Глава 2 (1/2)
Рекс ненавидит просыпаться. Не только по утрам, сам факт пробуждения в любое время суток вызывает у него исключительно отрицательные эмоции. Открывать глаза, осознавать себя и окружающую реальность, вставать с постели. Действия, от необходимости которых не получается избавиться. Пока. Наверно, он плохо старается, как всегда. Это у Макса все получалось легко и быстро, даже если он не прилагал усилий.
Взглянуть, как в зеркало, на фотографию в черной рамке. Его-не его лицо, чуть моложе, мягче черты и взгляд другой, блядский, затягивающий. В настоящее зеркало Рекс старается заглядывать пореже — отражающийся в нем ходячий мертвец не добавляет воли к жизни.
Душ; одеваться лень, пока что сойдет и халат; кофе.
Они с братом часто варили кофе друг для друга, только Макс любил с молоком и чтоб послаще, а Рекс предпочитает черный без сахара; сейчас это своего рода траур, процесс приготовления сродни погребальной церемонии.
А в спальне — гроб в качестве кровати. Кровать тоже имеется, но в гробу Рексу гораздо реже снятся кошмары.
Пришедшее ночью сообщение — неожиданность, на этом фронте уже довольно долгое время стояла тишина. Его высочество на неопределенное время покинул сцену, оставив у дел своих придворных. Кому-то досталась роль министра, кому-то шута, они не спорят о рангах, однако в этот раз королю требуются услуги палача. «Воскресай». Черные буквы, красный код. Сегодня он встает из гроба, чтобы вскоре помочь кому-то в гроб улечься.
Подробности у Мертвеца. Уже. То есть, ни тени сомнения, что он возьмется за это дело. Кажется, кое-кто очень зол.
Кофе черный, как полночь в преисподней.
На часах десять утра.
Из дома Рекс выходит почти в двенадцать, до места встречи полчаса езды. Должно было быть, но не судьба.
На дороге авария, машина врезалась в фонарный столб, еще две с разных сторон впечатались в нее и третью развернуло посреди дороги. Полиция, скорая, мигалки и крики, кажется, кто-то из пострадавших превратился в мясо, возможно, не кто-то один. Разгребут это все не скоро, двигаться получается со скоростью обкуренной черепахи. Искать съезд поздно, его затерло в потоке машин, Рекс откидывается на сидении и настраивается на долгое ожидание.
Спешить некуда, его визави будет на месте до полуночи. Смс с сообщением о заминке улетает адресату, Рекс вынимает из бардачка наушники, и вскоре звуковое оформление окружающей среды перестает его беспокоить. Опустить окно, щелкнуть зажигалкой, выставить наружу сигарету. Жаль, нельзя закрыть глаза. Рекс все же на некоторое время смеживает веки, вряд ли что-то может радикально измениться за несколько секунд.
С момента смерти Макса его жизнь — тоже будто стояние в пробке, с редкими подвижками на пару микрон и периодическим столкновением чужого нетерпения с его безразличием.
Авария, которую не получается ни устранить, ни объехать.
Выбраться из пробки удается только через час, начавшийся дождь к этому моменту превращает и без того пасмурный день день в глубокие сумерки. Автомойка встречает цветными огнями по периметру и тяжелым роком в динамиках, вызывая желание отправить погулять органы чувств и в зародыше давя такую возможность. Прыщавый парень в кожаной жилетке натирает тряпкой блестящий бок роскошной тачки, занявшей, кажется, половину помещения, Рекс кивает ему и проходит к невзрачной двери в дальнем конце зала.
Мертвец полулежит в большом кресле, закинув на стол ноги в потрепанных кедах. Рядом с его пяткой — чашка с бурдой непонятного цвета, чайный пакетик, вероятно, выполняет функцию приправы.
— Ты раньше ожидаемого, — Мертвец обнажает в улыбке темные от никотина зубы, окидывает взглядом композицию имени себя и, хмыкнув, убирает ноги. — Чаю?
Второе кресло приглашающе придвинуто с другой стороны стола, Рекс опускается на край, пристраивая рядом трость — однажды поврежденное колено неблагосклонно к перепадам погоды, — и скептически рассматривает содержимое чашки.
— Даже не знаю, может, позже. Ты один?