Глава 6 (1/2)

Кенни бесстрастно кивнул, не понимая, к чему ведет этот разговор, приподнимаясь с места и поправляя дорогую кобуру с пистолетом, которая напоминала о том, кем он был на самом деле.

Паб моего дяди, Кенни Аккермана, был большой и люксовый, с неуловимым восточным колоритом, который вился вместе с запахом дорогого дерева и пива. Но по-своему уютный — я чувствовал себя здесь как дома, хотя с коллегами мы зачастую посещали другой паб, ближе к полицейскому участку.

Из всего заведения выделялся только Кенни. Он не подходил собравшимся вокруг него посетителям. Аккерман был словно бог. Высокий и статный, всегда уверенный в себе. Меня это одновременно и раздражало, и восхищало.

— Слушай, Леви, — он прямо и бескомпромиссно заглянул в мое лицо. — Ты упрямый мул, это я уже понял, и можешь сколько угодно упражняться в остроумии на мне. Плевать, я могу выдержать абсолютно все. Но если ты хоть полунамеком начнешь защищать этого ублюдка Ривза, — он замахнулся и уже знакомо всадил палец в мою грудную клетку, — я откушу тебе башку.

— А кто же будет тогда следить, чтобы ты удержал член в штанах?

Кенни не смутился и даже не выглядел оскорбленным. Он улыбнулся.

— Ты прибил его средь бела дня, — прошептал я, отпивая пенное пиво. — В жилом доме могли пострадать и другие люди, наткнись они на тебя или твоих псов.

— А тебе не кажется, племяш, что Ривз приехал из Троста в Стохес не из благих намерений? И поселился в этой дыре тоже неспроста.

— Да плевать! Ты бывший капитан военной полиции, ты бывший мой начальник, какого хрена ты творишь? Я тебя который раз покрываю…

Я не смотрел в сторону Кенни. Нас никто не мог услышать, бармен протирал стаканы на другом конце стойки, и ему не было дела до шефа.

— Значит, по-твоему, я убогий мудак, который может прихлопнуть мелкого бизнесмена средь бела дня? — глухо выронил он.

— Я не имел ввиду, кто ты, я и не знаю, кто ты до конца, — теперь я взглянул на своего дядю прямо. — Так же, как и ты не знаешь, кто я. Но тебе и не нужно знать, ты первоклассный художник, и сам себе все нарисовал. Я просто не знаю, сколько еще мне тебя отмывать?

— Да не убивал я Ривза, — процедил сквозь зубы Кенни. — Разговор окончен. Лучше бабу себе найди и успокойся.

— Причем здесь это?

— Ты придираешься ко мне, Леви, я бывший коп, у меня куча связей, я могу себе позволить даже убийство, но Ривза не-у-би-вал. Хочешь, помогу тебе с расследованием?

— Не нужно, — угрюмо произнес я.

Я виделся с Кенни, наверное, раз в месяц, и эта встреча всегда была для меня продуктивной, хоть в негативном, хоть в позитивном смысле. Аккерман много чего знал и помогал, но и много чем пренебрегал. Например, законами. Я прекрасно знал, что у него была своя подпольная винокурня на краю Стохеса. И Димо Ривз, скорее всего, приехал именно за этим. Отжать такой прибыльный рынок.

Но мы никогда с Кенни о его скрытом доходе не говорили.

Кажется, и сейчас не собирались. Наступил момент, когда нужно было дать себе выдохнуть. Даже работа, выросшая из хобби и таланта, способна вытаскивать душу и косить здоровье.

Я зажмурился и сильнее сдавил веки.

— А вот ты еще не ведаешь, как много дамочек мечтает попасть к тебе на чашку чая! Часть из них даже радовалась, что я являюсь твоим родственником, потому что ты — самый завидный мужчина в городе.

Я прищурился.

— Самый завидный мужчина? Наверное, только ночью, в темноте, под одеялком…

Я резко вскочил со стула, схватив недопитый бокал, достал из кармана смятую купюру и положил на стойку. Потом метнулся к двери.

— Эй, племяш, за счет заведения! — Кенни забрал деньги и ринулся за мной.

Я не хотел больше продолжать совершенно бессмысленный разговор с дядей. Более того, эти девицы, они были повсюду, и настолько глупы и наивны, что думали, что я буду приглашать их в свою квартиру и трахать каждую по отдельности. Меня это не интересовало. Я не любовник, не рыцарь, у меня не было на это все времени.

Женщины хотели не меня, а то, кем я был, и то, что мог предложить им, исходя из моего статуса. И я бы не советовал им завидовать Ханджи или своей бывшей подчиненной Петре. Ее мне было искренне жаль.

Я так нравился этой девушке, что она едва не порезала себе вены в уборной. Мне стало стыдно, я не знал, чем ей помочь. Но потом она перевелась в другой полицейский отдел, и больше мы не виделись. Надеюсь, она удачно вышла замуж, и пустые надежды обо мне рассеялись пеплом.

Выйдя на улицу, я вдохнул свежий воздух, затем достал сигарету, чтобы вдохнуть никотин. Дверь за мной не захлопнулась. Кенни расправил плечи, и я тут же полоснул по нему острым, непробиваемым взглядом.

— Я не позволю, чтобы ты платил в моем пабе, Леви, — он засунул мне смятую купюру назад в карман. — Как у тебя вообще дела? — спросил он серьезно. Казалось, Кенни переживал.

— Какие дела? Работа…

Он достал из блестящего портсигара сигарету. Соглашусь, вытаскивать сигарету из удобного портсигара гораздо эффектней и практичней, не то что из дешевой пачки, как у меня.

Потом Кенни достал из кармана какой-то клочок бумаги и тоже всунул мне в карман.

— Что это?

— Это телефон одной девушки.

— Какой девушки? Свести с кем-то меня решил?

— Нууу, не то, чтобы свести. Она — девушка по вызову. Но очень потрясная. Я хочу, чтобы ты расслабился, лица на тебе нет, грустно смотреть.

Пора бы мне уже уйти. Светская беседа зашла в тупик, и выхода из него абсолютно не видно. Но Кенни продолжил стоять в дверях. Ему вообще было знакомо чувство неловкости? В каком возрасте оно должно появляться?

С дядей у меня были особенные отношения. Я, конечно, не называл его «папой», но он мне здорово заменил настоящего отца. Кенни не просто присутствовал в моей жизни в те или иные часы, он сопровождал каждое мое действие, мои взлеты и падения, мою судьбу, мой страх, мою улыбку и грусть.

Кенни старался учить меня всему, что знал, а я подхватывал то, в чем еще был неопытен. Когда он зачастую пропадал на несколько дней, когда я был еще подростком, я каждый вечер выглядывал ту самую высокую темную фигуру в шляпе, принесшую с собой запах рома и звякающую пистолетами и пакетами с едой для меня.

Он скалился мне, теребя мои волосы на голове, а моей радости не было предела.

Моя сигарета истлела почти до фильтра, я перехватил ее указательным и большим пальцами и двинулся к мусорке, которая прижалась к углу крыльца. Пригнулся, двумя движениями размазал еще дымящийся окурок о металлическую стенку и запустил на дно. Остатки дыма развеялись. Я выпрямился и вернулся к Кенни. Завтра нужно будет забить квартиру никотиновыми пластырями, жвачками и начать заново бросать.

В этот раз окончательно.

— Ты же знаешь, я брезгливый, — серьезно произнес я и снял машину с сигнализации.

— А, ну, ты все равно звякни этой красотке и потрахайся нормально. Брезгливость здесь ни к чему.

Кенни было плевать на мои слова, будто и не расслышал вовсе. Но я грозно предупредил: