Глава 11.1 (1/2)

Ши Цин был вспыльчивым и высокомерным, когда он общался со своими сверстниками, но он вел себя так же и перед старшими.

— Другие молодые господа либо плохо слышали, либо не поняли, что происходит. Папа, тесть и главнокомандующий, почему бы вам не отправить людей выяснить? Я отказывался от приглашения зятя кататься на коньках, но он все равно потащил меня. Многие люди видели, как это происходило, так как же это могла быть моя идея?

Он продолжал говорить с особой праведностью, сваливая всю вину на Цзян Лие:

— Я говорил, что это плохая идея, но мой зять настоял. Теперь, когда что-то случилось, он пытается обвинить меня. Я никогда не видел такого великолепного зятя, как он. Я могу смириться с тем, что он не обращается со мной как с кровным младшим братом, но сваливать на меня ответственность за ошибку — это слишком.

По красивой внешности Ши Цина было видно, что он избалованный и наивный маленький господин. Оттенок жалостливой обиды в его детском голосе не заставлял людей думать, что он сплетничает.

Вместо этого у них сложилось впечатление, что Цзян Лие зашел слишком далеко.

В конце концов, Ши Цин, должно быть, был очень уверен в произошедшем, раз он так говорил.

Он был младшим и, к тому же, зятем. Но прежде чем Ши Цин успел даже открыть рот, чтобы рассказать о произошедшем, Цзян Лие обвинил своего невиновного шурина в собственном преступлении.

Доверие присутствующих старших Цзян Лие явно упало.

Хотя отец Ши тоже был старшим, он был всего лишь тестем. Он не мог быть слишком придирчивым, так как отец Цзян Лие тоже присутствовал. Таким образом, он мог только хмуриться и пить чай, говоря нейтральным тоном:

— Кажется, Лие беспокоится о том, что брат Цзян накажет его.

Подразумевалось, что Цзян Лие возложил всю вину на его сына, чтобы избежать наказания.

Отец Ши знал характер своего сына как свои пять пальцев. Этот парень не говорил бы так уверенно, если бы у него не было доказательств.

Конечно, в глазах окружающих он защищал своего сына.

Отец Цзян посмотрел на своего сына. Выражение его лица стало еще хуже, чем у отца Ши.

Цзян Лие мысленно выругался, как только заметил, как отец смотрит на него. Он быстро попытался защититься:

— Папа, не верь Ши Цину! Очевидно, это он…

— Молчать!<span class="footnote" id="fn_32466272_0"></span>

Нахмурившись, отец Цзян стукнул чашкой по столу. Он строго посмотрел на старшего сына.

— Кажется, этот отец был слишком снисходителен к тебе, раз ты не раскаиваешься и не берёшь на себя ответственность за свои ошибки. Ты даже пытался избежать наказания, обвиняя Ши Цина! Разве этому я учил тебя?!

Его слова только разожгли пламя ярости, горящее в сердце Цзян Лие.

Учил? Разве его не учил учитель с самого детства?

Единственное, что заботило отца Цзян, это выпивка и развлечения во дворе одной из многочисленных наложниц.

Когда он учил сына хоть чему-нибудь?

Цзян Лие прекрасно понимал, что его отец получал одобрение от деда только из-за него, старшего сына.

Цзян Лие не испытывал особого уважения к своему отцу, поэтому он не признал свою ошибку после того, как тот его отругал. Он просто надулся, ничего не говоря.

Любой мог видеть, насколько он «раскаивался».

Это вызвало недовольство главнокомандующего.

Все совершают ошибки, но отказ исправляться — это плохо.

Тем более, что его собственный отец указывал на ошибку Цзян Лие. Отсутствие моральных качеств было очевидно из того, как Цзян Лие неуважительно относился к этому человеку.

А теперь посмотрите на Ши Цина.

Да, отец Ши не особо ценил своего сына в доме Ши, где все остальные души не чаяли в нем. Да, он тоже часто ругал Ши Цина.

Но здесь была другая ситуация.

Сейчас они были не дома, а на людях, и его сын был пострадавшей стороной. Тем не менее, ему пришлось сделать выговор своему сыну перед главнокомандующим, потому что Ши Цин все же пошел кататься на коньках, хотя и неохотно.

Но это была всего лишь формальность.

Спокойно, не таким резким тоном, отец Ши спросил юношу, стоявшего перед ним на коленях:

— Ты сказал, что не хотел идти, но, в конце концов, пошел. Из-за тебя тяжелые усилия этих простолюдинов пропали впустую. Кто-то даже пошел жаловаться главнокомандующему на ваши действия. Ты знаешь, что был неправ?

На этот раз Ши Цин больше не упоминал Цзян Лие. Он кивнул и без колебаний признал свою вину.

— Этот сын понял, что был не прав.

Он стоял на коленях с прямой спиной и серьезным выражением на нежном лице. Несмотря на его тонкие черты лица и изысканную одежду, все ясно слышали мягкий голос Ши Цина:

— Этот сын понял, что был не прав, как только простолюдины начали плакать. Но я боялся, что испорчу зятю настроение, если уеду. Это была моя первая ошибка. Моя вторая — я решил, что деньги могут исправить ситуацию, и я раздал несколько серебряных таэлей простолюдинам после того, как зять послал людей, чтобы прогнать их. Этот сын совершил на две ошибки больше, чем должен был. Отец, пожалуйста, накажи меня.

Когда Цзян Лие, который был рядом с ним, услышал это, он хотел подойти у Ши Цину и избить его до смерти.

Неужели этот сопляк признал свои ошибки? Или он решил похвастаться, в тоже время сбросив всю вину на Цзян Лие?

Цзян Лие открыл было рот, чтобы возразить, но сидевший главнокомандующий заговорил первым.

— О? Так ты даже дал этим людям серебро?

Цзян Лие не испытывал угрызений совести, ведя себя высокомерно по отношению к своим сверстникам, но он не осмелился предпринять что-либо перед главнокомандующим, который был и старшим, и официальным лицом. Он мог только неохотно закрыть рот.

Он был вынужден слушать вздор этого ребенка Ши Цин с искаженным выражением лица.

— Да.

Ши Цин ответил с предельной уверенностью. Несколько смущенная улыбка осветила его светлое лицо. Он опустил голову и смиренно сказал:

— Просто я никогда раньше не сталкивался с такой ситуацией. Я раздавал серебро простолюдинам только поблизости. Видимо, некоторые ничего не получили, поэтому об этом сообщили старшему.

Его уверенное поведение раньше заставляло людей думать, что он невиновен. Теперь, когда к смеси добавилась застенчивость, главнокомандующий не мог не думать о Ши Цине в более благоприятном свете.

Он слышал о Ши Цине раньше. Репутация этого маленького господина в городе Крейн была известна даже ему.

Раньше он считал его непослушным ребенком, избалованным своей семьей.

Но теперь…

Хотя Ши Цин слишком любил хвалить себя, но это наверняка в значительной степени связано с его юным возрастом.

Для такого молодого человека было правильным хвастаться своими достижениями.