Глава 9.2 (1/2)

Ши Цин спросил:

— Зачем тебе понадобился классный руководитель?

Чжо Цзюньли:

— Мой отец не смог прийти на собрание, потому что сломал ногу, поэтому мне нужно было сказать ему.

— Сломал ногу? — на лице школьного хулигана было выражение удивления. Он явно беспокоился за отца своего возлюбленного. Он спросил:

— Все в порядке?

— Ничего серьезного.

Чжо Цзюньли не сказал, что ему грустно или трудно. Он сел рядом с Ши Цином, который быстро закинул руку ему на плечи.

Он держал Ши Цина за руку.

Рука школьного хулигана была на удивление мягкой, учитывая его свирепое поведение; из-за того, что он никогда особо не работал, рука была нежной на ощупь и выглядела так же.

Казалось, что все его лицо успокаивается, когда он разминает эту мягкую ладонь.

Голос Чжо Цзюньли был тихим.

— Он мне не нравится.

— Не нравится кто? Твой отец?

Ши Цин великодушно позволил ему поиграть своей рукой и выразил понимание:

— Я тоже не люблю своих родителей. В целом, они провели со мной меньше года с тех пор, как я родился. Хотя работа, очевидно, для них важнее, они продолжают настаивать на том, что любят меня. Если они так меня любят, то почему они отдали меня няне? Они сказали мне, что я могу прийти к ним, если мне понадобится помощь. Но все мои проблемы могут быть решены деньгами, так зачем мне их искать?

Молодой человек был поражен. Он взглянул на Ши Цина.

Первоначально он думал, что такой высокомерный характер как у Ши Цина появился из-за того, что его слишком баловали в детстве.

Глядя на равнодушное лицо школьного хулигана, Чжо Цзюньли почувствовал сочувствие и немного обрадовался.

Ши Цин не был близок со своими родителями.

Может ли это означать, что он был самым близким человеком Ши Цина?

Как только он подумал об этом, сердце юноши растаяло.

Его глаза, казалось, блестели, как яркие звезды. Под солнечным светом его и без того красивое лицо стало еще более светлым и нежным. Он сократил расстояние между собой и Ши Цином, прижав его к себе.

— У тебя есть я, а у меня есть ты.

— Да, — Ши Цин улыбнулся, — у меня есть ты. Но мои родители не такие плохие. Моя мама выросла за границей, поэтому её не удивишь такими отношениями. Отец требует от меня только не умереть. Все остальное его устраивает.

Школьный хулиган равнодушно пожал плечами:

— Так что мне не нужно скрывать от них наши отношения. Я не боюсь, что они рассердятся.

— Я тоже не боюсь, — юноша мягко улыбнулся, его глаза были полны нежности. Он прошептал:

— У моего отца нет времени сердиться.

Может, он снова сломает ему ногу.

Может, в следующий раз это будет рука.

Может, рука и нога вместе.

У него никогда не будет возможности появиться перед Ши Цином ни на секунду.

Двое из них становились все ближе и ближе друг к другу. Они нежно прижимались друг к другу.

Ши Цин вытащил из сумки пакет с миндалем и оперся на Чжо Цзюньли. Съев один миндаль, он накормил Чжо Цзюньли следующим. Этот жест был полон нежности.

Тун Синьюй, видя эту сцену издалека: «…»

Она смотрела на окружавшие их розовые пузыри и очень хотела преклонить колени перед этими двумя.

Это был школьный двор!!!

Вокруг стоит куча людей!!!

Почему они вообще не пытались это скрыть?!

Ей казалось, что она задыхается.

Сегодня было родительское собрание.

Вести себя так в обычный день — это одно, поскольку обычный школьник не стал бы делать вывод о том, что «мои одноклассники состоят в отношениях», но родители были взрослыми, которые все видели и все понимали. Что, если их обнаружат?!

Подмоченная репутация! Изгои! Сплетни и слухи!

Сердце Тун Синьюй сжималось от беспокойства за двух ее кумиров.

Но она не могла просто подбежать и прервать влюбленную парочку, сказав:

— Я знаю, что вы вместе, но не могли бы вы, ребята, обращать внимание на свои действия! Потому что вы будете разоблачены, если это будет продолжаться! Это может быть действительно опасно!

Она встревожена!

Она волнуется!

Ей снились кошмары о раскрытии отношений ее бывших кумиров!

Теперь она держала свое колотящееся и разбитое девичье сердце, наблюдая за ними издалека. Может быть, он устал или что-то в этом роде, но Ши Цин удобно устроился на коленях Чжо Цзюньли под солнечным светом, как будто ему было все равно, насколько грязной была земля.

Лег!

На!

Чжо Цзюньли!

У него на коленях!

На коленях!!!

Но это была очень красивая картина.

Верно было и то, что от этого вида ее маленькое сердце быстро колотилось без видимой причины.

Но они были на школьном дворе!

Вокруг много людей!

После некоторого пребывания в нервозности, Тун Синьюй наконец осознала, что ее тревога снова напрасна.

Все остальные ученики либо играли в баскетбол, либо болтали. Они вообще ничего не заметили.

Даже если кто-то проходил мимо и видел их, они просто бросали быстрый взгляд и вообще не думали об этом.

Только после того, как Тун Синьюй немного осторожно подошла к ним, она поняла почему.

Сохраняя такую красивую позу, Ши Цин читал учебник самым неприятным тоном, который она когда-либо слышала.

Несмотря на то, что их поза была двусмысленной и нежной, один человек читал учебник, в то время как другой внимательно слушал и поправлял его, когда это было необходимо. Они были старшеклассниками, которые были погружены в состояние «я люблю учиться, и учиться любит меня», вот как окружающие подумали бы об этой сцене.

Когда Тун Синьюй подошла к ним, Ши Цин закончил читать.

Он не выдержал и сел. Затем он положил руку юноше на плечо:

— Здесь слишком солнечно. Пойдем немного посидим в тени.

Он указал на дальнюю левую сторону школьного двора.

Там было большое дерево. Говорили, что это дерево специально пересаживали, когда строили школу. Даже если бы они оба сидели там вместе, никто во дворе не смог бы их увидеть.

Чжо Цзюньли не придал этому большого значения. Он подумал, что его возлюбленный не хочет загореть, поэтому пошел с ним к дереву.

Тун Синьюй смотрела на них, когда они уходили. Ей казалось, что ему действительно не о чем беспокоиться.

Ни один из них не был идиотом. Конечно, они не раскрыли бы свои отношения всем.

Она несколько раз ударила себя по голове, чувствуя себя так, как будто у нее не хватает несколько шариков.

Следующие полчаса Тун Синьюй сидела на соседней лестнице, чтобы играть на своем телефоне.

Мама дала ей телефон перед тем, как она вошла на собрание, так что она могла немного развлечься.

В конце концов, собрание подошло к концу.

Родители выходили один за другим. Когда Тун Синьюй подошла к двери, ее мать все еще говорила с её классным руководителем, поэтому она просто оперлась на перила и стала ждать.