Глава 69 (1/2)
Комиссар Августин Мерцелиус.</p>Удар.
Боль в спине вспыхнул адской, невыносимой болью.
Спины выгнулась, привязанные к цепям, рефлекторно попытались опуститься, но ничего не вышло. Из горла вырвался надрывный крик, приглушенный впихнутой между зубами резиновой палкой.
- Добровольная боль - есть покаяние перед духом машины.- начал вещать голос прямо в ушах. Вещание шло через вокс, встроенный в слуховые аппараты.
Но я не обращал на это внимания. Кожа на спине болела так, что горение груди несколько часов назад казалось теперь чем-то несущественным. Я и подумать не мог, что может быть настолько больно.
Удар.
Второй раз вышел еще более болезненным. Я не сдерживался и вновь закричал, чувствуя боль в связках. Затем я попытался заматериться, но из-за резиновой палки сделать это не получилось, выходило только мычание.
- Испытывая боль, мы демонстрируем свое раскаяние за свои грехи,- продолжали вещать у меня в ушах, но я их не особо слушал.
Удар.
Новая вспышка адской боли. Новый крик, от которого горло словно начало болеть. Кожа и мышцы словно разрывало на куски, левая рука начала болеть, упираясь в металлические кандалы.
- Боль есть печать в памяти, дабы помнили мы, что нужно уважать духов машин, а не пренебрегать ими себе в угоду...
Слабость начала накатывать на меня. Мышцы на бедрах и спине расслабились, а потом шея уже не смогла держать голову и та повисла.
Глаза стали закрываться...
Мерзкий, едкий запах аммиака обжог ноздри и я резко отвернул голову, открывая глаза. Передо мной стоял техножрец, державший у носа какую-то пробирку.
Скорее всего, я потерял сознание... Но это не было поводом останавливать наказание.
Удар.
Еще одна порция боли. Страшной, невыносимый. Из горла вырвался крик, а зубы все сильнее сжимали резину в тщетной надежде хотя бы в этом найти какой-то спасение от боли.
Не помогало. Ничего не помогало.
- Болью мы демонстрируем, как мы уважаем духов машин, что посланы были Омниссией, Сущим-В-Механизмах в помощь Человечеству...
Удар.
Боль в горле от моих криков усилилась, но ни она, ни боль от ожогом, не могла сравниться с той болью, что сейчас испытывала спина. Если бы у меня были глаза, я бы уже плакал.
- Духи машин заслуживают уважения, ибо без них техника не способна работать, а без техники невозможна цивилизация.
Удар.
Крики стихли, а боль только усиливалась. Кажется, я сорвал голос от того, что так сильно кричал.
- Неуважение духов машин есть преступление против них.
Удар.
Кажется это был седьмой... Как же это было больно...
- За преступление нужно каяться, дабы духи машин видели твою искренность.
”- Давай... Бей... Быстрее...”- проговорил я, ожидая нового удара. Чем быстрее, тем...
Удар.
Этот раз вышел самым болезненным. Левая рука также болела, а затем внезапно освободилась и меня понесло вправо, от чего я повис на правой руке.
”- Все...”- проговорил я сам себе, уже не пытаясь подняться.
Сил уже никаких не были и мои глаза почти сразу закрылись...
Стоило мне проснуться, как я понял, что лежу на правом боку. Спина ныла, чесалась и ощущал также, как губа при заморозке, которую делали в стоматологии. Ожоги на груди и горле чесались еще сильнее. Левая рука словно была перевязана, от чего не получалось ею нормально пошевелить.
Я осмотрелся. Передо мной стоял техножрец, а позади него виднелась бронированная дверь. Находились мы в длинном коридоре, по обе стороны которого также располагались точно такие же двери.
Левая рука оказалась, к моему удивлению, загипсована и точно также, как и спина, ощущалась, как замороженной - явно действие местной анестезии. Что произошло, я осознал быстро. Когда меня били, я рефлекторно сжимал руки к себе, не чувствуя боли, так как все перекрывалось болью от ударов плетью. В итоге, я просто вытащил руку из кандалов и, похоже, содрал с себя кожу, если не чего похуже.
Лишь чуть позже я обратил внимание, что на мне нет одежды. Вообще, даже трусов не было. Хотя когда били, оставили штаны.
Мысль о том, что меня раздевали техножрецы, не особо меня взволновала. Плевать. Главное, что этот этап пройден. Восемь ударов плетью я пережил и теперь оставалось пережить восемь дней Карцера Тишины, что бы это не значило.
- Вы готовы последовать наказанию?- спросил меня техножрец, что стоял напротив.
- Да... Только почему голышом?- все решил я задать вопрос. Этот момент все же был довольно странным.
- Не положено,- ответил тот. Да уж, очень исчерпывающе.
- Понятно. Тогда давайте не затягивать,- кое-как я встал с кровати, на которой все это время лежал.
-...вас всех!- услышал я чей-то голос из коридора благодаря слуховой аугментики. В пустом коридоре, в котором царила полная тишина, слышно было очень даже хорошо,- Я всего лишь клавиатуру не почистила! Я протестую против ваших действий, красноробые психи!
Из коридора появилась группа из двух техножрецов, которые под руки тащили голую бледную женщину лет тридцати. Я отвел взгляд, чтобы не смотреть на нее - это было как минимум неприлично.
- Я четвертый заместитель начальника департамента вентиляционной инспекции! Я член Адептус Администратума!- продолжала верещать женщина,- Дайте хоть одежду мне, проклятые извращенцы!
Оба техножреца остановились рядом с одной из дверей и та быстро отъехала в стену, практически не издав звука, после чего женщину просто бросили внутрь и дверь закрылась.
Ее крики, которые до этого эхом отдавались по серому невзрачному коридору, резко прекратились и вокруг вновь настала тишина, в которой были слышны лишь синхронные шаги двух уходящих техножрецов.
- Приступим.- проговорил уже мой техножрец, после чего дверь позади него открылась.
По другую сторону оказалось крохотное помещение, два на два метра, с одной койкой, небольшим туалетом и раковиной.
- Проходите,- приказал мой невзрачный собеседник и я вошел внутрь.
Практически в тот же момент дверь позади захлопнулась и я оказался в полной темноте.
Рефлекторно я попытался включить режим ночного виденья в глазах, однако из этого ничего не вышло. Все мысленные команды оставались без ответа.
Затем я попытался включить хоть какую-то функцию в глазах, но не удалось включить даже меню. По всей видимости, это все мне отключили.
С этими мыслями я наощупь нашел кровать и сел на нее.
”- Получше, чем у некоторых...”- иронично подумал я в голове, вспоминая, что в самых бедных жилблоках в такой комнатушке помещалось по четыре человека и это считалось нормой.
Мое наказание начиналось. По сути, все, что мне нужно было сделать - это просидеть здесь восемь дней. И я уже начинал понимать, почему это место называлось Карцером Тишины. Двери были звуконепроницаемыми, а соседей никаких не было.
Наказание одиночеством, да еще и в полной темноте... да уж, это действительно было достаточно сурово.
Не став долго ждать, я кое-как сходил в туалет, которым пришлось пользоваться сидя даже, чтобы поссать, помыл правую руку и прочел молитву извинения шепотом, как того требовали каноны Механикус при использовании аугментики подобным способом, после чего лег на кровать и стал пытаться хоть как-то заснуть.
В обозримой перспективе это был единственный способ для меня нормально провести время, так как делать тут больше было нечего.
Вскоре пришло осознание того, что я или еще не сплю, или уже не сплю - сказать точно не получалось. Единственным, что теперь могло хоть как-то скрасить мое ожидание, было постукивание металлическим пальцем по металлическому же каркасу койки, на которой я спал. Это создавало хоть какой-то звук. Это создавало вообще хоть что-то.
Под этот ритмичный звук я размышлял. О чем угодно. Только бы занять себя чем-то.
Что будет делать Тивгарт, когда Пангирт взойдет на престол? Будет пытаться что-то сделать или все же будет терпеть девять лет, пока Пангирт не взойдет на престол? А что он мог сделать? Убить его? Вполне возможно, но был риск попасться на подобном. Терпеть? А не слишком ли это долго для человека, который хочет стать губернатором? И будет ли ждать Барагац его, ведь ему нужно, чтобы он стал губернатором...
Как же все сложно с этими игрищами, можно просто шизануться...
А ведь еще столько проблем было. Контрабанда золота одним из кланов, в которой Барагац как-то замешан. Фальшивомонетничество бунтовщиков, которые, насколько я помнил, продолжали пытаться заливать деньгами экономику, чтобы ее подкосить инфляцией и паникой в тылу. Перспективы контрабанды опасного наркотика опять же со стороны бунтовщиков. Склоки между кланами, которые начали убивать друг друга, прикрываясь бунтовщиками. Постоянные бурления в тылу среди гражданских под действием агитации. Нужда в контроле местной пропаганды, которая, как я понимал, все меньше и меньше вывозила эту войну. И еще псайкер-провидец у бунтовщиков, который хрен пойми, на что способен и как влияет на всю ситуацию. И со всем этим надо было как-то разбираться.
Да, может получиться как-то раздать эти обязанности кому-то другому из числа новоприбывших комиссаров. Но другие проблемы из той категории, в которой нужны не комиссары, а протексы или разведка.
Все эти мысли давали мне возможность хоть как-то отвлечься от скуки, пока я вновь, кажется, не заснул.
Секунда шла за секундой. Минута, как я понимал, за минутой. Спина все сильнее начинала чесаться и ныть от боли вместе с грудью, кожей и левой рукой. Приходилось терпеть, так как это было чертовски неприятно... Бинтов на спине было, так что надо было себя сдерживать, чтобы не расчесать раны.
Сколько вообще времени прошло... День уже прошел? Или только часов пять?
Как там Пангирт? Парню сильно досталось, бесследно это не пройдет. А впереди у него тяжелый путь - девять лет обучения, чтобы потом стать полноценным губернатором. Он вряд ли ожидал, что его ждет такая участь.
Я вспоминал Ниринту... Ее лицо, ее тело, ее голос, ее тепло... Как же я по ней скучал.
А еще по Антуану. Хотелось увидеть его, поговорить с ним о чем-нибудь, о любой мелочи, хоть о школе, хоть о его прогулках с друзьями...
Надо как-нибудь собраться со всеми и напиться. Прям так, чтобы вусмерть. Как-нибудь потом, когда и Филгеирт, и Дима вернуться. Последний, правда, не пьет, но без него начинать было бы неприлично - все же, он наш друг...
Друг... Друзья. Кто бы мог подумать, что у меня они будут в этом мире. Аскирт, Рингер, Филгеирт, Дима... В какой-то уже и Маринур, да и Ногрон тоже вполне нормальный мужик, профессионал своего дела...
Надо будет как-то проведать Ниту, ту девушку, что попросил спасти Дима. После того, как ее перевели через фронт, ее поселили в хостеле и обеспечивали ее деньгами, приказав сидеть тихо и не высовываться. Забирали тогда ее Гвардейцы, так что мне даже не пришлось как-то проводить ее через комиссарские документы, Харьянди о ней не должен знать, а если и знает, то ему явно пофигу на нее...
Харьянди... Вначале думал, что он мудила, но потом я все же осознал, что он просто следует из своего опыта. Да и он наверняка занятой человек, учитывая, что лорд-комиссары занимают посты или в гвардейских армиях, или во флотилии, или на определенных территориях.
Хотя иногда он был действительно жестоким. Когда приказал отправлять всех военнопленных на сервиторизацию или же плеткой побить Лата, так как он был на вражеской территории.
Причем самого Лата еще предстоит побить - он до сих пор сидел под арестом, потому что у меня все никак не доходили руки разобраться с ним. Надо будет не забыть...
Сон сменялся другим сном. Глаза никак не адаптировались до темноты, потому перед собой я видел лишь черное ничего. Никаких звуков, кроме тех, что я сам создавал, тоже не было. Воздух был полностью без запаха, слегка высушенный. Да и вкуса я, по понятным причинам, не чувствовал.
Единственное, что у меня оставалось - это осязание. Я чувствовал боль в спине, в руке, на груди и горле, чувствовал ногами пол, когда ходил по нему, чувствовал правой рукой все, до чего касался, чувствовал холодную воду из под крана, чувствовал даже ветер в носу при каждом вдохе и выдохе - теперь все, что касалась тактильных ощущений, даже самая незначительная мелочь, чувствовалась куда более остро...
Сколько прошло времени? Сколько раз я уже спал? По ощущениям я точно спал - это чувствовалось по затекшим мышцам. Да и спать не особо хотелось, но одновременно и хотелось. Сложно понять.
Одно я мог сказать точно - я хотел есть. Желудок уже начинало сводить, а в живых частях чувствовалась слабость.
Внезапно послышался какой-то металлический звук, со стороны двери, только правее, напротив мой койки. Словно что-то открылось.
Я сразу же вскочил с кровати и встал на ноги и начал аккуратно подбираться ближе, пока левая рука не уперлась в нее. Звук исходил словно бы снизу, потому я опустился и начал водить пальцами по металлической поверхности, пытаясь проверить все.
Там ничего не было, потому я прошелся вправо.
И внезапно рука провалилась в пустоту. Аккуратно я начал проверять, что было внутри и довольно быстро наткнулся на что-то, что сдвинулось от моей руки, издав слабый звук, словно скрежетания металла о бетон.
За несколько секунд удалось исследовать этот предмет. По ощущениям это была глубокая миска, внутри которой находилась, к моему удивлению, жидкость.
Поднеся ее к себе, я понюхал, что там было - запах был соленый, как у бульона. На вкус было примерно также.
Как я понимал, это был обед. Ничего другого, кроме жидкости, там не было, потому я просто выпил все, что там было и поставил тарелку на место. Вновь послышался резкий металлический звук - дверца закрылась.
Вскоре чувство голода пропало, а на его место пришло ощущение, словно я объелся. По всей видимости, это была какая-та высококалорийная жидкость, которая давала достаточно энергии, чтобы восполнить потребности организма.
”- Хоть голодом не морят, и на том спасибо...”- подумал я про себя.
Вернувшись на кровать, я вновь начал пытаться заснуть...
Время тянулось непонятно как. Периодически я засыпал, чувствовал то сонливость, то какую-то бодрость, затекшие мышцы и потребность в туалете.
Вскоре дали вторую порцию, которую я быстро выпил. Сомнительно было, что они это делали по строгому расписанию - скорее всего, они следили за мной и присылали еду тогда, я мог бы услышать звук открывания дверцы.
Вновь и вновь я пытался себя занять хоть какими-то мыслями. Думал то над одной темой, то над другой, то над третьей...
Интересно, что сейчас делает Ниринта? Может сейчас работает где-нибудь у себя в кабинете... Или спит... Или в душе сейчас... Да уж, хотел бы я сейчас побыть вместе с ней под струями горячей воды, послушать ее стоны... Как-только выйду отсюда и подлечусь, проведу с ней целую ночь.
Мысли плавно перетекли на тему фронта. Как там сейчас обстоят дела? Может бунтовщики начали наступление? Или же все как было стабильно, так и осталось? Сколько мои подчиненные уже расстреляли? И сколько еще расстреляют?
Блять, это ж сколько документной работы будет... От таких мыслей резко стало грустно. Вначале я как-то не подумал об этом, но теперь пришло осознание, что как-только я отсюда выйду, мне придется разобрать просто гигантскую гору бумаги, чтобы все проверить, заверить, подтвердить и все такое прочее.
Однако я против бюрократии ничего не имел. Мне была очевидна ее необходимость. И к тому же, лучше уж работать в кабинете с бумагами, нежели идти в бой, где тебя в любой момент может убить...
Вот что было бы, попади в работника Администратума, а не в комиссара? Сидел бы в каком-нибудь кабинете, карабкался бы по карьерной лестнице, перебирал бы бумажки... И не было бы никакой войны для меня.
С другой стороны, мне было хорошо понятно, что будь так, я бы не встретил Аскирта, Рингера, Филгеирта, Диму, Антуана и Ниринту.
Здесь уже был простой вопрос - стоила ли встреча с ними всего того дерьма, что я пережил? Ответ на этот вопрос я для себя уже знал. Да, стоила. Потому что я уже не мог себе представить жизнь без кого-то из них...
Третья порция. Я пытался считать дни именно по порциям. Вроде как мне выдавали по одной порции в день. Если же мне давали в день по три порции, то это можно был просто натуральный пиздец - потому что тогда прошел всего один день.
Я очень надеялся, что это было не так.
Занять себя я пытался как угодно. Отмерял шаги от одной точки к другой. Ходил маленьким кругом по часовой стрелке. Ходил маленьким кругом против часовой стрелки. Отжимался на правой руке, хоть и доставляло немалый дискомфорт из-за боли в спине и груди. Даже бегал на месте. Только бы что-то делать.
Четвертая порция.
Сон, действие, сон, действие. Постоянные размышления о чем-либо...
Хоть бы уже четыре дня прошло...
Пятая порция.
Я начал рисковать рисунки на полу с помощью ног, напоминая чем-то огромный циркуль. Потом понял, что за мной следят и сел, чтобы не выглядеть идиотом. Потом решил, что мне плевать на все это, потому продолжил рисовать с удвоенной силой, пытаясь визуализировать все эти рисунки.
- Ты обещаешь, что не будешь больше так рисковать?- произнесла Ниринта, смотря мне прямо в глазах. Она лежала прямо рядом со мной, полностью обнаженная, и смотрела на меня взглядом, полным желания.
- Я постараюсь...- прозвучал от меня ответ.
- Так ты обещаешь?- более настойчиво, но с грустью в голосе спросила женщина.
- Обещаю...- все сказал я, после чего прильнул к ее губам, кладя руку ей на шею...
Вскоре все пропало. Вместо освещенной комнаты в моих апартаментах и Ниринты была только сплошная тьма. Губы двигались, язык телепался в воздухе, левая рука гладила воздух, а хер стоял колом.
Интересно, это был сон или уже галлюцинации? Надеюсь, что сон. Не хватало еще окончательно потерять рассудок от этого наказания...
Стоило ли оно все того? Может был способ все сделать более цивильно, чтобы не злить Механикус, а я просто поторопился? Может быть. Тогда казалось, что счет идет на часы. Да и мы отлично понимали, что нужно сильно торопиться, так как было вообще непонятно, что и как происходит...
Пятая порция. Все такая же безвкусная.
На этот раз приснился Антуан. Я обнимал его крепко, а когда проснулся, оказалось, что я обнимал себя.
Шестая порция. Или уже седьмая. Позапрошлая точно пятой была или все же шестой, а сейчас уже седьмая? Черт, еще и тут сбился. Молодец, Августин, так держать - просрал единственный надежный способ следить за временем.
Ой, можно подумать, будто бы он был очень надежным. Может, сижу тут только два дня сижу...