Часть 9. Представление для одного зрителя (2/2)

— Какой адрес подвала? — почему-то заинтересовался внук Эмилии Карловны.

Пропустив мимо ушей этот вопрос, Олег попытался разжалобить Эдварда.

— У нас больна мать. Она в больнице, — подпустил он слезу в голос. — Для полного выздоровления нужны средства.

— Вы же вроде бы говорили, что каждый из разных мест, — выказал весьма неуместную память американец. — Чья тогда мать в больнице?

— У нас отцы разные, а мать одна.

— Я тороплюсь, у меня важная встреча. Это всё, что я могу вам дать.

Он протянул Тёмычу долларовую купюру и попытался захлопнуть дверь. Олег вдруг вскрикнул и согнулся с таким расчётом, чтобы дверь не смогла захлопнуться. Американец снова посмотрел на него с ужасом, а Тёмыч рванул в квартиру, вопя про «Скорую» и телефон.

— Телефон… Телефон… — совсем оторопел от такого натиска Эдвард.

— Не надо скорую, — пришёл в себя Олег и направился вглубь квартиры. — Этим я страдаю с детства. Нужны средства на операцию, — снова заныл «беженец».

— Постой-постой, то вы про мать говорили, а теперь, оказывается, операция нужна тебе.

— Нам всем нужна! — заявил Олег и начал чесаться. — Мы все жутко больные.

— Ну, ну, не горюй, — на всякий случай отошёл от него подальше Эдвард. — Дверь вот там.

Последнее уточнение было сделано совсем не случайно. Потому что разом выздоровевший «беженец», продолжая отчаянно чесаться, зачем-то направился дальше по коридору, совсем в другую от входа сторону.

— Дверь тут, — не решаясь к нему приблизиться, повторил Эдвард.

— У него, видно, опять с ушами беда, — вылетел в это время почему-то из ванной Тёмыч. — После припадка у него иногда полностью пропадает слух.

— Что ты там говоришь, Сулейман? — немедленно начал подыгрывать ему Олег. — А-а-а?! Ничего не слышно!

Тёмыч, копируя язык глухонемых, начал разъяснять Олегу пожелание хозяина квартиры.

А Эдвард в это время пытался не пропустить в квартиру грязного подростка в папахе.

— Там мои братья! — воинственно заколотил себя в грудь Женька. — Горная дружба. Горный орёл! Кровная месть! Пусти, дяденька!

— Перетолчёшься, — явно уже обретал понемногу самообладание американец.

Женька, подогретый сопротивлением американца, напирал все сильней. На него нашло затмение. Теперь он действительно ощущал себя беженцем.

— Злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал! — исторг он вдруг вопль и предпринял новый штурм входной двери.

Эдвард от неожиданности отступил на шаг. Враг тут же воспользовался преимуществом. И с победным кличем прорвал оборону.

Но, как известно, побед на войне без потерь никогда не бывает. Подтвердив сию непреложную истину, Женька во время прорыва утратил папаху басмача.

Но в этот раз потеря ускорила победу. Папаха упала позади Эдварда и тот, пытаясь догнать Женьку, поскользнулся на ней. Падая, американец скулой зацепил угол изящной полочки.

Друзья, выйдя из оцепенения, ринулись из квартиры. Вскоре вся орава неслась вниз по лестнице.

— Лифтёршу берём на прорыв. Только темпа не сбавлять, — скомандовал Олег.

Добежав до первого этажа, друзья выбежали на улицу и скрылись из вида.

— Цыгане, — летел им вслед вопль лифтёрши.