Глава 8 (1/2)

Несмотря на рейтинг предупреждаем о сцене сексуального характера.

До этого Альбус категорически отказывался от предложений Геллерта о совместном полете, поскольку способ юноши его ничуть не прельщал. Можно ведь было, в конце концов, сесть на метлу, хоть их Альбус тоже недолюбливал, или по очереди ненадолго поднять друг друга в воздух каким-нибудь левитационным заклинанием. Да чем только не забавлялись студенты во время большого перерыва в хогварсткие будни! Совсем не обязательно рисковать жизнью ради ощущения невесомости! Но без риска Гриндевальд не был бы Гриндевальдом, а потому - либо угроза расшибиться в лепешку, либо развлечение таковым не считается.

Тем не менее, в вечер своего восемнадцатилетия Альбус стоял у распахнутого окна, вбирая разгоряченной грудью прохладный вечерний воздух и с хмельной улыбкой глядя в темнеющее лиловое небо, мерцающее одинокими огоньками первых звезд. Геллерт вышагивал по комнате за его спиной, вслух производя вычисления и одновременно сбрасывая с себя туфли.

- Ну что, готов? – вынырнув из-за его спины, юноша вскочил на подоконник, заслонив собой небо. Альбус взглянул в его сверкающие ликованием глаза и забыл, почему отказывался раньше.

- Готов!

Выхватив палочку, Геллерт театрально ткнул ее кончиком в центр своей груди, произнес неизвестное Альбусу заклинание и, легко оттолкнувшись ногами, изящно перекувыркнулся в воздухе, зависнув за окном.

- Ощущения поначалу будут непривычные, но ты главное не паникуй, а лучше расслабься, - Геллерт нацелил палочку на него. – И крепче держись за меня.

Невидимая волна магии прошла сквозь его тело подобно привидению, но принесла не холод, а легкость. Ойкнув, Альбус почувствовал, как его ноги медленно отрываются от паркета, будто он съел шарик воздушного мороженого из Сладкого королевства. Геллерт протянул ему руку.

- Летим?

Разве мог Альбус сказать «нет»?

Ухватившись за его запястье, Гриндевальд снова оттолкнулся от оконной рамы, и утянул Альбуса за собой наружу, да только тот с непривычки перелетел через его голову, перевернувшись вверх тормашками, и улетел бы дальше, если бы Геллерт не держал его крепко за руку, словно большого воздушного змея. От вида земли в нескольких метрах под собой, внутренности судорожно сжались, и Альбус вцепился в предплечье Геллерта обеими руками, панически отдуваясь от волос, упавших на лицо, и неуклюже растопырив ноги. Он вдруг вспомнил, почему не любит метлы.

- Геллерт, я, кажется, боюсь высоты! – просипел он, мгновенно протрезвев.

- Это всегда так в первый раз, - уверил его Геллерт, легко спуская его вровень с собой. Его горячие ладони на спине Альбуса подействовали успокаивающе, да и держался он в воздухе так же уверенно, как на земле, и Альбус, вцепившийся в юношу как в дерево во время урагана, через некоторое время с интересом снова взглянул вниз. Ему и в самом деле уже не было так страшно, хоть тело время от времени все еще охватывало судорогой как при падении. Отступившая паника освободила место для размышлений.

- А как мы полетим? – оттолкнуться было не от чего.

- О, не беспокойся, это раньше у меня были с этим проблемы, - ностальгически хохотнул Геллерт, набрасывая на обоих сцепленные дезиллюминационные чары, сохранившие им нормальную видимость друг друга. – Я выпускал струю воздуха из палочки, но управлять полетом таким образом оказалось затруднительно, к тому же сильно мешал ветер. Так что теперь я поступаю проще.

Он сосредоточенно сощурился, и в следующий миг их обоих мягко опустило на землю. Альбус пришел в полный восторг.

- Так это не единоразовые чары! Это пролонгированная трансфигурация тела! – и тут же засыпал Геллерта конкретизирующими вопросами, на что тот только поморщился.

- Когда-нибудь я расскажу тебе, но только не сегодня, - и, обхватив Альбуса поперек туловища, резко подпрыгнул. Внутренние органы комком ухнули вниз, сердце испуганно екнуло, но вместо крика ужаса тот вдруг радостно засмеялся, захлебываясь хлынувшим в лицо ветром.

Они стремительно поднялись над верхушками старых вязов, и взору открылся вид на Годрикову впадину, какой Альбус ее еще никогда не видел. Узкие улочки, освещенные лишь тусклыми квадратами окон, покатые крыши в островках темной зелени, поля, наискось перечеркнутые протоптанными тропинками – здесь он жил бòльшую часть сознательной жизни, знал буквально каждый уголок и не подозревал, что это место может чем-то удивить его.

- Ну как? – нетерпеливо поинтересовался Геллерт, когда по его воле они зависли на высоте птичьего полета. – Не страшно?

- Потрясающе! – отозвался Альбус, окидывая восхищенным взором раскинувшийся под ногами пейзаж, хоть высота, пожалуй, все еще волновала его, отдаваясь мелкой дрожью в лишенном какой-либо опоры теле.

- Значит, теперь наша единственная трудность – не врезаться в птицу, - фыркнул Гриндевальд и, не успел Альбус узнать, шутка ли это, снова спустился на землю, чтобы, оттолкнувшись, взмыть вверх под ликующий хохот последнего.

Они «прыгали» размашисто, оставляя за собой сотни метров и облетев деревню несколько раз. Умудренный опытом Геллерт ловко выбирал маршрут, отталкиваясь то от земли, то от толстых сучьев деревьев, а пару раз даже от каминных труб. Альбуса он держал крепко, и вскоре тот отдался чистейшей эйфории, перестав замечать что-либо кроме живописных видов под ногами и звездного неба над головой. Он бы настолько упоен красотой, представшей перед ним, что забыл даже о Геллерте.

А вот Геллерт о нем не забыл. Зависнув на высоте в очередной раз, он скользнул ладонью вдоль его спины, обдав ухо горячим дыханием.

- Ну что, наверное, хватит на первый раз?

- А мы можем подняться еще выше? – с лихорадочным блеском в глазах перебил Альбус, будто не услышав его.

- Не стоит, это и правда не безопасно, - нехотя признался Геллерт, отстраняясь. – К тому же наверху ветер совсем другой.

Расхохотавшись непонятно чему, Альбус со счастливой улыбкой прижался к его похолодевшим от ветра губам. Ответственный, серьезный Геллерт был, пожалуй, единственным человеком, рядом с которым Альбус мог позволить себе забыть о самоконтроле и наслаждаться легкостью, причиной которой стала не только заколдованная гравитация.

- Кажется, ты отморозил себе чувство юмора, - фыркнул Геллерт, отвечая на его хохочущий поцелуй и постепенно снижаясь. - Или, может, воздух слишком разреженный?

Когда они опустились на землю в паре миль от дома, Геллерт вернул им обычный вес – опыт не из приятных. Ощущая тяжесть каждой косточки в ставшим чужим и ватным теле, пошатываясь от головокружения, Альбус последовал за Гриндевальдом куда-то в темноту.

- Это был лучший подарок в моей жизни! – блаженно улыбаясь, сообщил он, все еще пребывая в эйфории если не телом, то духом. Оказывается, полет опьянял не хуже вина.

Самодовольно ухмыляясь, Геллерт привел его к ближайшему зданию, оказавшемуся сараем для хранения сена.

- Гоменум ревелио, - убедившись, что поблизости нет ни души, юноша снял с них дезиллюминационные чары и наколдовал несколько магических барьеров вокруг сарая. – Идем, тебе нужно согреться.

- Ой, - только сейчас Альбус осознал, что действительно сильно замерз. У него буквально зуб на зуб не попадал. Хихикнув и едва не прикусив язык, он направил на себя из палочки поток горячего воздуха. – Да все в порядке, Геллерт, я же волшебник.

- Волшебник он, - проворчал тот совсем по-Аберфортски, отпирая магловский замок на хлипкой деревянной двери.

Внутри их тут же окутал приятный запах сухого сена. Запустив под потолок несколько магических огней, юноши смогли разглядеть аккуратные ряды тюков с соломой, от которой исходило ощутимое тепло, и пока Альбус рассеянно разглядывал невысокий потолок и дощатые с щелями стены, Геллерт, закусив в уголке рта соломину, разливал непонятно откуда взявшееся вино по наколдованным бокалам.

- Сколько, говоришь, бутылок ты взял из погреба Батильды? - поинтересовался Альбус, думая о том, что Гриндевальд, бес бы его побрал, даже в сарае способен устроиться со всеми удобствами.

- Не одну, - лукаво усмехаясь, юноша протянул ему бокал. Это вино оказалось более легким, фруктовым и сладким, и терзаемый жаждой Альбус осушил бокал одним большим глотком. Геллерт к его удивлению сделал то же самое, хоть весь день до этого проявлял чудеса сдержанности, а затем взглянул на Альбуса так пронзительно, что тому стало жарко без всяких согревающих заклинаний. Поигрывая соломинкой в алых губах, Геллерт неспешно приблизился вплотную, обдав горячим винным дыханием, и протянул руку к талии Альбуса. Тот прикрыл глаза, трепетно ожидая прикосновение этих резко очерченных, чувственных, желанных губ, но юноша всего лишь выудил из его кармана серебряные часы. – Хм, у тебя есть еще законный час, чтобы загадать какое-нибудь желание.

- Поцелуй меня! – злобно зыркнув, несдержанно потребовал Альбус, которому резко стало не до игр.

- Оу, - взметнул брови Геллерт, искренне удивившись. – Сегодня без Империуса?

Громко цыкнув, Альбус с силой притянул его за грудки, жадно завладев болтливым сладким ртом. Ведь Гриндевальд всегда раньше него самого догадывается, чего ему хочется! Невозможный!

Послышался дребезг – разбился о пол бокал Альбуса, затем второй – Геллерту просто нравилось бить посуду. Мимолетно вспомнив, что юноша бос, Альбус смел осколки взмахом руки перед тем, как толкнуть его, прижав спиной к большому тюку сена и снова накрыть смеющиеся алые губы остервенелым поцелуем. Фруктовое вино было недостаточно крепким, Альбус не был пьян, а посему его решимость имела совсем другой источник. Нетерпеливо скользя ладонями под рубашкой Геллерта, прижимаясь к нему всем телом, Альбус толкался языком в его послушный рот, будто хотел заранее компенсировать свою будущую беззащитность.

Покровительственно поглаживая его по спине, Гриндевальд позволял ему это самоуправство, но потом привычно перехватил инициативу. Стиснув ладонями его ягодицы так крепко, что Альбусу пришлось привстать на носочки, Геллерт разорвал поцелуй, хитро сощурившись.

- Я тебя поцеловал. Что-нибудь еще?

- Ты знаешь! – выдохнул Альбус сквозь зубы, мгновенно вспыхивая.

- Понятия не имею о чем ты, - продолжал издеваться юноша, массируя пальцами его задницу так, что Альбус уже чувствовал стойкое натяжение брюк спереди. – Чего ты хочешь?

Лицо Альбуса горело стыдом так сильно, что на глазах выступили слезы. Геллерт прекрасно знал, какая это для него мука – произнести такое, и сполна наслаждался происходящим.

- Я. Хочу. Чтобы. Ты. Меня, - каждое слово он выговаривал на отдельном выдохе, зажмурившись. Мерлин, помоги! – Трахнул.

- Как пожелаешь, - удовлетворенно оскалился Гриндевальд, и Альбус мигом оказался на разворошенном тюке сена. В этот раз Геллерт не церемонился с их одеждой, расшвыряв ее по соломе, оставив Альбусу только рубашку, чтобы не было жестко. И хотя они уже представали друг перед другом частично раздетыми, а Альбус и подавно наблюдал, как Геллерт спит обнаженный, видеть его перед собой, красивого и готового, было отдельным видом наслаждения. В отличие от долговязого, слегка нескладного, веснушчатого Альбуса пропорции Геллерта были идеальными, гладкая кожа с ореолом золотистых волос - без единого изъяна. Взгляд Альбуса, взмолившегося, чтобы время сделало милость и остановилось, жадно скользнул по шее с острым кадыком, по словно вырезанной резцом скульптора линии ключиц, по часто вздымающейся груди и плоскому животу, а там – еще ниже вслед за узкой золотистой полосой… А может он погорячился, решившись на такое? Сглотнув, Альбус с большим трудом поднял глаза, наткнувшись на не предвещающую ничего хорошего хищную ухмылку Геллерта. Медленно раздвинув его бедра, юноша навалился сверху, скользнув грудью по груди Альбуса.

- Предположу, что наш староста не пробовал доставлять себе удовольствие сзади, – жарко прошептал он ему в шею, закидывая его ноги себе на поясницу. Альбус, которого одно только положение с разведенными ногами заставляло дрожать от возбуждения как от лихорадки, подавился смущением. Что за вопрос такой! Дразняще потеревшись твердым горячим членом о его напрягшийся живот, Геллерт, словно речь шла о погоде, уточнил. – Я прав?

- Да, – выдохнул Альбус, теряя разум от томления. Если бы Геллерт сейчас обхватил его ладонью, вполне вероятно, больше ему ничего делать бы не пришлось. Пылая, он отчаянно потянул юношу к себе за плечи, желая скрыть свой стыд в том, что уже умел – в поцелуе.

- Кто бы сомневался, - ехидно фыркнул Геллерт в его рот, властно обводя языком его губы, ладонями поглаживая бедра, большими пальцами - выпирающие косточки таза, и все это вкупе с тяжестью его члена на животе Альбуса медленно, но верно сводило с ума. А затем Геллерт дотянулся до своей палочки, торчащей из брошенных брюк, что-то шепнул, и низ живота Альбуса охватило странное тепло. С такой магией ему не доводилось встречаться в библиотеке Хогвартса.

- Возможно, будет неприятно поначалу, - предупредил Гриндевальд, скользя по внутренней стороне его бедра отчего-то влажными пальцами. Альбус замер, забыв, как дышать. – У меня, правда, так было только с одной demi-vièrge, если ты понимаешь, о чем я, - Геллерт гаденько хохотнул, намереваясь добавить что-то еще, но знавший французский достаточно, чтобы догадаться, о чем речь, Альбус поспешно заткнул его рот своим.

Ощущения от одного пальца были… никакие, но когда в ход пошел второй, растягивая разгоряченное магией нутро, заранее испуганный Альбус почувствовал внезапный прилив удовольствия. Что бы там не говорил Геллерт, «неприятно» ему точно не было. Вдохновленный этим фактом Альбус скрестил ноги на пояснице юноши, вынуждая того прижаться плотнее.

- Полегче, жеребец, - фыркнул Гриндевальд, попытавшись отстраниться, чтобы продолжить, но Альбус упрямо прижал его к себе снова, обхватив ладонями любимое лицо. Он был готов. Время, когда можно было обойтись ручным трудом, давно миновало. Нестерпимое желание, наконец, ощутить Геллерта внутри себя, достигло предела, и Альбус попросту больше не мог думать ни о чем другом. Тот намек понял. – А наш староста оказывается нетерпелив?

- Геллерт, пожалуйста! - не выдержал Альбус, горя снаружи и изнутри.

А в следующий миг он сполна прочувствовал то, о чем его предупреждали. Боль от неимоверного растяжения перекрыла даже приятный жар заклинания, сердце зашлось в паническом ритме. Судорожно вцепившись в солому, Альбус смог сдерживаться какое-то время (бесконечное), но затем громко всхлипнул, упершись ладонями Геллерту в грудь.

- Больно? – тут же остановился тот. Альбус опустил затуманенный слезами взгляд и с ужасом обнаружил, что Геллерт едва успел войти. Кровь тут же отхлынула от его лица. И это – то, что называют «заниматься любовью»? Он закрыл лицо дрожащими руками, издав стон облегчения, когда юноша покинул его тело. Но даже так его все еще трясло.

- Я предупреждал, что будет неприятно. Ничего страшного, если сразу не получится, - беззаботно пожал плечами Гриндевальд, опускаясь на локоть рядом. Альбус судорожно втянул ртом воздух, все еще пряча от него свое лицо. Неужели Геллерт не догадывается, что он ни за что бы не позволил такое никому другому? Неужели не понимает, что это не просто секс? Что это – признание?

- Давай я лучше помогу тебе так, - его пальцы скользнули вниз по животу Альбуса, но помогать там было уже нечему. Чувствуя потрясающую смесь унижения, стыда и разочарования, Альбус не сумел подавить очередной всхлип.

- Эй, ты чего? – Геллерт насильно отнял руки от его лица, но тот отвернулся в солому, пряча позорные слезы. Все получилось, а вернее не получилось, совсем не так как он мечтал. Это была полная катастрофа.

Гриндевальд молчал несколько долгих минут, а затем что-то булькнуло, и, силой развернув лицо Альбуса к себе, он припал к его губам, настойчиво размыкая их, чтобы разделить глоток сладкого вина. Ощутив устремившееся по горлу тепло, Альбус с жалобным стоном прижался к нему раскрытым ртом, требуя добавки. Согретый Геллертом напиток казался слаще, и, нежно поглаживая его по шее и груди, Альбус покорно ждал, пока тот сделает очередной глоток, а после с готовностью глотал вино, облизывая ухмыляющиеся губы и посасывая властный язык. Бòльшая часть, правда, стекала по подбородку на грудь, но Геллерт не дал пропасть и ей. От вида юноши, жадно слизывающего вино с его кожи, Альбус вскоре почувствовал знакомую пульсацию в паху. Гриндевальд тем временем увлекся его шеей, присосавшись к ней словно вампир и сдавив так, что стало трудно дышать. Это возбудило Альбуса еще сильнее.

- Геллерт! – с трудом шепнул он, выгибая шею под острыми ласками юноши.

- Ну что? – нехотя оторвался тот, вперив в него слегка безумный, тлеющий скопившейся страстью взгляд. Его голубые глаза потемнели настолько, что казались черными.

- Я хочу попробовать еще раз, - смущенно признался Альбус, отводя глаза. – Очень хочу.

Лицо Геллерта немного смягчилось – но только немного. Раздумав, покусывая губу, он предложил:

- Может, попробуешь сам?

Альбус молча кивнул. Тогда они поменялись местами, и теперь уже Геллерт улегся на солому, жарко взирая на него снизу вверх, а Альбус, задрав измятую рубашку, осторожно забрался верхом, получив возможность еще раз оценить масштаб предстоящей трагедии. Заметив направление его взгляда, Геллерт кратко взмахнул палочкой, чтобы из ее кончика в ладонь Альбусу полилась какая-то прозрачная, вязкая жидкость, а затем опустил его ладонь на свой член.

- Хорошенько смажь, - скомандовал он, скривив губы. Его ладони меж тем раздвинули ягодицы Альбуса, дразняще обводя подушечками пальцев колечко мышц, время от времени проникая внутрь. С трудом сконцентрировавшись на задании, Альбус приступил к его ответственному исполнению, с упоением скользя по крепкому стволу пальцами, прощупывая рельеф - представляя, каков он на язык - так что Геллерту пришлось даже придержать его запястье. – Хватит-хватит.