Глава 2.1 (1/2)
В ту ночь Чжо Цзюньли плохо спал.
Ши Цин был очень властным, и его поза во сне, естественно, отражала это. Он держался за него, как осьминог, и его руки иногда тоже ощупывали его.
Каждый раз, когда Чжо Цзюньли пытался оторвать руку Ши Цина от своего тела, в течение двух секунд она возвращалась обратно.
Что еще хуже, другой человек стал еще более чрезмерным, чем раньше.
Даже ноги прижимались к юноше.
Ши Цин был не таким тяжелым, как думал Чжо Цзюньли, но он спал один с детства. Ему было очень неудобно спать с другими.
Лучший ученик попытался успокоить свое дыхание и упорствовал, медленно убирая руку, обвившую его тело.
Ши Цин снова положил её.
Снял снова.
Ши Цин снова положил её.
Снял снова.
Ши Цин:
— Чем ты занят посреди ночи??! Спи!
Его сонный голос был наполнен неудовольствием. Тем временем его рука снова властно обняла собеседника.
Чжо Цзюньли моргнул в темноте:
— Твоя рука…
— А? Что? — Ши Цин закрыл глаза и зевнул. Он небрежно положил голову на его плечо и похлопал Чжо Цзюньли по спине.
— Поторопись и спи. Завтра утром ты должен пойти и купить мне завтрак.
Юноша не ответил. Он только ждал в темноте и медленно взял Ши Цина за руку, чтобы попытаться убрать ее.
Затем эта рука вырвалась и вернулась на прежнее место, крепко сжав его.
Теплый жар перекинулся на него от другого.
Чжо Цзюньли: «…»
Он молча попытался убрать руку снова.
Хватка Ши Цина усилилась.
Затем последовал очень недовольный выговор:
— Прекрати создавать проблемы!
Чжуо Цзюньли больше не двигался.
Он беспомощно выдохнул, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тепло человека рядом с собой, и попытался заснуть.
В ту ночь Чжо Цзюньли спал не очень крепко.
Всю ночь ему снилось, что его схватил питон, который держал его так крепко, что он не мог двинуться.
Золотисто-желтый питон даже кружил вокруг него, по кусочкам снимая с него пижаму и касаясь его своим раскаленным телом.
Было очевидно, что была середина зимы, но ему было слишком жарко.
Нет, Чжо Цзюньли, которого держал питон, внезапно понял, что что-то не так.
Змеи были хладнокровными существами. Они полагались на занятия на свежем воздухе, такие как солнечные ванны, чтобы поднять температуру своего тела.
Очевидно, здесь не было солнца.
Так что это был сон.
Поэтому Чжо Цзюньли перебрал все математические задачи, которые он мог вспомнить в своей голове, находясь в объятиях питона.
На следующий день биологические часы Чжо Цзюньли заставили его открыть глаза ранним утром.
Рядом с ним был Ши Цин: он спал, распластавшись на кровати, его тело было совсем рядом с Чжо Цзюньли. Его красивые глаза были закрыты, а рот слегка приоткрыт, как ему снилось что-то хорошее.
Чжо Цзюньли слегка поерзал, и крепко спящий школьный хулиган тотчас же отреагировал. Ши Цин повернулся и крепко обнял его, все время его глаза оставались закрытыми.
Чжо Цзюньли, неспособный пошевелить руками и ногами: «…»
Теперь он знал, о чем был сон этой ночью.
Ши Цин был настолько силен, что даже после некоторых попыток Чжо Цзюньли не мог вытащить руки и ноги.
Он мог только беспомощно сказать:
— Ши Цин.
— Мм… Кто!
Школьный хулиган в раздраженном изумлении открыл глаза. Он поднял голову и встретился глазами с Чжо Цзюньли. Его глаза были туманными, но на лице появилась улыбка.
Голос, который обычно был высокомерным, теперь звучал несколько радостно:
— А, это ты.
Его счастливое выражение осталось, когда он очень близко повернулся к Чжо Цзюньли.
Между кончиками их носов оставалась небольшая дистанция.
Чжо Цзюньли мог только наблюдать, как школьный хулиган, который вчера намочил его кровать, нежно ткнулся носом в его нос.
Чжо Цзюньли: «???»
Его обычно легко решающий любые задачи мозг выдавал полную пустоту вместо логических выводов.
Самым странным было то, что школьный хулиган продолжал тереться о него носом, его глаза были полны улыбок.
Со своего угла Чжо Цзюньли мог видеть только его глаза.
Глаза Ши Цин были обычными узкими. Когда он не улыбался, он казался очень высокомерным и внушительным. Но когда его глаза улыбались, они казались особенно ясными и яркими.
Прямо сейчас его темные глаза были наполнены радостью.
Это был первый раз, когда Чжо Цзюньли был так близок с кем-либо. Его уши покраснели.
Он мог терпеть ледяные взгляды.
Он мог спокойно противостоять издевательствам.
Он также мог оставаться рациональным при температурах, при которых все его тело становилось холодным.
Но он растерялся, столкнувшись с такой близостью. Для него это было чуждым.
Он, который всегда был спокойным и рассудительным человеком, в тот момент находился в редком состоянии паники.
Ши Цин медленно увеличивал расстояние между ними, что позволило ему лучше рассмотреть реакцию Чжо Цзюньли.
Чжо Цзюньли повзрослел бы раньше своих сверстников из-за своих уникальных обстоятельств. Он также использовал бы какую-нибудь маскировку, чтобы защитить себя.
Но на этот момент он не был тем бесспорным победителем, который мог порождать штормы одним взмахом руки. Он был просто студентом, одержимым учебой как средством изменить свою жизнь.
Четко очерченное белое лицо юноши постепенно покраснело. Его глаза наполнились паникой, а ресницы быстро мигали, отражая его нервозность.
Только два слова могли описать его прямо сейчас: красиво и вкусно.
[Хороший!]
Рука Ши Цина легла на рубашку Чжо Цзюньли, и он почувствовал напряжение в его вздымающейся груди.
Один раз.
И снова.
И снова.
Было одновременно мягко и упруго.
Чжуо Цзюньли был классическим примером худощавого образа в одежде, но при этом мускулистого под ней. В противном случае не имело бы смысла, как он из бедного маленького ученика в юности превратился в красивого мужчину.