Дьявольский огонь (2/2)
- Ты преувеличиваешь, Нап...
- Не увиливай от вопроса. Знаешь, ты можешь сколь угодно долго прятаться и молчать, но от себя ты не сможешь уйти. Лина была права: ты человек, Баль, поэтому рано или поздно, твой разум сыграет с тобой злую шутку, как... Как сейчас, например!
Он еще сильней сжал мои плечи.
- Нап, мне больно; отпусти...
- Ну нет, теперь ты так просто не отвертишься, - злился он.
- Нап, мне больно! - в тон ему завёлся я.
Он фыркнул, но ослабил хватку и убрал руки.
- Доволен? - едко спросил он меня.
Я ничего не ответил ему.
- А теперь рассказывай.
- Мне нечего рассказать тебе...
- Да? Неужели? Тогда давай начнем с того, что произошло сейчас.
- Мне приснился кошмар...
- Отлично! Начало положено, - он театрально всплеснул руками, - А теперь ответь: часто ли ты видишь эти кошмары?
- Довольно часто, - честно ответил я, - Но подобный я видел впервые. Я хотел проснуться, но ничего не получалось. Я... Я сам так испугался, когда не смог ничего предпринять.
Нап моментом охладил свой пыл и начал о чем-то думать.
- Поэтому начал звать на помощь...
- А что ты видел?
- Ну...
Как ему ответить? Что я видел всех людей, которые оказались в жутком положении по моей вине? Что они хотели отомстить мне? Убить меня?
- Баль, я жду, - ледяным голосом произнес Нап.
- Ну... Я видел огромные оранжевые глаза. Нечто во тьме, что хотело убить меня. Но потом там появились люди, которых я когда-либо знал и они... Они...
Нап шумно выдохнул:
- Понятно... Ты взял на себя слишком много ответсвенности за других. Из-за этого ты страдаешь сам.
- Это не так...
- М?
- Это не так, Нап... Это были люди, которых я предал. Они надеялись на меня, но я подвел их. И они хотели отомстить.
Я опустил голову и закрыл глаза, нервно сжимая угол одеяла.
- Баль, скажи: почему ты чувствуешь эту вину? Почему ты винишь себя так сильно, что сам себе не даёшь покоя?
- Ты не знаешь... - тихо прошептал я, - Я и правда виноват во многих вещах. Но я не могу тебе об этом сказать.
- Ты мне недоверяешь? - ровным тоном спросил меня парень.
- Дело здесь не в доверии! - я посмотрел ему прямо в глаза, - Дело в том, что я сам не могу рассказать обо всём этом. Мне больно, Нап. И это касается не физической боли: тут всё намного сложнее. Мне плохо самому, когда я думаю об этом. Поэтому мне так проще: внушать себе, что всё в порядке...
Я отвел взгляд от него и тяжело задышал. Мерзкое ощущение, когда чувствуешь давление со стороны.
- Я понял, о чем ты говоришь, - уже спокойным голосом сказал мне Нап, - Если тебе так легче, то не стану на тебя давить. Но всё же обещай, что если вдруг что-то произойдёт, ты скажешь об этом мне.
Он положил руку мне на плечо и заглянул в глаза.
- Обещаешь, Баль?
Казалось бы, такой короткий разговор, но он меня до ужаса вымотал.
- Хорошо... Хорошо, Нап, - я устало согласился с ним.
- Баль, ещё вопрос: так всё же, что это с твоей рукой?
Он осторожно взял меня за запястье левой руки и провел большим пальцем по ране.
- Это... - огромный ком подкатил к моему горлу, - Это я сам... У... У меня болело плечо, поэтому чтобы хоть как-то отвлечь себя от этого...
Воспоминания быстрыми кадрами мелькали перед глазами.
- Я... Я не могу... Нап, не могу... Пожалуйста, Нап: хватит... - шепотом выдавил из себя я, чувствуя, как страх снова ползет по моей спине.
Нап положил свою ладонь мне на спину и притянул меня к себе.
- Нап, что ты..? - не успел я задать вопрос ему.
- Помолчи, - на ухо прошептал он, - Просто давай посидим с тобой так пару минут, хорошо?
Я упирался лбом в его плечо. Рука безвольно висела вдоль меня. Вторую руку мне крепко, но осторожно сжимал Нап. От него исходило приятное тепло, передаваясь мне. На душе стало так спокойно; даже не помню, когда чувствовал себя в последний раз так хорошо. По крайней мере, не в этой жизни, и даже не в прошлой, это точно.
Точно... Как я мог забыть? Так же спокойно мне было, когда Шарлотта внезапно в середине урока обнимала меня. Она просто подходила ко мне и прижимала к себе, боясь отпустить. Будто я или она живет последний день и мы больше никогда не увидимся.
Я не заметил, как задремал на плече у Напа:
- Баль, - тихо позвал меня он, - Ты спишь?
Моих оставшихся сил хватило на какое-то невнятное ”угу”. Меня начало нещадно клонить в сон.
- Всё хорошо, Бальзак. Я никуда не уйду. Теперь, с этого момента, всё будет хорошо...
Я не услышал конец этой фразы. Но перед тем, как впасть в сон окончательно, в памяти остался его мягкий родной голос: ”Теперь всё будет хорошо...”.