1. Do... (1/1)
Яркие вывески освещали огромное здание. Там легко было потеряться. Несмотря на тихие шаги, эхо раздавалось, идя от пола, поднимаясь до высокого потолка, пока мягкий металл ударялся о кафельную плитку, раскрашенную в розовый и фиолетовый. Голубые глаза же, изучали новую территорию, подмечая все мелкие детали. В ненастоящих, широких зрачках читался интерес.
Несколько детей пробежали мимо, но массивная фигура даже не шелохнулась. Он будто бы в первый раз почувствовал себя умиротворённо. В его родном доме было холодно. Там ему больше не место. Он не мог отрицать того факта. Было больно смотреть на свою семью, что так легко отбросила своё прошлое и стала жить настоящим, забыв о том, что кого-то не хватает. Искалеченная душа ушла, оставив уже незнакомым людям свой единственный дом.
Из чёрных глубин, когда-то бывших глазами, всё ещё текут слёзы. Они прозрачные, как чистый ручей, а белые точки, что дают хотя бы как то разглядеть мир, слегка подрагивают от постоянного волнения.
И яркая улыбка, уже давно утерявшая свой свет, когда-то, в самые тёмные ночи, горела, освещая каждый уголок в этом бренном мире.
***
В дверном проёме мелькнула тень. Сначала показалась кудрявая шевелюра. Потом личико, но со временем, когда дверь была открыта нараспашку, Майкл залетел в мастерскую, словно вихрь, сметая всё на своём пути. Другой же человек, стоявший у стола, вздрогнул, оказавшись в капкане из цепких рук сына. На смех пробило обоих и несколько мгновений спустя, Уильям наконец был высвобождён из ловушки. Младший представитель Афтонов резво поднял все слетевшие в порыве веселья бумаги, неловко хлопнув ими по железной поверхности.
— Па-апа… Ты не представляешь, что я сегодня сделал! Я та-ак классно отхреначил того пиздюка, что отобрал у плаксы обед! У него, как минимум перелом, если не два! — громкий возглас эхом раздался по помещению. Прохладная рука взьерошила шоколадные волосы. Отец семейства часто поощрял так своих детей, что означало безмолвную поддержку действий, по этому Майкл нежно прильнул к холоду.
— Надеюсь, мой лисёнок не пострадал? — милые прозвища были самым любимым делом старшего Афтона. К этому все привыкли, считая нормой.
— Отделался пару синяками и царапинами, — показав на пластыри на своём лице, продолжил — а так, жить буду!
Он весело засмеялся, явно довольный своей победой и чужой похвалой. Он любит улыбаться, любит чувствовать, как его щёки горят из-за вечно напряжённых мышц, ведь именно он является маленьким солнцем для самых близких ему людей.
***
Воспоминание было ярким, будто это произошло только вчера. Сейчас его отец составляет гниющий в аниматронике труп. Диск иллюзии мог скрыть запах, вернуть внешность, маленько деформированную, но всё же.
Скоро должно начаться представление. Микрофон находится в комнате, где обитает аниматроник. Фредди. Вроде, так его зовут. Душа никогда не любила запоминать имена. Чаще всего Майкл спал в пространстве, отдавая управление искусственному интеллекту.