Глава 41 (1/2)

Возвращаться во дворец тем же путём, которым вела их Хаята, было бы слишком долго и опасно. Возвращение через главные ворота вызвало бы слишком много вопросов.

Перед отъездом Динеш приказал начальнику охраны, дежурившей у его покоев, всем говорить, что ему нездоровится. Хотя подобное и звучало сомнительно, Динеш знал, что никто не решится ворваться и проверить.

Однако теперь это решение не позволяло ему вернуться в открытую. Он рисковал и проводя последние дни в городе, но ему было попросту наплевать на последствия — Динеш слишком устал жить взаперти. Однако, какую-то иллюзию приличий следовало соблюсти, чтобы не навлечь на себя гнев махараджи.

Динеш и без Хаяты знал несколько способов покинуть дворец незаметно и теперь решил воспользоваться одним из них. Пещера, которую он для этого выбрал, одним выходом упиралась в заброшенную часть царского сада. Другим — в подвальное здание в порту. В здании уже несколько лет находился склад с винным погребом, и иногда заложник пользовался этой дорогой, чтобы провести время в городе, в относительной свободе.

Сейчас он, по обыкновению, заплатил стражнику, провёл Санджива внутрь, снял со стены факел и стал спускаться в недра подземного лабиринта. Через пару часов они уже были в царском саду, и Динеш, стараясь никому не попадаться на глаза, поспешил в сторону своих покоев.

Мужская половина дворца представляла собой одно, хоть и огромное, и весьма замысловато выстроенное здание с множеством отдельных входов и маленьких дверец для слуг. Таким образом, покои отдельных чиновников были отчасти изолированы друг от друга, и туда можно было войти, не потревожив других.

Воспользовавшись этим, Динеш добрался до своих дверей, поблагодарил стоявших на посту стражей и с облегчением нырнул внутрь. Замер, столкнувшись с внимательным взглядом голубых глаз Лаида.

— Господин вернулся? — поинтересовался тот.

Динеш мысленно выругался. Он напрочь забыл про этого мальчишку.

— Вернулся, — отозвался он. — Согрей мне купальню, прикажи подать еды. И никому не смей говорить, где я был.

Про себя же он подумал, что при первой же возможности следует избавиться от мальчишки.

Приказ вскоре был исполнен, и остаток дня Динеш провёл тихо, не выбираясь из покоев, отдыхая от путешествия и наслаждаясь простором, обилием чистой горячей воды, вкусной еды и дорого вина.

На утро Динеш приказал пригласить торговцев тканями и оружием. Первым делом он хотел подобрать замену своей фалькате, но кроме того, загорелся идеей обеспечить Сандживу подобающий статусу наряд.

Санджив к идее отнёсся прохладно. Ценности дорогих тканей он не понимал.

— Я ведь уже говорил тебе, из меня не получится раба для развлечений, — осторожно предупредил он.

Динеш в ответ только зло сверкнул на него глазами.

— Прекрати. Пора бы понять, что я никогда не думал о тебе так.

— Тогда чего ты хочешь добиться?

Динеш едва заметно улыбнулся одним краешком губ и, притянув его к себе, стал отступать к кровати.

— Хочу разделить с тобой всё, что у меня есть. Не более, но и не менее того.

Под тяжестью его веса Санджив быстро рухнул на него сверху, едва не столкнувшись носом о нос. Воспользовавшись случаем, Динеш перехватил его лицо и, мягко удерживая за щёки, принялся целовать.

Воспоминания о последней ночи, проведённой в городе, всё ещё были свежи в душе Санджива.

Ему нравилось, когда этот конкретный господин отдаёт ему приказы, заставляет раскрыться перед собой и почувствовать себя в полной власти. Когда не надо принимать решений и думать о завтрашнем дне, когда можно полностью положиться на волю того, кто нависает над тобой.

Но не менее, а то и более, нравилось, когда Динеш сам раскрывался перед ним, нравилось держать его стройное и сильное тело в своих объятьях, целовать вволю, забывая о существовавшей между ними разнице. И брать, проникая в глубины этого соблазнительного тела. Динеш казался ему самым красивым мужчиной из всех, кого Санджив когда-либо встречал.

Они едва успели слегка насладиться друг другом, как в дверь постучали, и руки Динеша на плечах Санджива напряглись.

Без слов поняв намёк, тот резко скользнул на пол и замер, сцепив руки за спиной и низко опустив голову.

Динешу стало неловко, если не сказать стыдно. Мерзко от всей этой ситуации. Но он не двинулся с места, только чуть поправил полу распахнувшегося одеяния, и снова откинувшись на кровать, приказал:

— Можешь войти!

По другую сторону оказался торговец тканями и, пригласив его в соседнее, более просторное помещение, Динеш принялся рассматривать образцы. В отличии от Санджива, дорогие вещи, ткани и украшения он ценил. Динеш рассматривал всё это как нечто, полагавшееся ему по праву рождения, и даже в походах не брезговал атрибутами красивой жизни, дорогими покрывалами и золотыми чашами для вина.

Закончив, он отобрал несколько материй и, приказав принести отрезы, вернулся к Сандживу. Тот всё ещё стоял на коленях возле кровати, и картина эта вызвала у Динеша некоторую досаду.

— Я могу позвать для тебя девушек с благовониями? — осторожно спросил он.

— Если это твой каприз.

— Санджив! — процедил Динеш.

Санджив чуть повернул к нему голову и Динеш обнаружил, что на губах невольника играет лёгкая улыбка. Плавным красивым движением он развернулся, в мгновение ока оказываясь у Динеша между ног. Обнял его за талию и вполголоса откликнулся.

— Делай что нужно. Мне нравится, что я тебе принадлежу.

Динеш только вздохнул.

Провёл рукой по его волосам и немного обиженно добавил:

— Тогда я вызову их для нас обоих. Чтобы ты не думал, что я просто хочу украсить своего раба.

Он помолчал и продолжил: