Часть 4. Сплошные неожиданности (2/2)

— Вот как знала, что вы придёте сегодня. Даже прибралась маленько… — улыбнулась она.

Пол в столовой действительно стал чище.

— Замечательно! — хором сказали ребята.

— Василис, — старушка заметила следы крови на лбу девочки, — А почему у тебя кровь на лбу? Что-то случилось?

— А что — так заметно? — немного улыбнулась она в ответ, — Это так, авария на производстве… — отшутилась девочка.

В это время Олег попытался незаметно пробраться к углу. Странных следов там уже не было.

Друзья расстроились от такой новости. Но всю неделю регулярно навещали старушку. За это время Тёмыч расчистил кладовую и принял всевозможные меры предосторожности. Кроме того, он несколько раз пытался расспрашивать Марию Александровну, кто к ней приходит. Но она каждый раз интересовалась, зачем ему эта информация. Поэтому расспросы пришлось прекратить.

Кроме того, учительница удивлялась, почему к ней приходят только они и Школьникова.

— Просто в городе эпидемия гриппа, — Олег пытался придумать оправдание, — Почти все болеют.

— Значит, вам за всех отдуваться приходиться… — у старушки даже слёзы на глазах выступили, — Тем более тронута.

Но друзьям и самим надоело каждый вечер ходить к ней. Поэтому, они решили взять небольшой перерыв. Кроме того, Елена Викторовна сказала, что хочет подключить их на постоянной основе к работе с пожилыми людьми.

Да ещё Рождественский спектакль из-за экспериментов Пашкова отнимал очень много времени, потому что Андрей Станиславович объявил, что если Пашков соберётся что-нибудь учудить, то вылетит в параллельный класс. А репетировать все будут столько, сколько потребуется Варваре Борисовне.

Та не упустила возможности. Репетиции назначались едва ли не каждый день. Массовок, в которых участвовал весь класс, было очень много. Да ещё конец полугодия. Весь восьмой «В» был вымотан до предела.

Поэтому, друзья решили до начала следующей четверти визиты прекратить. Кроме того, они должны ещё встретиться на генеральной репетиции и представлении седьмого числа.

Следующие несколько дней прошли особенно напряжённо. На уроках постоянно были то контрольные, то опросы. А дома приходилось заучивать текст наизусть.

Особенно туго было Пашкову. По его мнению, таких пастушков вообще не бывает. Как то на его жалобы Марат ответил, что если бы Лёшка не устроил тогда Варфоломеевскую ночь, то они смогли бы как-нибудь открутиться от представления.

— Не Варфоломеевскую ночь, а Вифлеемскую звезду! — обиженно буркнул Пашков.

— Это ты, может, хотел звезду. А получилась та самая ночь. Василиске досталось.

— Чуть что — вечно я виноват… Попарились бы сами в этом тулупе.

Варвара Борисовна действительно на каждой репетиции заставляла его надевать тулуп, а на все возражения говорила, что работает по системе Станиславского и просит её не учить.

— Страдаешь по собственной тупости. — повторил Ахметов, — И нас заставляешь.

— И, вообще, если Птичка Божья с Андреем не поссорятся, то нам всем каюк. — отозвалась Школьникова.

Прозвище «Птичка Божья» приклеилось к учительнице и им пользовались все.

Через две недели к шестерым друзьям подошёл Пашков. Варвара Борисовна отправила его куда-то за гримом. И именно сегодня же было его дежурство у старушки. Поэтому Пашков просил вместо него сходить к подшефной. Но так получалось, что был свободен только Тёмыч. Он попросил Таню сказать его матери, что придёт позже и направился в сторону Астраханского.

По дороге он купил мороженое. Возле подъезда он едва не столкнулся с каким-то молодым парнем.

— Прошу прощения… — незнакомец улыбнулся.

— Ничего страшного. — ответил Тёмыч, — Вам сюда?

— Да.

Они зашли в подъезд. Но возле лифта возникла небольшая заминка. Какой-то мужчина в дублёнке безуспешно пытался впихнуть в кабину коробку с «Панасоником».

Тёмыч с незнакомцем некоторое время следили за его маневрами. Затем Тёмка осведомился:

— Сколько сантиметров диагональ?

— Семьдесят два. — последовал ответ с лёгким акцентом.

— Семьдесят два сюда не влезет. Придётся по лестнице… — оценил ситуацию Тёмыч.

Мужчина негромко помянул мать, что вышло у него с исконно русской интонацией.

— Не согласились бы вы помочь мне? — поинтересовался он. — Мне на третий.

— Конечно, — согласился Тёмка, — Мне тоже.

— И мне, — парень откинул достаточно длинную чёлку со лба, закрывавшую ярко-синие глаза. — Давайте.

Тащить коробку с телевизором даже вдвоём было тяжело. К тому же, парню мешал рюкзак. Поднявшись на два пролёта, он отдал его Тёмычу, шедшему следом.

Наконец, они добрались до нужного этажа и все трое остановились у дверей тридцать четвертой квартиры. И изумлённо обнаружили, что им всем нужно именно сюда.

— Давай, звони. — парень забрал у Тёмыча свой рюкзак, пока мужчина удерживал на весу коробку.

Дверь открылась.

— Венечка! — всплеснула руками Мария Александровна, — Что это?

Она удивлённо посмотрела на коробку, которую мужчина поставил на пол в прихожей.

— Это новый телевизор для моей любимой бабушки. — с равнодушием ответил он.

— Бабушки? — одновременно выдохнули Тёмыч и незнакомый парень.

— Тёмочка, — наконец заметила их учительница, — как хорошо, что ты тут! Дима! Наконец-то! Венечка, — обратилась она к нему, — Тёма — это один из моих шефов. Они знаешь, как меня опекают! А Дима Белоярски — мой бывший ученик.