Часть 10 (1/2)

Дорогой дневник,

Я нахожу забавным, что цель «дневника» состоит в том, чтобы записывать свои секреты, чтобы их никто не нашел, а потом проходит некоторое время и я пишу его, чтобы мои секреты могли быть обнаружены, если случится что-то плохое. Это иронично, не так ли? Писать свою личную информацию только для того, чтобы в конце концов ее узнали. Это оставляет неприятный привкус во рту, просто думая об этом.

Я действительно не думал, что буду делать, если со мной не случится ничего плохого. Думаю, мне придется спрятать это и оставить эту главу моей истории позади. Глава, которую я в прямом и переносном смысле пишу сейчас. История, в которой я являюсь главным героем, но в которую вношу небольшой вклад и не по своему желанию. Немного неприятно осознавать, что есть кто-то, кто знает конец этого, в то время как я сижу здесь. Что они (кто бы они ни были) смотрят на меня и думают: «Ну, ты не знаешь, что сейчас произойдет, а я знаю, хе-хе».

Больше всего меня пугает мысль: будет ли Джон со мной после этого? Будет ли он добровольно на моей стороне или из благодарности за то, что мне удалось вытащить его из этой передряги. Смогу ли я его вообще вытащить Его? Или все бесполезно? Он вообще хочет настучать? Думаю, да, но, может быть, это я вижу страдание и печаль в его глазах. Может быть, он делает это для того, чтобы его пожалели, но никто другой, похоже, не замечает, насколько он устал и подавлен. То, что он так долго был одиночкой, сделало его невидимым для всех даже после всех этих обесцвеченных волос и накрашенных ногтей. Интересно, что случилось с его друзьями. Я не видел, чтобы он разговаривал или общался с кем-то, кроме банды Джеймса, и я почти уверен, что они дружат с ним не потому, что им так захотелось.

Вау, я действительно не должен пить, прежде чем писать это дерьмо. Я становлюсь странно философским. Может, мне нужен «Сникерс», чтобы снова быть собой.

Однако, похоже, им нравится следовать за мной. Конечно, я ничего не делаю, чтобы помешать им делать это, и из-за этого, я думаю, они проявляют больше инициативы и начинают приближаться с каждым днём всё ближе. Я очень хочу позвонить в полицию, но у меня нет никаких доказательств, подтверждающих мои заявления, и даже если они поймают их, они всегда могут солгать об этом. Во всех сценариях они будут безнаказанными и максимум с предупреждением. Вообще не очень круто. Райан кажется очень расстроенным из-за всего этого, но также понимает ситуацию. Он видит, что они следят за мной, и может свидетельствовать об этом, но он не видел, чтобы они причиняли мне вред или делали что-то ещё столь же плохое со мной. Даже если мы вернёмся к истории Джона, Джон скорее умрёт, чем предаст Джеймса и его банду, опасаясь за безопасность своей семьи.

Нет. О полиции не может быть и речи с самого начала.

(Примечание для тех, кого это может касаться: вся информация, которую я знаю от Джона, исходит из небольших заметок, которыми мы обменялись, обе из которых вы можете найти в дневнике, склеенные на страницах с соответствующими датами. Я проверил свои предыдущие записи. и увидел, что я вообще не объяснил их, поэтому я не тороплюсь, чтобы сделать это сейчас. Я знаю, что, делая это, я раскрываю личную информацию Джона без его согласия, поэтому я надеюсь, что худшего не произойдет. Никто больше о них не знает. Ни Райан, ни Джей, ни моя мама. Никто.)

О-о-о-о, мы перешли от философской драмы к криминальной драме. Ага. Мне нужно отказаться от водки сейчас же.

Дело в том, что мои соседи по квартире начинают их замечать, когда приходят поговорить со мной, когда я работаю в университетском кафе. В конце концов, их не так просто не заметить. Поначалу на них не обращали особого внимания, но, похоже, теперь они вызывают подозрение. Каждый раз, когда они садятся поболтать и смотрят на свой стол, выражение их лиц на пару секунд значительно суровее. Каждый раз, когда это происходит, я чувствую, как холодный пот омывает мое тело, и ожидаю, что они повернутся и посмотрят на меня, спросив, что происходит и почему они преследуют нас/меня. Я боюсь того дня, когда мне придется объяснять им. Я не думаю, что они заметили, что следят конкретно за мной, но я сомневаюсь, что это займет так много времени, чтобы сложить два плюс два.

На этой неделе Джон однажды пришел с синяками на теле. Он пытался скрыть их, надев одежду с длинными рукавами, но когда он наклонился, чтобы схватить ручку, упавшую на пол, я увидел, как они заполняют его предплечье. Я ничего ему не сказал. Я пытался вести себя нормально, увидев их. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко рядом со мной. Он уже говорил, что быть в школе и сидеть рядом со мной было для него маленьким безопасным раем. Несколько часов, которые он чувствовал умиротворение и нравились ему. Как и его прежнее «я», до того, как он был вынужден «встречаться» с Джеймсом, чтобы спасти свою семью от вымирания. Я не хочу это портить. Он заслуживает счастья. Таким образом, я закусил губу и повернулся, чтобы обратить внимание на лектора. Однако я чувствовал, как мое сердце разрывается на мелкие кусочки каждый раз, когда я вспоминал о больших пурпурных и желтоватых пятнах на его коже. Мне хотелось повернуться и закатать ему рукава, чтобы проверить, есть ли у него новые, каждый раз, когда я видел его до конца недели. Я этого не делал. Конечно, я этого не делал. Мне хреново от того, что я этого не делал, но я знаю, что поступил правильно. Он сказал, что и пальцем его не тронет. Думаю, он солгал, чтобы прикрыть своего парня или чтобы я не беспокоилась. Что же, этот маленький проблеск усугубил ситуацию. Теперь я беспокоюсь больше, потому что боюсь не только за его физическое здоровье, но и за его психическое.