Глава 11. (1/2)

Цзин Юаньци, державший Ши Цина на руках, примчался в больницу, оставив за собой искры.

На его лице было мрачное выражение. Его ноги были длинными и тренированными, поэтому он был быстр, как молния, даже когда нес человека на руках.

Слава богу, сейчас в больнице было мало человек, иначе фраза «Император кино — принцесса, которую несет восходящая звезда» возглавила бы поисковые запросы.

Медсестра, которая убирала в комнате, подскочила, когда дверь с грохотом распахнулась.

Она удивленно обернулась и безучастно посмотрела на разгневанного молодого человека, который вошел с Ши Цином на руках:

— Мистер Цзин? Мистер Ши?

Не были ли оформлены документы о выписке?

Кроме того, если она правильно помнила, разве мистер Ши не вылечил свою спину? Почему его принесли обратно?

Хотя Цзин Юаньци был безумно зол, некоторые остатки его рациональности остались. Он заставил себя глубоко вздохнуть. Он жестким голосом сказал:

— Мне очень жаль. Думаю, я кое-что оставил.

— О, хорошо. Тогда вы можете поискать. Дайте мне знать, когда закончите.

Медсестра ушла.

Как только они остались вдвоем, гнев на лице Цзин Юаньци больше не мог сдерживаться.

Он хотел бросить человека на руках на кровать, но через секунду вспомнил, что он недавно повредил спину.

Ему оставалось только снова сдержать себя и осторожно опустить человека на кровать.

— Скажи мне прямо сейчас. Что происходит с тобой и Чен Жуном?

Ши Цин нахмурился и выпрямился на кровати:

— Это я должен спрашивать, что происходит с тобой и Чен Жуном. Вы вместе? Он знает, что ты за человек?

— Что я за человек?

Цзин Юаньци полностью потерял уверенность, которую он приобрел после своей предыдущей победы. Он взорвался:

— Что? Ты думаешь, я совершенно не похож на твоего сводного брата теперь, когда ты увидел, кто я на самом деле? Ты хочешь расстаться со мной сейчас?

Хмурое выражение лица императора кино стало еще более суровым. Его глаза были серьезными, когда он смотрел в глаза Цзин Юаньци:

— Даже не пытайся сменить тему. Что происходит между тобой и Чен Жуном?

— Я и он? Я и он?! Больше похоже на тебя и на него!!!

Цзин Юаньци был подобен разъяренному коту в бешеной ярости. Его мех встал бы дыбом.

— если бы он был.

После двух разъяренных кругов по комнате, он резко развернулся к Ши Цину. Его палец дрожал, когда он ткнул им в направлении Ши Цина.

— Скажи мне ясно, что это был за взгляд, когда ты смотрел на него? Почему ты сказал ему эти слова! Он твой брат! Он юридически твой брат!!!

Как будто его ударили ножом в сердце. Смущение отразилось на обычно равнодушном лице Ши Цина. Он опустил глаза и мягко сказал:

— Мы не связаны кровью. Кроме того, я просто подумал…

— К черту мысли! Нельзя даже думать об этом!

Цзин Юаньци был так разъярен, что хватал ртом воздух. Чтобы успокоится, он мог только ходить по комнате.

Молодой человек глубоко вздохнул и попытался успокоиться.

— Единственная причина, по которой тебе понравились брови Цуй Юньцина, заключалась в том, что они напоминали Чен Жуна. Единственная причина, по которой тебе нравится видеть, как я улыбаюсь, — это то, что я улыбаюсь, как этот ублюдок Чен Жун…

—— Стук!

Слова застряли в его горле. Он яростно пнул тумбочку.

Кто бы мог подумать.

Дикие гуси, на которых он так долго охотился, вернулись, чтобы выклевать ему глаза.

Его план состоял в том, чтобы схватить Ши Цина одним махом после такой сильной стимуляции.

Но неожиданно другой человек даже не уделил ему ни капли внимания.

Ши Цин вообще не заботился о нем. Он, вероятно, нанял бы целый оркестр, чтобы поздравить его с обретением нового любовника, если бы он мог.

Цзин Юаньци резко выдохнул и снова подошел к императору кино:

— Я знал, что что-то не так, когда ты был таким энергичным прошлой ночью. В твоих глазах это был совсем не я с тобой. Это был Чен Жун.

— Нет, — Ши Цин внезапно поднял голову. Его прежде бесстрастное лицо было окрашено в красивый красный оттенок. Покраснели даже его белые мочки ушей.

Его ресницы быстро заморгали. Его глаза были даже немного застенчивыми:

— Я никогда… не думал о Жуне.

Он определенно думал.

Когда человек, похожий на айсберг, смущался, его красоты было достаточно, чтобы ошеломить других.

Но Цзин Юаньци собирался взорваться прямо на месте.

— Ты действительно думал о нем, когда мы… ?! Ты слепой? Я явно лучше него по всем параметрам?! Ты все время думал об этой *??? Он уродливый! И белый лотос! И эта * много лет строила козни против тебя!

— Цзин Юаньци!

Выражение лица императора кино потемнело. Он встал, переполненный неудовольствием:

— Не оскорбляй Жуна.

— И ты до сих пор не ответил на мой вопрос, — продолжил он, — что происходит между вами двумя? Ты солгал ему? Жун — невинный ребенок, поэтому он не видит, что ты за человек, но он у него есть такой брат, как я. Если ты посмеешь сделать что-нибудь, что причинит ему боль, я не оставлю тебя безнаказанным.

— Он невинный?!!! Он невинный?!!! Он невинный?!!!!!!!

Цзин Юаньци уже взорвался.

— Ты знаешь, почему он пришел со мной?!!! Просто потому что узнал, что я хочу разозлить тебя! Он невинен?! Куда пропали твои мозги?! Почему ты слеп и глух, когда встречаешь его!

Ши Цин выглядел ошеломленным.

— Вы не вместе?

Видя, что шанс еще есть, молодой человек попытался подавить гнев. Он энергично ответил:

— Нет, он притворился, чтобы спровоцировать тебя. Он сделал это специально. Ты понимаешь?

— Специально…

Глаза Ши Цин постепенно просветлели.

У Цзин Юаньци, внимательно следившего за Ши Цином, внезапно возникло очень плохое предчувствие.

Конечно же, в следующий момент император кино посмотрел на него с надеждой в глазах. Его холодный голос не мог скрыть того факта, что он, казалось, мысленно прыгал от радости:

— Зачем он хотел меня спровоцировать? Может быть, у него тоже есть чувства…

Цзин Юаньци: «???»

Цзин Юаньци: «…»

Цзин Юаньци: «Нет!»

Он снова впал в ярость:

— Ты слепой? Разве ты не видишь, что он коварная *? Он может тебе нравиться, но он тебя ненавидит!

Молодой человек был далеко от того, чтобы скрыть то, что он тщательно изучил жизнь Ши Цина. Он сердито изложил все Ши Цину:

— Когда вы были молоды, он намеренно притворился больным в день твоей церемонии награждения, чтобы ваш отец остался с ним. Когда ему было 15, он запер тебя в ванной. Когда тебе было 18, он украл машину, которую дал тебе отец, прокатился на ней и устроил аварию. Потом он подставил тебя за это! Когда ты учился в университете…

— Это все недоразумения, — Ши Цин прервал слова Цзин Юаньци. Его глаза были полны неодобрения, — он простудился, потому что слишком спешил закончить домашнее задание и прийти посмотреть, как я получаю награду. Он запер меня в ванной только потому, что я раньше его дразнил. Для него было нормально злиться. И он попал в аварию только потому, что поехал купить мне подарок.

Система выглянула: [Хозяин, это действительно произошло?]

[Нет. Церемония награждения была сорвана им специально. И Чен Жун намеренно запер первоначального владельца в ванной, потому что он нанял группу головорезов, чтобы они избили Чен Жуна. Первоначальный владелец знал, что Чен Жун хотел ехать на его машине, поэтому он намеренно повредил тормоза, чтобы убить его. Чен Жун просто лучше справлялся с игрой и переложил всю вину на первоначального владельца.]

Система: […]

Реакция Цзин Юаньци была аналогичной: «…»

Молодой человек долго сдерживался, прежде чем, наконец, выплюнул слова:

— Тебя нельзя спасти.

Он никогда не был таким бессильным, как сейчас. Он думал, что это он контролирует их отношения.

Оказывается, он был просто заменой, и для такого отвратительного существа, как Чен Жун. Было уже похвально, что он все еще не сошел с ума.

Цзин Юаньци считал себя могущественным человеком со множеством хитростей.

Но он встретил своего соперника в Чен Жун, хитрой * из белого лотоса.

И Ши Цин, который был слеп и глух к интригам Чен Жуна, совсем не думал о чужих чувствах, дергая его за рукав яркими глазами.

— Другими словами, ты и Жун не вместе?

Цзин Юаньци:

— … ты собираешься ухаживать за ним, если я скажу «нет»?

Уши императора кино были цвета свежей крови.

На самом деле он немного заикался.

— Н-нет.

Цзин Юаньци:

— ??? Ты действительно хочешь ухаживать за ним?!

Он снова взорвался.

После взрыва гнев молодого человека превратился в отчаяние, когда он заметил, что Ши Цин ни в малейшей степени не ответил на его гнев.

Он должен был к этому привыкнуть. Разве не все было так же, как всегда?

Никакой реакции не было, как бы он ни дразнил или не беспокоил его.

Раньше он предполагал, что это просто личность Ши Цина.

Но где теперь было то холодное отношение?! Теперь ясно, что ему было наплевать на Цзин Юаньци!

Если бы ему было все равно, то, естественно, эмоциональные всплески Цзин Юаньци не повлияли бы на него.

Цзин Юаньци изо всех сил старался восстановить былое спокойствие.

В его голове кружилась только одна мысль.

Он должен был вернуть ослепленного Ши Цин себе, оторвав его от Чен Жуна.

Молодой человек глубоко вздохнул.

Он сел рядом с императором кино и медленно обнял человека. Он применил свое обычное обаяние, уговаривая его мягким голосом:

— Учитель Ши, он твой младший брат. Даже если между вами нет кровного родства, вы — семья в глазах окружающих. Даже если у тебя есть… — Цзин Юаньци стиснул зубы, — иррациональные, нестабильные, слепые, импульсивные и ошибочные мысли, тебе все равно нужно знать, что для вас двоих невозможно быть вместе.

Ши Цин толкнул его, но не смог оттолкнуть. Вместо этого его действия заставили молодого человека обнять его еще крепче.

Цзин Юаньци продолжил: