07. Воспоминания (причина моих частых дум) (2/2)
— Что со мной? — Юнги положил руку к себе на живот, вспоминая, что ему нельзя трогать свою грудь.
— Я… я скажу позже. Сейчас на тебя действует обезболивающее и успокоительное. Ты после раны. Тебе надо отдохнуть.
Юнги слышал то же самое и на второй день его пребывания в неизвестном ему месте. За все время, когда он притворялся, а он это делал, потому что не мог вечно отдыхать, как ему советовал мальчик, находящийся рядом с ним, он понял, что находится в хорошем и уютном доме. Он слушал, что делает юноша, пока его подопечный «спит», слушал, как он говорил себе под нос, различая в этом бубнеже какое-то угнетение самого себя, слушал, как тот дышит чуть ли не над ухом, опуская на рану мазь. А иногда Юнги открывал глаза, чтобы посмотреть на наружность комнаты.
А еще Юнги чувствовал тепло чужого хрупкого тела, как кончики его волос касаются плеч, щекочут его тело. И парень начинал волноваться, когда ощущал ту нежность, которую дарит ему этот мальчишка.
В одно утро, наверное, на третьи сутки, как его заставляют отдыхать и не утруждать свое тело, Юнги понимает, что его желудок выворачивает наизнанку от голода. Он повернулся на бок, потому что чувствовал, что его поясница невозможно ныла. Чужие руки снова коснулись его, и Мин открыл глаза прямо тогда, когда эльф собирался вздохнуть и снова что-то сказать ему.
— Я хочу есть… — простонал Мин, пытаясь всмотреться в сконфуженное лицо мальчишки, который еле удержался на коленях и не опустился на пятую точку из-за неожиданности.
Эльф испуганно бегал по чужому лицу, смотрел на его рану, которая чуть ли не с треском разрывалась снова, и боялся, что тот станет запоминать его острые черты.
— А… э… Да! Я могу принести тебе поесть с кухни, но твоя рана… Она не зажила и возможно, что она снова откроется, — тот смущенно пробормотал что-то еще, но Юнги ничего не понял, а потом попытался сесть. Руки этого парня были сильными, несмотря на суставчатость и хилость. Он помог ему устроиться удобнее и сказал как правильно держать грудь, чтобы кровь снова не текла. А потом он убежал.
Скоро перед Юнги оказалась подставка, точнее, на его бедрах, а затем там появилась плошка с завтраком. Он никогда не видел подобного, но это выглядит достаточно съедобно. Парень засуетился и уже было хотел уйти, но лишь отвернулся и закрылся распущенными волосами.
— Как тебя зовут? — внезапно спросил Юнги, впиваясь взглядом в костлявую спину эльфа, чьи уши дрожали из-за волнения и полной неопределенности.
— Я не буду говорить свое имя, — тихо, но твердо сказал он. — Я не хочу, чтобы ты знал такие мелочи. При всем этом, я по своей неосторожности практически убил тебя, хотя ты всего лишь мирно исследовал наш лес и никому не причинял вреда. Я просто хотел остановить тебя, чтобы ты увидел наше нежелание и ушел, но я попал в тебя. И сейчас я пытаюсь залечить твою рану.
— Но как я должен называть тебя? Если ты так не уверен в том, что моя рана еще может разойтись, то я определенно останусь… здесь.
— Называй меня глупым и косым ребенком, который не может дать обычного предупреждения человеку, — эльф опустился на свое рабочее место и гулко вздохнул, закрываясь волосами еще больше. — Просто… просто принимай от меня мою помощь. Я вылечу тебя, а потом ты отправишься домой. Больше ничего не будет.
Юнги хмуро смотрел на альва и гадал, почему же тот настолько упрямый. Мин чувствовал, что юноша очень не уверен в себе и переживает огромный стресс из-за случившегося, и, к сожалению, человек не может разогнать повисшее напряжение.
— Я могу разговаривать с тобой? — неторопливо спросил исследователь, доедавший свой завтрак, который был очень нежным на вкус.
— Думаю, да, если ты найдешь общую тему для нашего разговора.
— Так, все же, как мне нужно обращаться к тебе? — в его голосе прозвучала усмешка, но она была доброжелательной.
Парень вздохнул, покачав головой. Потом он собрал свои волосы в низкий хвост и повернул голову, позволяя рассмотреть свой профиль. Прямой и островатый аккуратный нос, красивый разрез глаз и ровная высокая скула. Он взглянул на Юнги и слегка улыбнулся, но улыбка казалась натянутой, и даже грустной.
— А-мин. А теперь доедай и отдыхай.
— Почему я все время отдыхаю, а ты все время работаешь? — возмутился вдруг тот, но когда А-мин повернулся к нему всем телом и так посмотрел, Юнги моментально потерялся и замер. Этот строгий и нервный взгляд так и говорил, чтобы тот слушал его.
Прошло еще несколько дней, как Юнги находился в чужом доме. Он был только в этой комнате, где и спал — дальше ему не разрешено было ходить. А-мин создавал для человека очень благоприятные условия для житья.
Юнги был окружен чужой заботой, и все сомнения насчет недоброжелательства со стороны эльфов мигом рассеялись, потому что такая обеспокоенность за свои действия, которые оказались травмоопасными, — поражала.
Юнги было стыдно, а еще он не совсем понимал новые ощущения, которые зарождались в его сердце. Эльф оказался милым, его уши выглядели привлекательными, он был заботлив и в меру строг, чтобы Юнги не запускал свое здоровье. Юноша притягивал к себе.
Он ругал себя за некоторые мысли, иногда начиная волноваться из-за долгого отсутствия. Мину думалось, что он был просто потеряшкой, что могло сильно разозлить его группу. Хотя все так и было, по другому ничего бы не пошло. Однажды, когда А-мин поправлял его подушку перед тем, как наложить лекарство на образующийся рубец, Юнги открыл глаза и увидел его розовые и покусанные губы. Они были такими мягкими на вид, аккуратные и девственные, с красивым изгибом уголков.
Юнги смутился и зажмурился, вызвав недоумение у альва, который хмыкнул через секунду и принялся доделывать свою работу.
Время пролетело достаточно быстро. Юнги даже не понял, как прошло две недели пребывания в доме маленького эльфа. А-мин стал более спокойным и расслабленным, что позволило Юнги подступить к нему еще ближе и немного сблизиться в дружеском плане. Хоть тот постоянно сомневался, но разрешал себе сказать немного больше, чем он должен был. Юнги даже не представлял, что А-мин в конце их знакомства просто сотрет его воспоминания прямо у портала. Прямо тогда, когда Юнги выходил на свою сторону.