Глава 20 (2/2)
Врач быстро просунул ногу между матрасом и кроватью Шувальта и встал на нее, начав проверять голую спину сержанта - тот был из категории ”лежачих” и был большой риск образования пролежней.
Спустя несколько секунд доктор достал из пояса небольшой баллончик и начал обрызгивать из него спину сержанта и размазывать по спине.
- Час лежать на боку,- коротко приказал врач.
- Понял.- без возражений ответил Диркус.
- Ты.- сказал врач, на этот раз посмотрев на Шувальта,- Температура повышена. Жди лекарства.
- Понял.- также коротко произнес капрал, после чего врач, больше ничего не сказав, быстро вышел из нашей комнаты, повернул направо и направился дальше.
- Да уж... Немногословные они, врачи.- произнес сержант,- У нас в больнице врач был, так он еще более хмурым был. Говорит коротко и с таким голосом, словно всех ненавидит за то, что они посмели заболеть и припереться к нему. Еще и бухал по выходным, вместе с другими врачами. Так и помер. Напился в который раз, шел, споткнулся и прибился головой о стол. Говорят, может и спасли, да только его собутыльники тогда или сами пьяные были в гавно, или вообще вырубились. А потом у нас и эпидемия началась, мокротки. Весь город на карантин тогда перекрыли. Без него хуево было.
- О-ох блять, помню эту срань.- произнес в ответ капрал,- Сестра старшая померла от нее, а я едва выкарабкался. Брр... До сих пор помню, как кашлял, прямо с кровью. Повезло тогда.
- Сам такой. Отец тогда преставился, брат младший, два друга. У нас тогда вообще полгорода перемерло, а вторая половина - переболела.- продолжал рассказывать Диркус,- А ты, Филгеирт, не болел?
- Нет. Я на Акитосе вообще никогда не болел. Прививки делали, да и служил ведь арбитром, мы если и выходили из участков, то только в броне, попробуй заразиться. На Горнаре, помню, заболел бледянкой.
- А это еще что за хуйня?- сразу же спросил сержант.
- Белые наросты по всему телу, язык и десна белые, кожа бледная, зубы выпадают. Сами наросты еще трескаются и не заживают. Детям проще ей болеть - они сразу сил лишаются, их быстро проверяют и начинают лечить. Да и зубы у них молочные, выпадут и новые на замену вырастут. А взрослые еще держатся, не обращают внимание, болезнь распространяется, они сами других заражают, а потом наросты начинаются и все - нужна палата, уход, антисептики, а где их взять, когда война идет и врачей не хватает. Лекарства от нее специальные нужны, а иммунитет не образуется - переболел и по новой заразится можешь. Потому от нее многие тогда погибли, пока из столицы помощь не прислали. Дядя мой умер, брат мамы, хирургом был. Сын его переболел, зубов всех лишился коренных, кое-как протезы ему из керамики сделали. Потом, правда, его из-за этих зубов прибили - в увольнительной ударили по голове сзади, зубы выдернули и перепродали. Когда уродов этих нашли - малолетки оказались, брат и сестра. Ему двенадцать, ей четырнадцать. Оба по пуле в затылок получили.
Это были не самые мои приятные воспоминания из детства. Иногда я вообще удивлялся тому, что запомнил подобное дерьмо с тех временем, когда мне еще и десяти не было.
Но забывать этого я не хотел.
”Помни жизнь свою, ибо память о ней есмь учитель наш и советчик.”
Так говорил преподобный архиепископ Тильхонда, Бундо Шугандирус и его словам я пытался следовать с тех самых пор, как вообще прочитал эти слова в ”Праведном житие преподобного архиепископа Бундо Шугандируса”.
- Пизде-е-ец...- протяжно произнес Фостард.
- Поделом гнидам,- с презрением прошипел Диркус,- Но вообще, мокротка тоже хуйня жуткая. Кашляешь постоянно, слизь выхаркиваешь, температура под сорок, потеешь ручьем, пьешь, как бык, съешь что-то и надеешься, что не выблюешь это все обратно. Если уж совсем не мог есть, то приходилось капельницы ставить. Отец брату ставил, да так поставил, что потом руку пришлось тому отрезать.
- Это как вообще?- удивленно произнес Шувальт.
- А вот так. Несколько раз капельницу ставил, раны плохо обработал и все, заражение. Когда спохватились, у него уже гангрена началась. Пришлось отрезать. Потом, когда подрос, на Дом Сихаулт пошел работать - они ему руку, он им пятьдесят лет службы на стройках. Руку ему, кстати, охуительную дали. И болгарка там, и дрель, и сварочный аппарат, и гвоздострел.
- В одной руке что ли?- с нескрываемым скептицизмом спросил капрал.
- А то! Сам видел. Он как-то домой заглядывал, как раз на проводах моих в СПО, и все это показал. Я с отцом, как увидели, так и охуели...
Внезапно у входа в комнату появился гвардеец. В простой одежде, без правой руки, он посмотрел на всех нас испуганными глазами, глубоко дыша, после чего остановился на мне.
- Вы... Хе-е... Вы Лонтисаль?- спросил он запыхавшимся голосом, в котором отчетливо был различим испуг.
- Да.
- Там это... Хе-е... Говорят... К-комиссара...- гвардеец запнулся, после чего сделал шаг в комнату, наклонившись ко мне,- Убили.
Несколько секунд все молчали. По телу прошлась горячая, обжигающая волна. Сердце забилось с бешеной скоростью.
- К-кто... Говорит?- спросил я, кое-как выдавил я из себя, собравшись с мыслями.
- Там... В зале отдыха...- все еще испуганным голосом говорил гвардеец, указав рукой в нужную сторону.
Я сразу же встал, взявшись рукой за подставку для капельницы. Мне нужно было все узнать. Немедленно.
- Никому ни слова.- приказал я, посмотрев на Шувальта и Диркуса. Оба в ответ промолчали, нервно задергав головами и смотря на меня шокированными глазами, словно контуженные.
- Веди.- приказал я гвардейцу и тот сразу развернулся, выйдя из комнаты.
Я шел так быстро, как мог, сомкнув зубы от резкой боли в животе.
”- Боже-Император Всемилостивый, пусть верный слуга твой, Августин Мерцелиус, будет жив, ибо заслужил он жизни, о чем я ходатайствую...”- молился я.
Да, я знал, что подобное может оказаться правдой, знал, что господин комиссар действительно мог погибнуть в бою.
Но пока что об этом лишь говорили. Пока что у меня еще оставалась надежда о том, что господин комиссар был жив. И со всей этой надеждой я молился Богу-Императору.
Пройдя несколько коридоров и санузлов, мы вышли в комнату отдыха. Это было просторное помещение где-то десять метров в ширину и двадцать в длину, заставленное столами и лавочками. По бокам было восемь входов, что вели в жилблоки, между ними - ларьки по продаже еды, алкоголя и сигарет, а по углам находились громкоговорители, которые предназначались для гражданских вокс-трансляций.
Сейчас здесь было полным полно раненых гвардейцев и СПО-шников, у которых была возможность самостоятельно передвигаться. Обычно они были заняты азартными играми, едой или просто разговорами, но сейчас внимание всех солдат было приковано к одному из столов, рядом с которым уже успела собраться небольшая толпа спорящих друг с другом солдат.
- Что здесь происходит!?- как можно громче произнес я, привлекая к себе внимание всех.
Все солдаты замолчали и посмотрели на меня с некоторым удивлением.
- Новости обсуждаем,- произнес мускулистый, чуть выше меня ростом, акитоссец, у которого были перебинтованы весь торс, как и у меня, а также левая рука,- Чего орешь вообще?
- Я рядовой-адъютант комиссара Мерцелиуса, Филгеирт Лонтисаль.- произнес я, достав из кармана штанов алую нашивку со знаком Официо Префектуса.
Глаза всех солдат разом расширились в удивлении, после чего они все разом вытянулись, вздернув подбородки и сложив руки по швам.
За ними это сделали СПО-шники. Лишь некоторые остались сидеть на своих местах - явно из-за ранений.
- Виноват, рядовой-адъютант. Не знал. Рядовой Кунс Зойфард, отделение семь, взвод три, рота пять, батальон один. Прошу простить.- дерганым голосом произнес крепыш.
- Прощаю. Что здесь происходит?- спросил я еще раз.
- Один из солдат СПО заявляет, что к-комиссар Мерцелиус... п-погиб.- с волнением произнес гвардеец, смотря куда-то вдаль позади меня.
Сердце забилось еще чаще.
- Кто это говорит?
Солдат сразу же отошел в сторону. Позади него, на другой стороне стола стояли пятеро СПО-шников.
- Э-это я.- сказал один из них. Левая кисть рука чуть выше локтя у него отсутствовала - была лишь перебинтованная культя,- Р-рядовой Фасар Бальди, первое отделение, четвертый взвод, третья рота, пятый батальон, второй полк, седьмая дивизия шестнадцатой армии.
- Что вам известно о комиссаре Мерцелиусе?- едва скрывая волнение, задал я вопрос.
Во всей комнате отдыха наступила практически полная тишина. Никто ничего не говорил. Никто не двигался. Только смотрели и слушали.
- Он в лазарете сейчас, раненый. При смерти находится.
Слова СПО-шника заставили меня удивиться. Это было совсем не то, что я слышал до этого.
- Если комиссар Мерцелиус ранен, то почему вы говорите, что он мертв?- задал я вопрос, от чего глаза солдата забегали по сторонам, словно ища ответа на этот вопрос.
- Д-да все говорят, что плох он совсем. Гранатой приложило, осколками посекло, крови много вытекло. Там без шансов, и так понятно.
”- Значит, все еще живой...”- подумал я про себя, чувствуя небывалое облегчение.
Живой. Не погиб. Бог-Император защитил его.
Теперь же оставалось разобраться с этим солдатом.
- Вам кто-то лично говорил, что комиссар Мерцелиус мертв?
- Н-ну лично мне нет...
- Вам никто не говорил, что комиссар Мерцелиус погиб, но при этом вы рассказываете всем о том, что он погиб, потому что считаете, что у него нет шансов?- задал я последний вопрос, при этом уже чувствуя сильную злость внутри, которая пришла на смену волнению.
- Т-так я...
- Мне все ясно. Рядовой,- обратился я к одному из гвардейцев, который стоял рядом. Он тут же вытянулся еще сильнее, чем прежде, явно нервничая,- Охрану сюда.
- Слушаюсь!- резко произнес тот и сразу же убежал.
- Э!- воскликнул громко СПО-шник,- Нахрена охрану-то звать?
- Вы совершили преступление - распространение ложных слухов.- констатировал я.
Солдат удивленно выпучил на меня глаза. Остальные СПО-шники тоже удивились и зашептались.
- Так, стоп! А вы тут причем вообще!?- воскликнул солдат.
- Я рядовой-адъютант комиссара Мерцеилуса. И у меня есть полномочия говорить и действовать от его имени, даже если он выбыл из строя.
- Т-тогда пусть этим наш Комиссариат разбирается!- продолжил чуть ли не кричать СПО-шник.
- Полномочия полковых комиссаров стоят выше полномочий комиссаров СПО. Следовательно, я вправе заниматься этим делом лично согласно выданным мне полномочиям.
СПО-шник хотел уже что-то сказать, но в этот момент позади меня послышались громкие звуки бега.
Повернувшись, я увидел, как из коридора выбежали гвардеец, которого я послал, и еще двое гвардейцев с лазганами наперевес. Брони на них не было, только каски, брюки и футболки, а на ногах были надеты белые полиэтиленовые бахилы.
Все же, здесь был лазарет.
Не мешкая, все трое подошли ко мне.
- Рядовой Ильяс Машакур,- представился один из прибежавших гвардейцев, приложив руку к виску,- Что случилось?
- Вот этого солдата берите..- приказал я, показывая на СПО-шника.
Тот опешил, в то время, как остальные солдаты начали отходить от него, толкая друг друга.
- Слушаюсь.- ответил мне один из прибежавших охранников и вместе с компаньоном направился к солдату.
- Э-э... Э!- возмущенно вскрикнул солдат, попытавшись отшатнутся к толпе СПО-шников, но те сразу же отскочили от него еще дальше,- Д-да отстаньте вы от меня!
Один из гвардейцев, подойдя, потянулся руками к руке солдата, но тот лишь резко отмахнулся, продолжая кричать.
Второй смог сразу же схватить его за руку и дать кулаком в солнечное сплетение.
СПО-шник резко согнулся, ударившись головой о стол, после чего оба гвардейца скрутили ему руки и начали выводить из ряда столов.
Тот лишь хрипел и кое-как петлял ногами, но у него это плохо получалось и из-за этого гвардейцам приходилось его чуть ли не нести.
- За мной.- коротко приказал я и, взявшись за капельницу, повел их к одному из выходов.
Пока мы шли через узкие коридоры, я чувствовал, как рана болела все сильнее. Я лишь надеялся на то, что швы не разошлись, иначе лечиться придется намного дольше.
Через минуту мы все же добрались до выхода из жилблока. Справа находилась лестница, слева - длинная дорога, примыкавшая к круглому участку протексов. Рядом с лестницей находились столы с гвардейцами и врачами Санкорпуса, а дорогу впереди перекрывал КПП гвардейцев, сделанный из мебели.
- К стенке его.- показал я на голую стену рядом со входом.
- С-с-стой... те...- прохрипел СПО-шник в ответ. Он сразу понял, что происходит.
Гвардейцы, ничего не сказав, подвели солдата к стене, подняли на ноги и отпустили. Тот сразу же согнулся, взявшись за живот - все же, сильно ему врезали.
- Становись,- оба гвардейца встали напротив согнувшегося рядового.
- П-попажалуйста... Н-не надо...- продолжил хрипеть рядовой, подняв ладонь в нашу сторону, а второй рукой держась за живот.
- Именем Его Божественного Величества, Бога-Императора Человечества.- начал я громким и четким голосом, от чего живот еще сильнее заболел,- Как рядовой-адъютант комиссара Пятнадцатого Верлонского полка Астра Милитарум, Августина Мерцелиуса, наделенный полномочиями вершить суд от его имени, я признаю рядового Фасара Бальди, солдата Сил Планетарной Обороны Вильяр Уникуса, виновным в распространении ложных слухов и приговариваю к смертной казни.
Живот резко заколол, сильнее, чем обычно, но я все равно не подал вида.
- Заряжай.- отдал я приказ. Оба гвардейца сняли лазганы с предохранителей.
- П-простите... Я...
- Целься.- два лазгана направились на рядового, после чего упал на колени и поднял обе руки вверх.
- Я... не буду больше... Простите!- прокричал Фасар так громко, как только мог.
- Огонь.
Два лазерных луча вспыхнули и попали точно в грудь парня. Его одежда моментально загорелась, а тело упало на пол.
Пламя начало разгораться, но оба гвардейца быстро подбежали и начали пытаться его потушить, перевернув труп на живот.
Резкая боль в живот заставила сгорбиться. Было ощущение, словно меня режут.
Неожиданно меня подхватили чьи-то крепкие руки - это был один из санитаров.
- Блять, швы разошлись...- прошипел он со злостью, после чего вытащил из моей руки иглу от капельницы,- Ложитесь. Вы оба, носилки, быстро!
Кое-как я улегся на холодный бетонный пол, пока санитар уже вколол мне что-то в руку, от чего боль начала стихать.
Однако это меня уже не волновало. Главное, что я сделал то, что обязан был сделать, как рядовой-адъютант комиссара - казнил паникера, который распространял ложь среди солдат. Пускай теперь мое лечение затянется, я знал, что сделал все правильно.
По другому я поступить никак не мог.
Меньше, чем через минуту к нам подбежали оба гвардейца с носилками, перетащили меня на них и понесли в жилблок, только к другой его части.
Внутри себя я чувствовал радость от проделанной работы.
Вечер. Центральный штаб. Полковник Верманд Шеркин. </p>- Итак,- начал я, обращаясь ко всем собравшимся. Вживую тут присутствовал только фельдмаршал Рицонгиз. Также здесь были голограммы майора Веркиса, исполняющего обязанности комиссара Финтура, капитана Шульдурта и цурагендарис-принципалум Наранеску, а по вокс-связи нас слушал комиссар Мерцелиус,- Сейчас нам более-менее понятно, что произошло. Все началось из-за попытки имитации передислокации роты капитана Шульдурта. Я сообщил о том, что его рота будет передислоцирована на позиции рядом с мануфакторумом ”Дасанфур”. Именно после этого началось восстание, а затем и наступление бунтовщиков к нему. По всей видимости, это восстание готовилось и раньше, однако наше сообщение о передислокации роты Гвардии испугало организаторов и они начали восстание раньше срока, а уже затем бунтовщики все же приняли решение идти на прорыв. Это подтверждается данными разведки, согласно которым наступление бунтовщиков началось спонтанно - войскам просто приказали выдвигаться и идти в наступление. Из-за этого прифронтовые части СПО, которые находились между фронтом и ”Дасанфуром”, были захвачены врасплох. Что еще хуже, они оказались ослаблены, так как некоторые прифронтовые подразделения были отправлены на блокирование самого мануфакторума.
- Позвольте вопрос, уважаемый полковник,- произнесла Наранеску. Вид у нее был явно напряженный, если не сказать по другому.
- Конечно, уважаемая цурагендарис-принципалум,- сразу же ответил я, в очередной раз радуясь тому, что смог выговорить ее титул без запинки.
Необходимость повторять его каждый раз меня раздражала, однако я это все же терпел - правила этикета следовало исполнять.
- Какова сейчас ситуация с мануфакторумом ”Дасанфур”?- прозвучал вопрос от дамы.
- Стабилизирована, однако ненадолго,- честно ответил я,- В ближайшие сутки мы ожидаем двухсторонней атаки с целью прорыва.
- Вы можете дать гарантии того, что вы сможете отбить эту атаку и не дать бунтовщикам соединится с восставшими заключенными на мануфакторуме?- продолжила спрашивать планетарный глава Администратума.
Я мог понять ее волнение. ”Дасанфур” находился между двумя Триганами - Шесть-Три и Шесть-Четыре. Пускай сейчас оба Тригана находились под контролем наших сил, но только лишь потому, что СПО смогли отбить первые атаки восставших заключенных на обе станции, а больше атак они не предпринимали по очевидным причинам - у них были задачи поважнее.
Однако было понятно, что если бунтовщики все же соединятся с мануфакторумом и установят стабильный канал снабжения, оба Тригана могут быть перерезаны. Это очень сильно ударит по местным коммуникациям, а это, в свою очередь, ударит по промышленности и снабжению фронта. Именно этого Наранеску и пыталась избежать всеми силами.
Я ее в этом поддерживал обеими руками.
- Я это гарантирую, уважаемая цурагендарис-принципалум,- ответил я как можно более уверенным голосом,- Туда уже передислоцированы подкрепления Гвардии и СПО. Также там увеличен резерв на случай возникновения каких-либо осложнений.
- Рада это слышать, уважаемый полковник,- без какого-либо намека на радость произнесла Наранеску. Скорее всего, это было от усталости и просто малой эмоциональности. Я уже успел подметить, что эта дамочка эмоции проявляет не особо охотно,- Уважаемый фельдмаршал, теперь у меня вопрос к вам. Вы можете гарантировать безопасность Тригонус Анулусиум Шесть-Три и Шесть-Четыре?
- Безусловно, уважаемая цурагендарис-принципалум,- сухо произнес Рицонгиз. Голос у него был слегка раздраженный, но оно было понятно. Не дай он этих гарантий, это ударит по его репутации, как фельдмаршала, а здесь кадровые противостояния были довольно серьезны.
При этом, если он теперь провалится, это может и вовсе стоить ему звания фельдмаршала, так как он и так стоял, по сути, на грани из-за всей этой войны.
По сути, все, что удерживало его на этой должности - осознание самим губернатором того факта, что любой на месте Рицонгиза не смог бы сделать больше, чем он сделал сам за все время войны.
И еще брак внука фельдмаршала с одной из сестер губернатора - это тоже имело свое влияние.
- Хорошо,- без всяких эмоций ответила глава Администратума,- Уважаемый полковник, теперь я бы хотела задать вопрос касательно мануфакторума ”Гримульгон”. Как быстро вы сможете возобновить его освобождение?
”- Вовремя ты спросить решила...”- подумал я про себя, сохраняя невозмутимое лицо. Мне сейчас было совсем не до этого мануфакторума, он и раньше-то был второстепенным участком фронта, а теперь и вовсе стал третьестепенным.
Оставалось только ей это сказать.
- На данный момент ситуация не позволяет нам освободить мануфакторум ”Гримульгон”. У нас нет свободных войск, которые мы могли бы прислать для подобной операции. На данный момент туда передислоцированы дополнительные подразделения СПО и усилены резервы, однако в связи с активной деятельностью, которую проводила рота капитана Шульдурта, противник также серьезно усилил оборону мануфакторума.
Лицо Наранеску слегка скривилось, но затем также быстро вернулось в норму.
Мои слова ее явно разозлили.
- Вы считаете, что СПО не смогут освободить его самостоятельно?- спросила глава Администратума, явно надеясь на то, что можно найти хоть какой-то компромисс.
- Не в данный момент, когда все внимание бунтовщиков приковано именно к нему. Пока что стоит выждать и сосредоточиться на нашем основном плане.
- Я вас поняла,- все также сухо произнесла Наранеску, кивнув мне. Понятное дело, что ей это не нравилось - для нее было важным вернуть в строй все десятинные предприятия, иначе она может лишиться своей должности, однако при этом она хорошо понимала, что меня переубедить невозможно. Мануфакторум не был важным в стратегическом плане, потому я не собирался тратить на него слишком много времени и сил, чтобы освободить. ”Римальцунд” и ”Айхондус” - да, с ними сейчас все получалось нормально, но вот с ”Гримульгоном” так уже не получится, а потому нечего было и пытаться.
- Тогда на этом заседание объявляется оконченным.- сказал я, после чего все все голографические головы отключились, а иконка на экране голопроектора, сообщавшая о соединении с комиссаром Мерцелиусом, изменила цвет на красный с надписью ”Закончен”. Со мной оставался только фельдмаршал,- Думаю, можем начинать второе совещание.
- Не имею никаких возражений, уважаемый полковник,- ответил сразу же Рицонгиз, кивнув мне.
Я нажал на несколько нужных кнопок и стал ждать, пока подключатся остальные девять майоров, со второго по десятый батальоны, в то время, как фельдмаршал вызвал сюда нескольких генералов СПО.
Сейчас мы должны были обсудить последние детали операции по деблокированию окруженных подразделений.
Все уже практически было готово. Войска вакцинированы, данные разведки проанализированы, планы практически полностью проработаны по всем направлениям. Оставалось лишь дождаться подвода войск на исходные позиции, подвоза снабжения на прифронтовые склады и согласования последних деталей.
”- Еще четырнадцать дней.”- проговорил я про себя. Всего четырнадцать суток и мы могли начинать операцию.