Глава 39 (2/2)

Он низко поклонился, но выпрямившись, не добавил ни слова. Динеш хмыкнул, отвернулся и вышел в коридор.

— Мишар?.. — тихо переспросил Санджив, когда оба снова оказались на городской улице, и шенапати стоял, оглядываясь по сторонам и рассеяно размышляя, куда направиться теперь.

Динеш только дёрнул плечом и едва заметно скривил лицо, как обычно делал, когда ему приходилось отвечать Сандживу на неудобные вопросы.

— Князь, — упрямо продолжил тот.

— Это что-нибудь меняет? — наконец снизошёл до него Динеш.

— Для меня — определённо ничего. Кем бы ты ни был, теперь ты мой господин…

— Что ты завёл, а? — перебил его Динеш. Повернулся к спутнику лицом и, не обращая внимания на обилие прохожих, и на насторожённо поглядывавших на них постовых, толкнул к стене. Пришпилил двумя руками и яростно, нетерпеливо поцеловал.

Санджив растерялся в первое мгновение, потом всё же расслабился, ответил на поцелуй, но стоило Динешу отстраниться, спросил:

— Ты тоже обезумел? Совсем не боишься чужих глаз?

— Все знают, каких мужчин я люблю, — упрямо и зло откликнулся Динеш. — Вряд ли смогу кого-нибудь в городе удивить.

— Ты целуешься с рабом.

— С преступником и рабом, — уточнил Динеш. — А что, князю даже это не позволено?

Санджив растеряно молчал.

— Мой отец был князем, двоюродным братом махараджи, — тем не менее, продолжил Динеш. — Отца нет, значит теперь князь — я. Но от отцовских земель мало что осталось, а я целиком и полностью под властью местного царя. Что хотел сказать этот Кашев? Ему лучше знать.

— Очевидно то, что тебя узнал, — откликнулся Санджив тихо. Помолчал и добавил. — И что почитает тебя и твоего отца.

Динеш недовольно дёрнул щекой.

— Или что в любой момент готов доложить моим врагам, что я занимаюсь вещами мне недозволенными, — раздражённо поправил он. — Не хочу об этом думать сейчас.

Помолчал и добавил:

— И прости, что всё-таки тебя смутил. Я помню, что ты просил на людях не показывать свою власть.

— Ты ведь не её хотел показать, так? — при мысли об этом по телу Санджива промелькнул странный жар.

— Не её, — подтвердил Динеш. — У меня не получается быть тебе господином, — пожаловался он. — Я хочу чтобы ты просто был со мной.

Санджив вздохнул, подался навстречу и обнял его. Опустил лоб на плечо и Динеш тут же зарылся в его волосы рукой.

— А почему Мишар? — после паузы спросил он.

— Это имя дала мне мать, вот и всё. Даже не думай меня им называть.

Близился вечер, однако солнце ещё не село, и Динеш не хотел раньше необходимого возвращаться на постоялый двор — ему порядком опостылели четыре стены. При других обстоятельствах он пошёл бы, пожалуй, посмотреть на танцовщиц или отужинать в хорошем питейном доме, но там должно было быть слишком людно, а это его тоже не устраивало.

В итоге, поразмыслив, он направился в сторону холма, возвышавшегося над рекой. Там, под стенами внутреннего города, раскинулся тенистый сад, из которого открывался хороший вид. Сад был достаточно близок к дорогим кварталам, чтобы туда не решались забредать нищие и преступники, и в то же время, никому не принадлежал — он находился на попечении городских чиновников.

Динеш прошёл мимо стражи, охранявшей вход, не озадачиваясь вопросом, узнали ли они его. Так или иначе, вид у него был достаточно высокомерный, чтобы никто не пожелал его остановить. Санджива, очевидно, приняли за сопровождавшего его телохранителя и тоже вопросов задавать не стали. Миновал тенистую аллею и, свернув в сторону, ведущую к высокому обрывистому берегу, нависшему над рекой, устроился там прямо на траве.

Санджив мялся в стороне, пока Динеш не похлопал ему по месту возле себя.

— Всё это… странно, — признался Санджив, усаживаясь рядом и разглядывая раскинувшийся внизу город.

— Почему? — рассеяно поинтересовался Динеш.

Он откинулся было на ствол стоявшего за его спиной дерева, но кора оказалась слишком колючей и неровной, и Динеш, помаявшись с полминуты, решил прислониться лучше к Сандживу. Пристроил голову ему на плечо и замер так, наслаждаясь тишиной — такой внезапной после гомона городских улиц. Только слабо шелестел ветер кронами деревьев над головой, и изредка раздавалась вдалеке трель певчей птицы.

— Я никогда не был в таких местах, — откликнулся Санджив. Сказал он это только потому, что печать начинала слабо подогревать, иначе предпочёл бы промолчать.

— Ты не был в стольких местах, что мне будет не очень сложно тебя удивить, — вздохнул Динеш.

— Я во многих и был, — возразил Санджив.

Динеш подумал, что было бы хорошо побольше об этом расспросить, но только вздохнул.

— Санджив, если я расскажу тебе, что думаю, ты ведь не расскажешь об этом никому?

— Я ведь поклялся, — Санджив чуть повернул голову, пытаясь заглянуть в глаза господину.

— Даже своему настоящему хозяину?

Санджив вздрогнул после этих слов, но промолчал. Динеш ждал. Печать припекала всё сильней.

— Не называй его так, — наконец попросил Санджив, стараясь не обращать внимания на этот огонь.

— Да или нет? — тем не менее, повторил Динеш.

— Я его не выбирал, Динеш. Если бы я мог, принадлежал бы только тебе.

— Ты не ответил на вопрос.

Санджив какое-то время молчал. Печать начинала всерьёз обжигать. Санджив почти не сомневался, что прислонившийся к нему Динеш тоже чувствует этот огонь под своей рукой.

— Я сделаю всё, чтобы ничего ему не сказать, — наконец ответил Санджив. — Я не знаю, чья власть над печатью окажется сильней. Но моя воля будет на твоей стороне.

Динеш шумно вздохнул и, наконец, удовлетворённо кивнул.

— Хорошо. Тогда вот что я думаю об этом обо всём.