15 глава. Хрупкая равнина. (2/2)

Ташка была в курсе. Они проболтали полночи и Рой уже знал, что случилось с отцом Марии. Он не очень-то доверял продажному участковому, но какой ему был смысл во лжи? Предстояло ещё разобраться со всей этой историей, а пока и без того кипели мозги.

Ровно в половине двенадцатого он стоял возле «Золотой тарелки». Отсюда был прекрасный вид на памятник Мао Цзэдуну и Рой не спускал глаз со всех, кто проходил мимо. Он приехал заблаговременно специально. Не торопясь, прогуливался поодаль, фиксируя всё цепким, профессиональным взглядом. Выбрать пришлось такое место, чтобы со стороны памятника видно его не было, но он сам обозревал бы всё вокруг.

Парило. Хоть часы на городской башне рядом и показывали без четверти двенадцать, но жара уже стояла с самого раннего утра.

Ничего подозрительного он не заметил. Но засела в душе какая-то дурацкая заноза. Словно он уже знал, что всё бесполезно. Почему-то мысли скакнули к Сяо. Он ему ничего не сказал о девчонке. В этой жизни лучше не доверять никому. И это - единственная истина на Земле. Даже сейчас его глодал страх за девочку и Ташку. Если их выследили так же, как выследили Юлиуса и Раису? Теоретически возможно всё. А второго шанса ни у кого не будет. Факт.

Прождав два часа, Рой был уверен, что все его потуги напрасны. Он лишь подтвердил свои мысли, что здесь его больше никто и никогда ждать не будет. Нужно было сделать «контрольный выстрел» и Рой быстро вызвал такси и поехал к дому, где нашёл Марию.

Это было опасно. Нельзя быть таким самоуверенным, когда жизнь другого человека находится полностью в твоей власти. Но Рой решил рискнуть. Даже пустой дом может многое сказать про своих хозяев…

… Но дома не было. Вернее, не так. Он был. Но от него остался лишь каркас и обгоревшие обломки. Ещё издали Рой увидел цепочку людей возле развалин. Это были городские службы полиции и пожарная техника. Справа от болота притулилась машина местного телевидения и Рой пробрался именно к ней. Среди телевизионщиков у него были свои люди, но опять-таки: верить нельзя никому. Пришлось слиться с информационной службой и сделать вид, что он один из журналистов, приехавших за сенсацией. Хотя… Какая может быть сенсация от пожара? Да таких новостей пруд пруди в каждом городе.

Близко подойти ему не удалось. Там вовсю шерудили полицейские. Они оградили место пурпурно-жёлтой лентой и даже мышь не смогла бы пробраться незамеченной.

Почему-то взгляд снова остановился на этой пурпурно-жёлтой ленте. Радиация? Откуда? Завсегда если случаются пожары, то ограждают места красно-белой!

— Что тут произошло? — спросил он всё же ближайшего полицейского, но ответа не дождался. Тот просто пожал плечами и отвернулся.

Рой хмыкнул, но отстал. В новостях, несомненно, будут хоть какие-то подробности, или удобная ложь. Стопроцентно сообщат, что взорвался бытовой газ. Люди были слишком безалаберны и случилась беда. А может, кто-то просто не потушил сигарету? Туфта это чистой воды, но спорить же не будешь.

— Эй, Рой! Откуда ты здесь?!

Рой машинально обернулся. Это был знакомый парень из местной газетёнки. Эта самая «газетёнка» славилась своей жёлтой прессой и была словно бельмо в глазу чистого и безупречного города. Рой знал лишь имя парня, да то, что он временно оставил своё поприще, за неимением сенсаций. Но что тут-то делает эта «бескомпромиссная» пресса?

— Шэнли! — Рой пожал парню руку и отошёл на пару шагов, любуясь его видом, — Ты так похорошел.

— Тоже пытаешься хоть что-нибудь разнюхать? — проигнорировал его подкат парень, — Я просто уверен, что тебе ничего не скажут. Я уже пробовал туда сунуться. Всё бесполезно.

— Ты же меня знаешь, — прищурился от солнца и противной пепельной пыли Рой, — Я многое раздобыл…

— Поделишься? — белозубо улыбнулся журналист, — За мной не заржавеет…

— Да ничего интересного, — вздохнул Рой, — Чета иностранных туристов забыла выключить свет на ночь и вспыхнула старая проводка. Итог тому плачевен: машина скорой и белая палата.

Шэнли подозрительно окинул его взглядом. Потянул куда-то в сторону. Заговорщицки проговорил в самое ухо:

— Кому ты лапшу-то вешаешь на уши! Здесь и «скорая» не понадобилась. Два трупака неизвестного происхождения и полный дом наркоты. Видишь, всё оцепили яркими, волчьими флажками? Цвет какой?.. Правильно! Пурпурно-жёлтый! А это о чём говорит?

Рой ляпнул:

— Радиационный фон?

— Верно, дружище, — полуобнял его за шею парень, — А они завсегда пугают нашего брата, когда находят что-то странное. Чтоб люди и близко не совались…

— Верится с трудом, — улыбнулся Рой. Но на душе стало погано. Всё тут понятно и ждать больше нечего. Сматываться надо и засесть глубоко на дно. Это явная зачистка. И его, возможно, раскрыли. Эти люди опасны. Они запросто избавились от двух свидетелей… А ведь Юлиус чувствовал. Он почти знал, что для них это будет последняя ночь в этом доме. Возможно, он догадывался, что их с дочерью уберут. А Рой не захотел их спасать. Он просто взял и отвернулся…

— Моя информация ценнее твоей, — похлопал его по плечу журналист, — Чем будешь расплачиваться?

— Молчанием, — пробормотал Рой, — Я просто забуду, что здесь был…

***

Сяо так давно не видел брата, что сейчас просто пялился на него и не знал, что сказать. Ян Гуй уехал на съёмочную площадку и это радовало. Они с Чжимином уже выпили по чашечке кофе и сейчас пришло время для разговора. С чего-то же надо было начинать общение.

— Надеюсь, с мамой всё в порядке? — осведомился Ю. Он следил из-под полуопущенных ресниц за братом. Тот вёл себя спокойно и чинно, хотя расстались они не совсем хорошо. Но об этом и вспоминать не хотелось. Всё это можно было оставить на потом.

— Мама уехала на Бали отдыхать, — вымолвил Чжимин, — Ей очень нравится храм Пура Лухур Улувату… Заметь, ты не смог бы ей этого устроить…

— Честь тебе и хвала, — притворно поглумился Сяо, — Спасибо за счастливую старость для нашей матушки. Я, несомненно, до такого бы не дотянул. Кажется, этот храм единственный в своём роде и попасть туда можно только если отстоишь очередь в пять лет?

— Ты почти прав, — усмехнулся брат, смакуя кофе. Они устроились на веранде в саду. Аромат стоял стойкий и терпкий. Небольшой пруд поодаль был сплошь затянут ряской и цветками розового лотоса. Ничуть не хуже Бали… — Я понимаю, что ты до сих пор ищешь подвоха в моём появлении, но я просто соскучился. Могу я скучать?

Чжимин так на него посмотрел, что не осталось и фэня* сомнений: он скучал.

Сяо хмыкнул. Поставил чашку на деревянную подставку и пошёл к пруду. Чжимин последовал за ним.

— Что у тебя с головой? — спросил, подходя, он, — О притолоку ударился?

Сяо осторожно провёл рукой по саднившему затылку. Там ещё держался на честном слове пластырь. А он и забыл. Это значит, что его родной брат способен исцелять боль? Смешно.

— Накрыло славой. Безжалостно и бесповоротно, — съязвил Ю, — Не успел отклониться.

— А я ведь тебе говорил, что вместо тупого к-попа надо заниматься борьбой, — поглумился теперь брат, — Брал бы пример с меня. Что дала тебе музыкальная группа и громкое звание: айдол? Если ты даже заступиться за себя не в силах.

— Я уже давно не тот, за кого себя выдаю, — улыбнулся Ю, — Тебе ведь тоже не пригодилось твоё знание Дим–Мак*. А иначе, зачем бы таскать с собой целую свиту телохранителей?

— Как видишь, сегодня я совершенно один, — в ответ улыбнулся Чжимин, — А это значит, что я тебе доверяю.

— Правда? — посмотрел на него Сяо, — А мне кажется, что весь периметр моего дома сейчас оцеплен невидимыми бойцами.

— Ну что ты, — брат снова отпил кофе. Задорно поиграл ямочками на щеках, — Зачем же палить частную собственность своего собственного братишки…

— Ладно, — Сяо подобрал горсть камушков и запустил ими в пруд, — А если опустить всякие прелюдии, то что заставило тебя сюда пожаловать? Скучно стало жить?

— Голова не болит? — спрыгнул с темы Чжимин, — Я мог бы свозить тебя к своим светилам медицины…

— Обойдусь, — махнул рукой Ю, — Если сразу не окочурился, то теперь это вряд ли случится. Будь спокоен.

— Это хорошо, — засиял улыбкой брат, — Просто не забывай, что есть люди, которые будут всегда на твоей стороне… Даже если ты этого не сильно хочешь.

Сяо Ю вдруг подумал о Рое. Он никогда не говорит громких слов. Он даже и негромких не говорит. Но почему остаётся чувство, что он не предаст? Что в нём такого? Даже родного брата не хочется слушать. Весь его пафос не стоит и ломанного юаня…Этот дешёвый цинизм уже в печёнках сидит и коленками упирается. Как же достали люди, которые с пеной у рта доказывают ему, что они на его стороне... Да ни черта они ни на его стороне! Той ”его” стороны нет давно. И, возможно, никогда не было.

Разве судьбой не доказано, что все способны на подлость? Разве не приходилось с перекошенной миной кричать о собственном бессилии? Нет в мире индивида, кому можно было бы довериться. Слепо и не слепо. Нет.

— Если у тебя нет больше новостей и ты допил свой кофе, мы можем попрощаться прямо здесь, — сообщил брату Сяо, — Я буду помнить о твоей любви.

— Выгоняешь? — ухмыльнулся Чжимин, — Съёмочная площадка зовёт?

— Как ты прав, — усмехнулся Сяо, — Ян Гуй с меня шкуру снимет, если я не приеду в течении часа.

— Да твой режиссёр не способен на дурные поступки, — съязвил брат, — Он может лишь плюнуть в незащищённую душу… Даже в голове не укладывается твоя с ним этакая «дружба». Скоро плакатами о вас все стены в Гуйян будут увешаны, а жёлтая пресса сотрёт тебя в порошок. Торопись поменять ценности быстрее, чем птицы разнесут сплетни.

— Моя ориентация — это лишь моя ориентация, — ослепительно улыбнулся Сяо, — Чем она тебя-то трогает? Решил пойти по стопам мамы? Её проклятия уже и так сидят глубоко в моей душе. Твои-то зачем?

— Ладно, ты же знаешь, что главное — это твоя безопасность, а не то, чем ты занимаешься в свободное от работы время, — сказал Чжимин, — Я понимаю, как ты недоволен моим визитом. Я не хочу цеплять тебя ничем…

— Я заметил, — вздохнул Ю, пошёл к дому. Неторопливо, размеренно, стараясь держать голову прямо. Но она была сейчас чертовски тяжёлой. Снова беспощадные ”кузнецы своего дела”начали разбивать его мозг в крошку.

Фэнь* — мера длины в Китае, равная 3,33 мм.

Дим–Мак*- боевое искусство Китая.