Пролог (1/1)

Беглого взгляда на электронную панель с часами в его машине было достаточно, чтобы понять, что Ягыз Эгемен безнадёжно опаздывает. И дёрнул же его черт впихнуть многомиллионную сделку, заключенную на азиатской стороне Стамбула прямо перед самым приёмом, который давало его богатейшее семейство в европейской части города.

Час пик. Мегаполис впал в дорожно-транспортную кому. Середина осени — офисы, школы, университеты — все на пике сезонной активности, обясняющей причину транспортного коллапса.

Мост мучеников 15 июля (15 temmuz şehitler köprüsü) — визитная карточка Стамбула, хотя и был близко, но весь из себя представлял один сплошной краснеющий затор. Евразийский подземный тоннель через Босфор (Avrasya Tüneli) также вряд ли был удобной альтернативой.

И раз добираться по суше будет непростительно долго, значит он доберется по воде. — принял вынужденное решение Ягыз, находу присматриваясь куда бы припарковать своего стального коня.

Серебристый Мерседес новой дизайнерской концепции, сочетающей рациональное с эмоциональным в тезисе hotʼnʼcool — (горячее с прохладным), был подобием своего владельца — привлекательного, чертовски сексуального, заключенного в горячую маскулинную hot оболочку молодого 30-летнего мужчины. Высокий шатен с холодными-cool, серо-голубыми глазами, в радужках которых кристаллизовались языки пламени, запертые в тисках флегматичного темперамента, вырулил на обочину прибрежного парка возле паромного причала азиатской провинции Стамбула — Ускюдар (Üsküdar).

Эгемен с изящной прытью, выдающей породу аристократа, выскочил из машины, находу развязывая и пряча во внутренний карман пиджака галстук-бабочку, чтобы быть хоть чуточку менее заметным. Мужчина подошел к водной станции (Üsküdar Vapur İskelesi) и его непривычный для этого места лоск, подчеркнутый чёрным однобортным смокингом-тройкой безнадежно привлекал взгляды пассажиров, непрерывным потоком преодолевающих несколько турникетов у входа на станцию.

Американское студенчество научило Ягыза пользоваться автоматами, продающими билеты на общественный транспорт. Чуть повозившись, он получил свой новенький проездной и присоединился к людскому потоку. Паром, следовавший из провинции Бейкоз (Beykoz), проделав немалый путь вдоль Босфора, теперь от станции Ускюдар должен был всего то переплыть Босфор поперёк и доставить Эгемена на противоположный берег провинции Бешикташ (Beşıktaş), где в пятистах метрах, так же у самой набережной, находился Four Seasons Hotel Istanbul At The Bosphorus, в торжественном зале которого проходило юбилейное мероприятие в честь 40-летия компании, принадлежащей их семейству. Вечер мог быть примечателен тем, что Хазыму Эгемену, отцу Ягыза, нетерпелось объединить бизнес со своим давним партнёром, поженив детей — наследника своего директорского кресла среднего сына Ягыза и красавицу-дочь партнёра — голубоглазую Мелиссу. Совместное появление на вечере Ягыза и Мелиссы должно было ознаменовать скорую помолвку молодых. Вялое сопротивление 30-летнего мужчины узам Гименея было повержено его собственным категоричным неверием в глупую поработительную любовь, которая была ничем иным, как байкой для слюнтяев.

В представлении Ягыза Эгемена, исполнительного директора концерна Egemen Group, его партнёршей могла стать женщина, в каждой клеточке которой обязаны были присутствовать те же hotʼnʼcool.

Она должна быть такая же «горячая», содержать в себе hot, которое отвечало за сексуальность и красоту в широком смысле и «прохладное» cool — раскрывающее нечто инновационное, прогрессивное, удивительное — как он сам и его автомобиль…