Глава 3.2 (1/2)
Бессмертный культиватор в тонкой синей мантии с распущенными волосами торопливо махнул рукавом. Луч духовной энергии охватил Ронг Цзюэ, вернув его в безопасное место.
— Учитель… — Ронг Цзюэ с трудом повернулся и опустился на колени в направлении Ши Цина, как будто был благодарен:
— Этот ученик благодарит Учителя за спасение.
Но выражение его опущенных глаз было полной противоположностью его тону.
Как и ожидалось, Ши Цин не позволил ему умереть.
Когда он снова поднял глаза, в его взгляде осталось только глубокое восхищение.
Если предыдущий Ронг Цзюэ был 90-го уровня, то нынешний Владыка Демонов Ронг Цзюэ был 999 999 999 уровня.
Разыграть это представление было для него детской забавой.
В то же время для повелителя демонов не составляло труда анализировать других.
Он заметил, что Ши Цин слегка нахмурился, увидев сияющее восхищение Ронг Цзюэ. Также он отметил бледность учителя.
Нелегко было направить свою духовную энергию на исцеление других. После прошлой ночи Ши Цину нужно было восстанавливаться как минимум три месяца. Ронг Цзюэ намеренно выманил его, чтобы увидеть его текущее состояние.
Он был верховным старейшиной пика Цинцзянь, который почти никогда не спускался с горы. Кроме чрезмерной потери духовной энергии, что еще могло заставить его выглядеть таким усталым?
Ши Цин, очевидно, был тем, кто разрушил духовный корень и развитие Ронг Цзюэ, но затем он же потратил много духовной энергии, чтобы исцелить его.
Ронг Цзюэ исключил возможность того, что Ши Цин хотел сделать что-то с ним.
В конце концов, его учитель никогда не скрывал своего отвращения к Ронг Цзюэ, но каждое мгновение прошлой ночи было наполнено любовью и заботой.
Любовь? Забота?
Ронг Цзюэ повторил эти два слова в своей голове, чувствуя, что это было довольно иронично.
Хотя он не хотел этого признавать, любовь и забота, казалось, были единственными причинами, объясняющими действия Ши Цина.
Если бы это заметил предыдущий Ронг Цзюэ, он был бы в восторге, счастлив, что его учитель тайно заботится о нем.
Но теперь повелитель демонов, который сто лет в одиночку боролся за свое положение, чувствовал только презрение.
Если Ши Цин действительно заботился о нем, почему он так плохо с ним обращался? Почему он искалечил его?
Размышления не помешали Ронг Цзюэ показать отточенное выражение восхищения на бледном лице. Он смотрел на этого возвышенного верховного старейшину.
Ши Цин был таким же, каким он его помнил. Его черты были изящны, но холодны, как заснеженная гора в середине зимы.
Даже его голос напоминал лед.
— Раз ты смог подняться на гору, значит, ты уже поправился?
Ронг Цзюэ казался только благодарным, его голос был наполнен восхищением.
— Сейчас этот ученик может двигаться и ходить. Через несколько дней я смогу снова начать совершенствоваться.
Ши Цин сказал:
— Теперь, когда ты выздоровел, покинь секту Чи Юнь.
Ронг Цзюэ был полностью застигнут врасплох.
— Учитель?
Верховный старейшина в синей одежде с кожей белой, как нефрит, смотрел вдаль, на далекий зеленый сосновый лес. Его бледные губы слегка приоткрылись, говоря жестокие слова.
— Твое совершенствование разрушено, и духовный корень уничтожен, поэтому ты ничем не отличаешься от смертного. Я уже решил сообщить лидеру секты об этом, он наверняка позволит тебе вернуться в мир смертных.
Множество мыслей пронеслось в голове Ронг Цзюэ, но его лицо выражало только самое благоприятное выражение для нынешней ситуации.
Его уголки глаз покраснели. Слегка дрожа в своей окровавленной мантии, красивый мужчина преклонил колени перед верховным старейшиной и жалобно умолял:
— Пожалуйста, учитель, не прогоняйте этого ученика. Этот ученик все еще может собирать духовную энергию и совершенствоваться! Учитель, учитель…
Ронг Цзюэ однажды продал себя, чтобы продолжить совершенствоваться. Этот уровень попрошайничества был для него пустяком.
Его слова были настолько умоляющими, что тронули даже тех, у кого каменное сердце. Но Ши Цин был лишен даже малейшего намека на милосердие. Он отмахнулся от слов ученика.
Его голос был равнодушным.
— Когда ты стал моим учеником, я сказал тебе, что тебе не суждено быть бессмертным. Но если ты вернешься в мир смертных, ты все еще можешь прожить хорошую жизнь. Чем ты еще недоволен?
Его слова были холодны.
Он также выглядел безжалостным.
Но Ронг Цзюэ заметил, что Ши Цин никогда не смотрел на него, когда говорил, словно боялся. Ши Цин не хотел его убивать, он просто хотел, чтобы он покинул мир совершенствования.
Ронг Цзюэ разрешил один вопрос, но его место заняло множество других.
Если честно, его воспоминания об учителе были совсем смутными. Он только помнил, что его исключили из секты Чи Юнь после того, как он потерял свое совершенствование.
Но теперь, глядя на Ши Цина, более вероятно, что его учитель просто хотел изгнать его из секты. Ронг Цзюэ задумался над этим, усилив отчаяние на лице.
— Учитель, этот ученик не хочет возвращаться в мир смертных. Этот ученик хочет остаться с учителем.
— Такому смертному, как ты будет крайне опасно в мире совершенствования, — Ши Цин был очень настойчив, — смертные могут жить сто лет, что уже немало. Ты можешь взять достаточно золота и серебра, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь богатым человеком.
Ронг Цзюэ мог смутно ощутить нежелание Ши Цина отпускать его, но это было всего лишь на мгновение.
Его первой мыслью было, что этот лицемер притворяется.
Но после прошлой ночи его нежелание не выглядело притворным.
Впрочем, у повелителя демонов был план. Он опустил голову, его голос был преисполнен печали и отчаяния.
— Я вырос на пике Цинцзянь. Если учитель прогонит меня, куда я могу пойти? Это правда, что я ничем не отличаюсь от смертного, но только унижение и позор ждут меня, если я отправлюсь в царство смертных, лишенный заботы учителя и секты.
С этими словами Ронг Цзюэ остро заметил некоторую нерешительность в нефритово-белом лице Ши Цина.
Он ударил снова, пока железо было горячим.
— Я знаю, что достичь бессмертия больше невозможно, учитывая, что мой духовный корень уничтожен. Я могу только умолять учителя позволить мне остаться на пике Цинцзянь, даже в качестве слуги. Этот ученик может прожить только сто лет, так что учителю придется терпеть меня только столько времени. Умоляю тебя, учитель, пожалуйста, исполни мою просьбу.
Любой, кто услышит его слова, почувствует жалость. Любой, кто видел его состояние, заплачет.
Всегда гордый старший ученик пика Циньцзин сильно кланялся.
— Учитель, пожалуйста, исполните мою просьбу!