Глава 1. Дыхание (2/2)

Ибики хмыкнул в ответ, не выглядя удивлённым — скорее, он выглядел немного недовольным.

— Ну, я могу ошибаться, — сказал он, — но думаю, это означает, что ты наконец-то получишь то, чего всегда хотела.

Сакура невидящим взглядом уставилась на свиток, а её мысли лихорадочно метались. После всех этих лет, после того, скольких она потеряла, после всех часов, которые она провела, не желая ничего, кроме разрешения бороться с худшими врагами Конохи — возможно, это наконец произойдёт.

Возможно, она наконец-то присоединится к АНБУ.

***</p>

Какаши застонал, медленно просыпаясь на следующий день. Глухой звуковой сигнал кардиомонитора и колючее ощущение дешёвых больничных простыней дали ему понять, где он находится. Ему не было больно, но когда он пошевелил конечностями под простыней, то почувствовал себя слабым, как котёнок. Окончательно проснувшись, он нахмурился.

Он по-прежнему был жив.

Откинув простыню, он осторожно приподнял край больничной рубашки, чтобы осмотреть свой живот. То, что раньше было месивом изорванной плоти, теперь стало гладкой, почти неповреждённой кожей, а несколько оставшихся шрамов были бледными и едва заметными, словно время уже исцелило их. Какаши был поневоле впечатлён.

Перед его мысленным взором промелькнул образ свирепых зелёных глаз и нелепо розовых волос, чему способствовала прекрасная память Шарингана. Он не особо помнил, что побудило его запечатлеть её лицо своим позаимствованным кеккей генкаем; это было особенно глупо, так как у него было очень мало чакры. Она позволила ему оставить маску — это он хорошо помнил. Она была добра к нему. Если бы он был другим человеком, человеком, который замечает всё хорошее в жизни, он, возможно, проявил бы больше любопытства к хорошенькому медику, которая спасла его.

Он таким человеком не был.

Подтянувшись в сидячее положение, Какаши схватил капельницу, которая входила в его правую руку, и, приглушённо зашипев, выдернул её. Повернувшись в сторону, он соскользнул с кровати и осторожно опустил стопы на пол, стараясь держаться за койку, пока не убедился, что не упадёт. Он немного покачнулся, но удержался на ногах — а раз он смог удержаться на ногах, это означало, что пришло время уходить. Порывшись в ближайших ящиках, он взял новую форму АНБУ, которую ему оставили вместе с маской пса, надеясь одеться и вылезти в окно прежде, чем кто-нибудь заметит, что он проснулся.

Он оделся за считанные минуты. Прыжок из окна больницы на соседнюю крышу отнял у Какаши много ослабевших сил, поэтому домой он возвращался в медленном темпе. Он держался на крышах, чтобы ни одно гражданское лицо не встревожилось при виде спотыкающегося оперативника АНБУ.

Когда в поле зрения Какаши оказалась его квартира, а следовательно, и балкон, он едва сдержал стон, увидев, что у него посетитель. Там был Генма, всё ещё в своей униформе АНБУ, прислонившийся к перилам и перебиравший пальцами сенбон, который лисья маска не давала ему жевать.

— Чего тебе, Лис? — спросил Какаши, приземляясь на перила балкона; вздох заглушил его слова. Поскольку они оба были в форме, он придерживался кодовых имен.

— Нас хочет видеть Хокаге, — небрежно ответил Генма, на вращающемся сенбоне играл свет. — Немедленно.

Глаза Какаши сузились.

— Она не могла послать сообщение мне в больницу, которая гораздо ближе к Башне Хокаге?

Какаши слышал, как Генма ухмыляется под своей маской.

— Да, я почти уверен, что это часть твоего наказания. Ты знал, что ранний уход из больницы выбесит её, так что теперь не жалуйся, — последовала пауза, прежде чем он продолжил, его голос был лукавым. — Держу пари, что это выбесит и того маленького розоволосого медика. Она довольно дерзкая. Выглядела так, будто была готова ударить меня.

Обычно Какаши не заботило, кого на этой неделе бесил Генма, но этот образ сердитых зелёных глаз с подачи Шарингана промелькнул в его голове, и вопреки себе он спросил:

— Что ты сделал?

— Назвал её девочкой, — засмеялся Генма. — Чтобы забрать её, появился никто иной, как Морино Ибики. Она назвала его сенсеем.

А это вызвало у Какаши настоящее любопытство. Насколько ему было известно, Ибики всегда работал только в отделе пыток и допросов и никогда не брал себе команду учеников. Да, Какаши знал его плохо, но Ибики никогда не был похож на учителя.

Генма, казалось, воспринял молчание Какаши как потерю интереса и подпрыгнул, чтобы присесть на перила балкона рядом с ним.

— Как бы то ни было, нам лучше добраться до Башни Хокаге. Цунаде разозлится, если мы опоздаем.

Какаши вздохнул, глядя на свою спальню через балконную дверь. Он был так близок к тому, чтобы приятно и спокойно провести время наедине с любимой книгой.

— Ладно. Идём, — когда они оба запрыгнули на крышу здания через дорогу, Какаши немного более слабо, чем обычно, спросил: — Ты знаешь, зачем нас позвали?

— Не уверен, — ответил Генма. — Но надеюсь, для того, чтобы надрать тебе задницу за то, что ты чуть не погиб. Опять.

Какаши хмыкнул и соизволил не отвечать, вместо этого решив сосредоточиться на том, чтобы его конечности не дрожали, пока они с Генмой добирались до Башни Хокаге.

***</p>

— Вы опоздали, — было первым, что сорвалось с губ Цунаде, когда Какаши и Генма прибыли в её кабинет. Тензо в маске тигра уже стоял по стойке смирно перед её столом. Какаши и Генма присоединились к нему. — Я бы наказала тебя за то, что ты покинул больницу и вдобавок ко всему имел наглость опоздать, но тебе повезло — мы всё ещё кое-кого ждём, — продолжила Цунаде.

Брови Какаши под маской нахмурились. Он не любил опаздывать, даже если на самом деле не хотел приходить. И кто ещё собирался присоединиться к ним? Какаши часто работал в одиночку, а когда он работал в команде, то всегда с Генмой и Тензо. Кого ещё они могли ждать?

Внезапно двери кабинета распахнулись, впуская миниатюрного и явно сердитого медика, которая спасла его.

— Извините, что опоздала, госпожа Цунаде, мой идиот-пациент сбежал через ок… — она замолчала, когда её взгляд упал на Какаши. Должно быть, она узнала его маску пса. — Ты! — закончила она обвиняющим тоном.

Какаши пришлось сдержаться, чтобы не отступить, когда она направилась к нему, и ещё больше он удивился, когда она схватила нижние края его жилета безрукавки и начала задирать их, не потрудившись спросить разрешения.

— Эй… — запинаясь, начал он, но она оборвала его.

— Заткнись! — рявкнула она, прижимая светящуюся ладонь к бледным шрамам на его животе. Какаши услышал то, что — он был почти уверен — было приглушённым смешком, исходящим от Генмы. — Ты не можешь просто уйти из больницы до того, как тебя выпишут! Что ты за идиот такой?

Он хотел оттолкнуть её от себя. Правда хотел. Вместо этого он обнаружил, что открывает Шаринган под маской. Всего на секунду — достаточно, чтобы запечатлеть ещё один образ сжатых розовых губ и недобро горящих зелёных глаз. Он на мгновение ощутил чувство трепета в животе, которое сопровождалось ощущением её чакры, просачивающейся сквозь его кожу.

Цунаде многозначительно откашлялась, привлекая его внимание.

— Сакура. Тебе придётся подождать с его осмотром. Нам нужно обсудить важные вещи.

Медик — «Сакура», — мысленно поправил он себя, — опустила руки, и на её лице появился едва заметный румянец, когда она сказала:

— Да, конечно. Приношу свои извинения.

Когда все взгляды в комнате устремились на Цунаде, она улыбнулась им — но эта улыбка не была доброжелательной. Она была слегка дикой, и Какаши ей совсем не доверял. Особенно когда следующими словами, слетевшими с губ Хокаге, стали:

— Кстати, ты права. Хатаке действительно идиот. Мальчики, почему бы вам не снять маски.

Какаши, Генма и Тензо потянулись, чтобы сдвинуть свои маски АНБУ вверх и вбок. Какаши увидел, как Генма подмигнул Сакуре, и как та невесело взглянула на него в ответ.

— Сакура, — продолжила Цунаде, бросив на Генму свирепый взгяд, — это Хатаке Какаши, Ширануи Генма и Тензо. Отныне они будут твоими товарищами по команде.

Глаза Сакуры загорелись.

— Вы правда разрешаете мне присоединиться к АНБУ?

— Отлично! — одновременно с ней сказал Генма, а Тензо удивлённо кашлянул. Какаши ничего не сказал, но всё его тело напряглось.

— Ты будешь сопровождать команду Ро в качестве медика на миссиях, которые требуют участия всей команды, а когда Хатаке будет отправляться на одиночные миссии, ты также будешь сопровождать его, — ответила Цунаде.

Медик. В голове Какаши промелькнули образы исцеляющей его Рин, умирающей Рин. Он почувствовал, как внутри всё перевернулось, но всё же придержал язык. У него было предчувствие, что дальше будет ещё хуже.

— И ещё кое-что, — добавила Цунаде, как бы подтверждая его опасения. — В то время как Хатаке сохранит свою должность командира, он показал себя недостаточно надёжным, когда дело доходит до его собственного благополучия. Поэтому, Сакура, у тебя будет возможность отменять его приказы в полевых условиях, если ты посчитаешь, что они подвергают его ненужной опасности.

Какаши недоверчиво уставился на Цунаде, когда её последние слова разнеслись по комнате. Медик, который сможет отменять его приказы в полевых условиях? Прежде чем он смог остановиться, его голос, наконец, вырвался из него в напряжённом рычании:

— Это исключено.