Глава 4.2 (1/2)

Ши Цин хорошо спал этой ночью.

Помимо того, что он был немного липким из-за того, что он немного вспотел ночью, он чувствовал себя отдохнувшим.

Однако, как только он открыл глаза, то заметил, что в его комнате что-то изменилось.

Вроде стало чище, все стояло на своих местах. Запах жареного цыпленка донесся снаружи, от чего у Ши Цина потекли слюнки.

Он уже мог практиковать инедию на своем уровне совершенствования, но отсутствие необходимости есть не означало, что он не мог быть голодным.

Совершенствование давало много преимуществ, но полностью отказываться от еды не хотелось.

Ронг Цзюэ определенно знал, что Ши Цин уже проснулся. Но он еще ничего не сделал, он явно намеревался и дальше притворяться покалеченным.

Ши Цин спросил:

— Кто снаружи?

Старший ученик, одетый в те же окровавленные одежды, вошел быстро, но почтительно.

— Учитель, этот ученик здесь.

Бесстрастный учитель, сидевший на облачном ложе, слегка нахмурился.

— Почему ты здесь?

Рон Цзюэ моргнул.

— Учитель забыл? Раньше у вас, кажется, была боль в груди, поэтому этот ученик помог войти в дом, — после этих слов, его красивое лицо со стыдом опустилось, — этот ученик теперь калека, поэтому у меня не было сил даже спуститься с горы за помощью. Я мог только оставаться рядом и охранять учителя.

Ши Цин: [Молодец, хорошие актерские способности.]

Когда Ши Цин пошевелился, как будто намереваясь встать, Ронг Цзюэ шагнул вперед и плавно помог ему подняться. Он спросил с беспокойством:

— Как сейчас себя чувствует учитель? Этот ученик заметил, что учитель сильно ослаб и у него болит грудь… Это похоже на большую потерю духовной энергии?

— Тебе не о чем беспокоиться.

Как и ожидал повелитель демонов, верховный старейшина махнул рукавом и оттолкнул Ронг Цзюэ, ничего не объяснив. Он вернулся к своему обычному холодному и отчужденному виду.

— Это просто старая болезнь, ничего серьезного, — затем он снова взглянул на Ронг Цзюэ, — я пришлю кого-нибудь сопроводить тебя вниз с горы.

Ронг Цзюэ не возражал. Он послушно сказал:

— Этот ученик будет следовать инструкциям учителя.

Он ясно почувствовал, что отношение Ши Цин к нему, казалось, немного смягчилось.

Было ли это потому, что он стал калекой, или это было из-за его «неизменного» восхищения?

Верховный старейшина в синей одежде, казалось, не замечал, насколько растрепаны его волосы. Это, в сочетании с его холодным поведением, создавало слегка забавную картину.

Ши Цин поднял голову.

— Чем пахнет?

Ронг Цзюэ тепло ответил:

— Поскольку этот ученик теперь смертный, он больше не может практиковать инедию. Он поймал фазана и зажарил его, чтобы утолить голод.

Он улыбнулся так же ярко, как солнце.

— В молодости я жарил фазанов и до сих пор многое помню об этом процессе. Вкус довольно хороший. Учитель хочет немного? Этот ученик может принести порцию для учителя.

Ронг Цзюэ вышел из комнаты, не дожидаясь ответа Ши Цина. Когда он вернулся, он держал жареного цыпленка, завернутого в листья. С него капало масло, и исходил насыщенный аромат.

Он улыбнулся и передал жареного цыпленка Ши Цину.

— Учитель, попробуй готовку этого ученика.

Ши Цин посмотрел на жареного цыпленка, который практически шептал: «Съешь меня, быстрее съешь меня». Его пальцы нерешительно дернулись.

К сожалению, он должен был играть культиватора, который должен практиковать инедию.

Верховный старейшина, явно не позволивший запятнать себя пылью земных дел, пренебрежительно отвернулся.

— Мне незачем пробовать пищу смертных.

Лицо солнечно улыбающегося Ронг Цзюэ сразу же вытянулось. Он уныло опустил голову, и в его голос на 800% наполнился разочарованием.

— Да, этот ученик стал смертным и успел забыть, что культиваторы не едят пищу, подобно смертным.

Он поднял глаза и попытался выдавить горькую улыбку, забирая жареного цыпленка.

— Учитель, этот ученик не хотел вас оскорбить.

Когда Ронг Цзюэ сказал это, ресницы равнодушного верховного старейшины, избегавшего всего смертного, слегка дрогнули.

Хотя на его лице не было никакого выражения, Ронг Цзюэ ясно чувствовал, что учитель, похоже, растерялся.

У него не нашлось слов, потому что он случайно ткнул своего ученика в больное место?

Ронг Цзюэ опустил глаза, чтобы скрыть свои мысли. Он продолжал изображать жалкое выражение, пытаясь выдавить натянутую улыбку.

— Учитель, этот ученик уйдет первым.

Как только он обернулся, собираясь уйти, Ши Цин сказал легком голосом.

— Подожди.

Учитель сделал паузу. Глаза Ронг Цзюэ стали еще темнее, когда он послушно обернулся.

— Учитель?

Верховный старейшина, всегда холодный и равнодушный, невыразительно махнул рукой в его сторону.

— Принеси это сюда.

На лице Ронг Цзюэ немедленно появилась широкая улыбка. С удивленным взглядом он передал жареного цыпленка в руки учителю.

Верховный старейшина выглядел совершенно недовольным золотым и ароматным жареным цыпленком перед ним.

Он слегка нахмурился:

— Где бамбуковые палочки для еды?

Ронг Цзюэ быстро ответил:

— Тут не нужны палочки для еды, учитель. Просто оторвите его руками и съешьте. Этот жареный цыпленок очень чистый.

Хмурый взгляд верховного старейшины стал еще суровее.

Выражение его лица, казалось, говорило: «так делать слишком неприлично».

Всегда внимательный старший ученик тут же спросил:

— Учитель не хочет, чтобы масло попало на ваши руки? Тогда этот ученик подаст еду вам.

Не дожидаясь ответа, он оторвал кусок мяса и поднес его к красным и влажным губам верховного старейшины.

Он все еще лучезарно улыбался, его глаза были безоблачными.

— Учителю не о чем беспокоиться. Этот ученик только что вымыл руки.

Только тогда Ши Цин приоткрыл рот, нахмурив брови, и осторожно съел кусок мяса.

Как только он закончил, его чересчур заботливый старший ученик тут же поднес еще один кусок.

Верховный старейшина нахмурился, но, увидев солнечную улыбку своего ученика, беспомощно опустил глаза и заставил себя есть.