Глава 6 (1/2)

Снился ему, разумеется, Геллерт. Вот только теперь Альбус с превеликой радостью вернул бы прошлые сновидения эротического содержания. Жуткий образ Гриндевальда, магией расшвыривающего студентов, которые почему-то носили форму Хогвартса, по стенам с такой силой, что кровь брызгала из них как из переспелых ягод, преследовал Альбуса всю ночь и часть тревожного утра. В итоге за завтраком кусок в горло не лез, зато Аберфорт, напротив, пребывал в приподнятом расположении духа, демонстрируя Ариане чудеса эквилибристики с помощью вареного яйца и чайных ложек. А, так как Геллерт сегодня почему-то запаздывал, настроение Аберфорта подавно взлетело до небес. Он даже начал что-то немузыкально насвистывать, очищая потрескавшееся яйцо.

- Ариана, прости, что вчера не успел посмотреть, как ты запускаешь воздушного змея, - извинился Альбус, почувствовав на себе внимательный взгляд сестры. Как это часто бывало присутствии Арианы, его не покидало стойкое ощущение, будто она не только заметила отсутствие Геллерта, но и почувствовала нежелание Альбуса, чтобы тот приходил, ведь тогда придется узнать у него правду. Альбус выдавил из себя ласковую улыбку. – Но ты ведь покажешь мне?

Ариана тоже выдавила (потому что, когда она улыбалась искренне, ее лицо светилось изнутри) улыбку в ответ и покачала головой. И Альбусу снова показалось, что за этим стояло не простое «Нет», а скорее - «Нет, потому что твои мысли сейчас заняты другим, а Аберфорт такой довольный, что, того гляди, лопнет от счастья, и мне интересно, что произошло между вами, пока я спала, но я не буду спрашивать, ведь вы все равно ничего мне не расскажете». Ему стало совестно, куда сильнее чем за воздушного змея. Ведь то, что бедная девочка привыкла к роли третьестепенного персонажа и не требует другой жизни, не отнимает у нее этого права. А ведь ей уже четырнадцать, хоть постоянный контроль, как со стороны родных, так и собственный сильно сгладил черты ее личности, спрятал так глубоко, что, возможно, сама Ариана не вполне понимает, какая она настоящая.

- Тогда, может, придумаем что-нибудь другое? – предложил он искренне. – Если хочешь, позовем Геллерта и займемся чем-нибудь все вместе?

- Я же сказал, что видеть его больше не желаю в своем доме! - закономерно ощетинился Аберфорт.

- Это не только твой дом, - бросил Альбус строго, даже не взглянув на брата. – Ну что, Ариана? Хочешь?

Та кивнула, слегка порозовев, как происходило всегда, стоило Геллерту появиться на горизонте, или кому-нибудь упомянуть его имя. Направляясь к дому мисс Бэгшот через дорогу, Альбус все не мог определить, согласилась сестра, потому что действительно хотела увидеть Гриндевальда, или потому что решила, что это осчастливит ее старшего брата. Эмоциональный диапазон Арианы, несмотря на ее недуг, был намного шире, чем у того же Аберфорта.

Батильда отперла дверь магией, не потрудившись встретить Альбуса, и когда он шагнул в обычно тихий, уютный дом, то сразу погрузился в атмосферу творческого беспорядка и контролируемого (почти) хаоса. Первый этаж был одно сплошное движение – книги шуршали страницами, свитки пергамента летали косяками, не останавливаясь, скрипели разномастные перья, с кухни доносился свист кипящего чайника, а посреди всего этого водоворота оком бури курсировала сама Батильда. Обычно замысловатая прическа ведьмы сегодня была слегка растрепанной, рукава и ворот платья – смяты, а под глазами залегли синяки. Помахивая палочкой то тут, то там, Батильда, казалось, пыталась успеть сразу везде и долго не замечала вошедшего.

- Ой, Альбус, а что, уже утро? – рассеянно спросила она, не отрывая покрасневших глаз от пергамента. – Сегодня нужно отправить рукопись в издательство, и я решила внести еще немного правок. Понимаешь, мне кажется, я недостаточно внимания уделила восстаниям гоблинов.

- Понимаю, - серьезно кивнул Альбус, взмахом палочки снимая изошедшийся свистом чайник с огня. – А Геллерт дома?

- Кто? А. Ну раз он не с тобой, то, наверное в своей комнате. Он ведь никуда один не ходит, говорит, у нас тут дыра, - Батильда махнула рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. – Вторая дверь от окна. В первую, прошу тебя, не заходи. У меня там дикий беспорядок.

Скептически оглянув погрузившуюся в хаос гостиную (как раз в этот момент два косяка пергаментов столкнулись друг с другом, перемешавшись), Альбус поспешил на второй этаж.

- Ах, да, Альбус!

Он обернулся на полпути. Ведьма с таким сосредоточением раскладывала листы в две отдельные стопки, что у него мелькнула мысль, что ее голос ему послышался .

- Ко мне завтра приедет фотограф от издательства, ему заплатили кучу денег, так что, я думаю, он не откажется сделать лишний кадр для вас.

- О, большое спасибо, - улыбнулся Альбус и ступил на лестницу.

- Альбус!

- Да? – его улыбка стала слегка нервозной.

Батильда, наконец, подняла на него чуть окосевшие от беспрерывной работы глаза.

- Ты не видел мою волшебную палочку?

- Вы заложили ее за ухо, мисс Бэгшот, - терпеливо объяснил Альбус и взлетел по ступенькам на второй этаж.

Постучав в дверь и не получив никакого ответа, он смело вошел, убежденный, что комната пустует. И первой же мыслью, что пронеслась у него в голове, стала – Геллерт и правда не носит ночных сорочек. Распластавшись на животе и подмяв под себя подушку, юноша крепко спал, сбив длинными ногами простыню, которую использовал вместо одеяла. Возмутительно обнаженный. Лучи утреннего солнца скользили по стройному телу, придавая коже золотистый оттенок, ложились тенями в изгибах и впалостях, и Альбус поймал себя на том, что уже довольно продолжительное время стоит в дверях, не в силах оторвать глаз. По-хорошему, следовало вернуться в гостиную и подождать Геллерта там, но никакой силы воли не хватило бы Альбусу, чтобы отказать себе в удовольствии лицезреть Геллерта спящим (и голым). В памяти тут же шевельнулась фраза Гриндевальда про маньяка. Что ж, в его случае это недалеко от истины.

Тихонечко прикрыв за собой дверь и чувствуя себя при этом настоящим преступником, Альбус осторожно приблизился, заглянув юноше в лицо. Как он и ожидал, во сне Геллерт выглядел невинно, как ангел, ибо губы не кривила извечная усмешка, а еще потому, что в кои-то веки молчал. Задержав дыхание, Альбус медленно повел рукой, и простыня аккуратно подтянулась повыше, скрывая от взора красивую, идеальной формы и наверняка упругую…

Вспыхнув как маков цвет, Альбус поспешно отступил на шаг, боясь не сдержаться и провести ладонью вдоль умопомрачительной линии спины. Чтобы успокоить участившееся дыхание и немного отвлечься, он переключил внимание на комнату, в которой Геллерт обитал последние три недели. Вины за свое вторжение он не чувствовал, в конце концов, Гриндевальд был у него в спальне уже сто раз - слава Мерлину, Альбус был одет.

Комната Геллерта удивительным образом сочетала в себе полнейший бардак и безупречный порядок. Словно ее хозяин точечно привносил хаос в стерильную упорядоченность своего окружения. Одежда, в которой Геллерт был вчера, валялась около кровати смятая, зато на дверце шкафа висела на плечиках свежая, без единой складочки рубашка. Начищенные до блеска (Персиваль был бы очень доволен) туфли, которые Геллерт на памяти Альбуса надевал только раз в своей первый визит к Дамблдорам, покоились на перевернутом ведре у письменного стола. Книги на столе лежали аккуратными даже по меркам Альбуса стопками, но ворох пергаментов со стола плавно перетекал на стул и даже на пол. Обрывки бумаги вместе с перьями валялись повсюду, даже на подоконнике и под кроватью, словно Геллерт не мог позволить себе дойти до стола, чтобы записать появившуюся у него идею. В углу комнаты стоял большой чемодан, из створок которого торчала насадка с компасом на рукоять метлы. Вдоль крышки чемодана по диагонали шла красная надпись на немецком с одним лишь знакомым словом «Bastard», наверняка оставленная каким-то умником. Альбусу сразу стало обидно за Геллерта, почему он не сотрет это оскорбление?

- Ал…

Он резко обернулся, чуть не подавившись сердцем, прыгнувшим куда-то под горло, ожидая увидеть в голубых глазах правомерное возмущение. Но Гриндевальд, похоже, всего лишь говорил во сне. Лицо Альбуса расплылось в самодовольной улыбке. Он снится Геллерту!

- Al…Alles gut, danke, - пробубнил юноша и, вздохнув, стиснул подушку крепче.

Альбус почувствовал себя полным идиотом.

Следующие полчаса он провел, без особого интереса листая автобиографию Лукреции Безжалостной, бесчинствовавшей в южной Италии на заре двенадцатого века и фанатично убежденной, что ее ведет сама Смерть. Для этого, правда, пришлось расчистить стул от вороха бумаг.

Проснувшись, Геллерт резко сел и с минуту неподвижно глядел в одну точку на противоположной стене, а затем сладко зевнул во весь рот и потянулся, отчего мышцы его спины резко и красиво очертились.

- Доброе утро, - поспешил дать знать о себе Альбус, в котором воспитание пересилило желание проказничать. Геллерт, похоже, ничуть не удивился ему в своей спальне.

- Я проспал, да? – снова зевнул он, беспечно взъерошив волосы на затылке.

- Сейчас четверть двенадцатого, - деловито сообщил Альбус, щелкнув крышкой карманных часов.

- Ясно, - протянул тот, плюхаясь спиной обратно на подушки, заложив руки за голову. Не успев скользнуть взглядом вниз по его груди, Альбус тут же сделал вид, что вернулся к чтению. – Я, кажется, потратил все свои резервы. Почти не спал все эти дни, вот и отрубился. Давно ты здесь?

- Недавно, - кратко отозвался Альбус, впервые вспомнив, зачем пришел. Вид обнаженного Геллерта явно не способствовал остроте его памяти и концентрации. – Хотел поговорить.

- Поговорить? – даже не глядя, Альбус увидел как растянулись уголки чувственных алых губ. С концентрацией снова стало что-то не то. Меж тем Геллерт легко поднялся с кровати и подошел к нему со спины (благо между ними оставалась спинка стула), его горячее дыхание коснулось шеи Альбуса, тут же покрывшейся мурашками. – А я подумал, может ты решил сделать утро по-настоящему добрым?

- Я обещал Ариане провести с ней день, и что ты тоже придешь, - Альбус не заметил, как вцепился в край стола.

- Ну раз так, - в голосе Гриндевальда не было обиды, но что-то из него все равно исчезло. Он отстранился и прошлепал босыми ступнями к гардеробу. – О чем таком ты хотел поговорить, что явился ко мне и даже не воспользовался очевидным шансом?

- Я хотел спросить…, - сказать это вслух было нелегко, будто таким образом Альбус не иначе как предавал доверие Геллерта. Он даже зажмурился на мгновение. – О том, как тебя исключили из школы. О том студенте.

- Оу, - только и сказал Геллерт, снова появляясь в его поле зрения, уже одетый. Он безжалостно закатывал выглаженные рукава рубашки. – Не думал, что Батильда способна сейчас говорить о чем-то кроме своей рукописи.

- Это не Батильда мне рассказала, - тут же оправдал ведьму Альбус – и сразу же пожалел об этом.

- И кто же был столь любезен, чтобы шептаться у меня за спиной? – усмешка Геллерта стала холодной и чужой. – А нет, не говори. Не знал, что у щенка уже выросли зубы. Ну и что твой дорогой братец тебе наплел?

- Просто показал газету, - вспыхнул Альбус, уставившись на свои ладони. – В статье все так расплывчато описано… Я, конечно, верю, что ты никого не убивал, но…

- Но у тебя все же остались сомнения на этот счет, - продолжил за него юноша, присаживаясь на край стола. – Что, вероятно, я изменил Родиону память, заставив его думать, что это он убил Станѝслава. А может, подавил его волю, чтобы он сделал за меня всю грязную работу.

- Нет! Я знаю, ты бы ни за что так не поступил! – возразил Альбус, вскинув на него горящий, убежденный взгляд. Его щеки уже стали пунцовыми, но сердце билось ровно.

Геллерт смотрел на него с минуту, и лед его голубых глаз медленно таял. Теперь настал его черед опустить взгляд на свои сцепленные в замок пальцы.

- Я тебе расскажу, - его голос был такой же сдавленный, как в тот день, когда он впервые поведал Альбусу о своих видениях. Даже спящий и обнаженный он не выглядел настолько же беззащитным, как сейчас. – Это началось еще на пятом курсе. Мы с друзьями практиковали заклинания после уроков, а потом все как-то само собой превратилось в учебные дуэли. Так проще и быстрее набираешь опыт. И однажды мне в голову пришла идея создать тайное общество, клуб только для избранных, понимаешь? У нас был свой секретный пароль и все такое, было весело. Мне нравилось их учить и то, как они, ну, восхищаются мной. Я даже влез в личную библиотеку нашего преподавателя по Теории Темных Искусств, чтобы найти какие-нибудь новые интересные заклинания. Бόльшую часть из них я, конечно, показывать не стал. Одни были слишком сложными, другие – слишком опасными, да и всегда лучше оставить что-нибудь себе на личное пользование, на всякий случай, - Геллерт нервно усмехнулся. - Помню нашел там одно заклинание, воздействующее на кровь. Запретное, разумеется, но весьма действенное - я проверил на крысах. Примерно в то же время в клуб вошел Родион Свиридов из влиятельной русской семьи - это они потом настояли на моем исключении, решили, видимо, отомстить за то, что я испортил их наследника. Он парень, в общем-то, ничего, только очень… впечатлительный. Однажды я ошибся, позволив ему кое-что, когда был пьян, и с тех пор он слишком мной увлекся. Далеко не первый, с кем так вышло, так что я не придавал этому значения, пока Родион не решил меня впечатлить. Не знаю, откуда он узнал о том заклинании. Станѝслав на дуэлях всегда отлично себя показывал, но не думаю, что он был готов к тому, что вся кровь в его теле вскипит. Зрелище не из приятных, скажу я тебе. Ну а потом… Что ж, ты сам можешь догадаться, что было потом.