крайней мере, в глазах человека, который был жертвой всего этого. Вот я и молчу. И она молчит. Меня эта ситуация не устраивает, но кто я вообще такая, чтоб всё было так, как я хотела? Будь оно так, тут бы все были с русской озвучкой. Или субтитрами. А они все ходят и на английском бубнят.
— Всё.
— О… Спасибо.
Корсет мы не трогали вообще. А жаль. Я хотела бы попросить её перешнуровать его, затянуть его не так туго, но я понятия не имею, как об этом сказать.
— О, эм… Мейлин… Я не знаю, куда идти, — и не хочу ждать, пока меня потерявшуюся найдёт кто-то из здешней прислуги, — можешь помочь мне, пожалуйста?
— Иди за мной.
Я серьёзно боялась, что она тоже понятия не имеет, куда идти, и заблудится, как заблудилась бы я, и мы бы наткнулись на неприятности в лице Алоиса, раздевающего свою служанку, или двух демонов, разговаривающих в полукладовке-полубиблиотеке. К счастью, всё обошлось, она не мешкая нашла нужный нам зал, и я нашла проблемы уже там.
Мейлин присоединилась к своим коллегам, встав вместе с ними у стеночки, и почти сразу была вовлечена в какую-то по всей видимости очень интересную беседу. Я решила не ходить за ней хвостиком, потому что это было бы неловко, и помучиться в одиночестве. Изучила обстановку — зал большой, Сиэля нигде не видать, а ещё здесь куча незнакомцев. Я немного поглазела на всю эту роскошь с большими люстрами, высокими потолками и кучей всякой изысканной еды, и внезапно задумалась о своей жизни:
Вот живу я, значит, в своей каморке. Нет, может, для кого-то это будет нормальная квартира, но как по мне — халупа, скажите спасибо, что не на букву З. Двухкомнатная. Съёмная. Прописана я у бабушки, да. Кое-как уговорили хозяйку разрешить поставить в мою комнату дверь. В этой квартире живут три (хотя давайте будем честны, по факту два) человека. А здесь живёт… Один человек. И пять демонов, которым даже срать и спать не надо.
Нет, я не завидую. Просто считаю это какой-то блажью, и, наверное, скотством.
Так вот, это я к чему? Не знаю. Я уже неприлично долго разглядываю столы с едой, к каждому подхожу и внимательно разглядываю. Тут у нас, понимаете ли, курочка, там канапе, здесь вообще, извините меня, хрен пойми что, первый раз в жизни вижу это нечто (видимо, в какой-то момент бюджета на красивые адекватные блюда стало не хватать… Да шучу я, шучу, просто некоторые вещи даже на язык класть страшно). И всё на тарелочках с очень красивым узором.
А вот отдельный стол для алкоголиков… Извините, с алкогольными напитками. Если точнее, то вот здесь вот, очевидно, вино. Красное. К сожалению, на глаз не могу определить, сладкое ли оно, сухое ли, да и вряд ли смогла бы определить на язык — ведь до этого только раз в жизни пила, да и то было лет восемь назад, наверное, и вообще нефиг было свою водку без присмотра оставлять, пятилетний ребёнок между водой и спиртом различий не видит.
И вот я задумалась обо всём этом — водка, моя (да даже не моя и не наша) двухкомнатная квартира, их хоромы, скотство, буржуазия, непонятное нечто на тарелке с красивым узором… И как-то даже не распробовав взяла и залпом выпила весь бокал вина. Не потому что у меня жизнь плохая, просто хотела попробовать на вкус, подумала, что заслуживаю ну хоть разочка, а потом оказалось, что очень хочу пить.
Не помогло как-то, если честно. Пить захотелось ещё сильнее. Сухое оно, что ли?
Искренне надеясь, что я не привлекла чьё-либо внимание этим тупым поступком, я взяла в руки другой бокал для своего выдуманного образа (и чтобы мне не смогли руку поцеловать да на танец пригласить, вы что, не видите, что рука алкоголем занята, какие вальсы?), я решила прислониться к стене, да в ней и раствориться, но на меня накинулось нечто в костюме в клетку. Сначала я подумала просто сбежать или притвориться, что я глухонемая, или в английском вообще ни бе ни ме, но подняв голову, увидела донельзя любопытное знакомое лицо и сама пробормотала:
— П-привет…