14 (1/2)

Стоя утром под теплыми струями воды, Гарри все не мог смыть с себя ощущение чужих губ. Чувство, словно его вновь обнимают мужские руки, выводило из себя, и он грубо начинал растирать спину мочалкой в надежде, что болезненно горящая кожа забудет сон.

Покинув комнату, Гарри шел к завтраку в полном одиночестве: Рон сказал, что не видел Лаванду все каникулы и им надо провести время вдвоем, а остальные просто-напросто медленно одевались, и Гарри не стал их дожидаться.

Мысли о Джинни немного притупляли воспоминания о сальноволосом Снейпе, хотя порой отпечаток нежных губ вытеснялся сновиденным несостоявшимся. К моменту, когда студенты еще не заполнили зал настолько, чтобы стоял выбор найти хоть какое-нибудь место, Гарри уже успел найти одно свободное на лавочке и кинул рядом с собой сумку — место для Гермионы. Через пять минут Гермиона уже подошла к Гарри, и он, скинув сумку на пол, освободил ей место.

Копна волос закрывала розовощекое лицо. Гарри знал уже привычки Гермионы и понял, что она просто пряталась в своей гриве. Опять из-за Рона. Он по-дружески толкнул её в плечо, на что она только немного повернула голову:

— Гермиона, все пройдет, — шепнул Гарри.

— Да знаю я, — дружелюбно отозвалась она и прислонилась головой к его плечу.

Гарри немного опешил от этого несвойственного ей жеста. Вечно правильная и сильная Гермиона редко могла позволить себе такие слабости. Улыбнувшись этому, Гарри принялся дальше доедать завтрак, поражаясь, как она умудряется есть, облокотившись на его плечо. В окружении немного стихло, и Гарри понял, что это означало: они стали центром внимания.

Подняв взгляд от тарелки, Гарри в этом только убедился: многие начали переглядываться и хихикать, изучая их. Он на это только вздохнул и прошелся взглядом, чтобы хоть немного пристыдить учеников, что таращились на него. Подействовало волшебно. Все разом начали поворачиваться к своим тарелкам. Когда он уже заканчивал с негласной войной, напоследок прошелся чуть выше и столкнулся взглядом с черными глазами.

Снейп без малейшей тени заинтересованности осмотрел сначала курчавые локоны Гермионы, а потом уже Гарри. Воспоминания из сна тут же всплыли на поверхность, раскаляя ненависть и необъяснимое чувство стыда. Гарри тут же выпрямился, чем напугал Гермиону, и с вызовом продолжал всматриваться в преподавателя. Наверно, посчитав, что продолжать смотреть на Поттера весьма глупо, Снейп отвел взгляд, продолжая утреннюю трапезу.

— Гарри, извини, — пряча прядь волос за ухом, начала Гермиона, — наверное, неудобно было.

Гарри не сразу понял, к чему это она говорит.

— А, нет, Гермиона, ты тут не при чем! — опомнившись, принялся оправдываться он.

— Точно все в порядке?

— Да, все нормально. Честно.

— Ну, тогда, если ты уже доел, пойдем на занятия, — закончила она и начала выходить из-за стола.

Переступив через скамейку, Гарри последовал за Гермионой. Та, торопясь, ушла значительно вперед. Лаванда и Рон сидели почти у самого выхода и, не замечая окружающих, ворковали.

— Вот, Бон-Бон, — ласковым голосом прощебетала Лаванда, позволяя ему снять кусочек курицы с её вилки, — как? Вкусно?

Рон, глазами пса, которого чесали за ушком, не спускал взгляда ни с еды, ни с Лаванды. При взгляде на это зрелище у Гарри во рту появилось чувство оскомины. Переборов себя, он все же проглотил неприятное чувство и решился сказать:

— Рон, ты на занятие идешь?

— Уже бегу, дружище! — Уизли вскочил, вызвав неудовольствие Лаванды.

— Но, Бон-Бон… — надув губки, начала плаксивым голосом она.

— Лави, я хотел с Гарри ещё поговорить, — чмокнув Лаванду в губы, Рон перескочил через лавочку и подошел к Гарри. — Пойдем!

Гермиона наверняка была не рада обществу Рона, но, увидев его в компании Гарри, ничего на это не сказала. Поначалу все трое шли почти в полном молчании, но как только они свернули в пустынные коридоры, ведущие к кабинету прорицания, Рон первый начал разговор:

— Ребята, мне надо будет с вами переговорить, — тихо сказал он.

— А что случилось? — поинтересовалась Герми.

— Завтра к вечеру информация должна полностью подтвердиться.

— По поводу чего информация? — Гарри разбирало любопытство.

— По поводу министерства. Я случайно на кухне разговор мамы и папы подслушал, — Рон уже было начал оправдываться, но суровый взгляд друзей вернул его к сути мысли. — Идет реорганизация штатов в министерстве. По официальным данным — ввиду неисполнения возложенных обязанностей.

— А по неофициальным? — голос Гермионы напрягся.

— Ставленники ордена заменяются ЕГО ставленниками, — ещё тише сказал Рон. — Папа говорил, что министерство не видит причины для волнений, так как люди, что были избраны на действующие посты, прошли строжайший отбор и к Тому-Кого-Нельзя-Называть относиться не могут. Вот только у НЕГО связи на каждом уровне проверки.

Гарри стоял, не в силах вымолвить ни слова.

— И как же нам быть? — только и смог вымолвить он.

— Я тоже не знаю, Гарри.

— Министерство образования пока не собираются трогать? — спросила уже взявшая себя в руки Гермиона.

— Нет, пока изменений в этой области нет.

— Хорошо, — выдохнула Герми.

— Хорошо? — возмутился Рон. — По-твоему, это хорошо?

— Я не в этом смысле. Пока Дамблдор вхож в круги людей из министерства образования, есть время. Я, правда, не знаю, сколько, но есть, — Гермиона поправила ремень сумки на плече. — Пойдем, а то опоздаем.

Просидев весь вечер в библиотеке, трио пыталось темы министерства пока не касаться. Да и учебники по ЗОТИ не давали скучать. Тема была далеко не простая, а преподаватель был отнюдь не любимым.

Листы, шелестя, перекочевывали от одного угла стола в другой. Рон, положив свою физиономию на старинный фолиант, крепко спал. Гермиона же, со свойственной ей тягой к знаниям, с жаром перелистывала то одну книгу, то другую, поминутно делая какие-то пометки у себя в тетради. Понимая, что толку от бесконечного перелистывания книг нет, Гарри взял свои учебники и побрел к выходу, не забыв попрощаться с ней.

Спать не хотелось, да идти в спальню — тоже. Новости из министерства его настораживали, но больше его раздражало то, что в этой ситуации он ничего не может сделать. Просто ждать и наблюдать.

Побродив ещё около получаса по школе, Гарри ступил на каменный пол восьмого этажа. Поправив мантию, осмотрелся, чтобы за ним никто не следил, и продолжил свой путь по коридорам. Ему оставалось только завернуть за угол, когда он услышал чьи-то шаги. Шаги тихо, но уверенно доносились со стороны входа в Выручай-комнату. Как можно тише, на цыпочках, Гарри подкрался, посмотрел за угол и с удивлением посмотрел на происходящее.

Малфой мерно отсчитывал шаги возле скрытой двери, ведущей в Выручай-комнату, завершая необходимый ритуал. Поворот — и он уже шел в противоположную строну. Дверь, мерцая, появилась из ниоткуда. Нервно дернув ручку двери, Драко осмотрелся по сторонам, заставив Гарри скрыться за угол вновь. Послышался тихий щелчок. Гарри не решался сдвинуться с места в страхе, что этот щелчок двери мог быть ловушкой и Малфой лишь ждал, когда Поттер выскочит из своего убежища.

Положив учебники на пол, он правой рукой потянулся к левому запястью, чтобы взять из чехла палочку. Перенеся вес тела на правую ногу, он уже подался вперед и в одно мгновение, выскочив из-за угла, столкнулся с… тишиной. На кончике палочки загорелся Lumos. Гарри водил светом из стороны в сторону в попытке разглядеть Драко в темноте. Но того в коридоре не оказалось. Он действительно зашел в Выручай-комнату. Только вот зачем, для Гарри оказалось загадкой.

Подождав его у двери добрых полчаса, Гарри направился прочь. В спальне, сказав остальным, что жутко устал, он задернул полог кровати, достал из сундука мантию-невидимку и, накинув её сверху, покинул комнаты. В школе было ещё достаточно людно, что создавало определенные препятствия в передвижении. Но Гарри, несомненно, забавляло и раззадоривало передвижение по школе таким способом.

Радовало то, что возле логова Плаксы Миртл учеников было всегда мало. Подождав, пока привидение будет достаточно далеко от входа в комнату, Гарри приказал двери открыться и, напоследок окинув окружение взглядом, нырнул в проход.

Обложившись книгами, Гарри перелистывал одну страницу за другой в поисках интересного заклинания. Вот только в отличие от обычных библиотечных книг эти труды на каждой странице содержали ценную информацию. Гарри останавливало в их изучении только то, что он не знал, как контролировать вновь выученное. А то немногое, что было понятно, сразу же заучивал.

Но все равно, среди всех книг его фавориткой оставалась книга, принадлежавшая Принцу- полукровке. Он считал, что это единственная книга имеет больше души, нежели те, что были написаны несколько столетий назад. Пролистав полюбившуюся книгу ещё раз и повторив заклинания в ней, Гарри вновь принялся листать древние книги.

Следующая в его руках оказалась книга весьма неприятного вида и с выраженным запахом плесени. Гарри уже было хотел отложить её подальше, но, когда вспомнил, что этот фолиант из тех редких безопасных рядов, что были в лаборатории Слизерина, морщась от запаха, притянул её к себе обратно. Ничего про магические заклинания в ней не было. Да и про зелья тоже. Вся книга была посвящена волшебным проекциям. Гарри пришлось сильно потрудиться, чтобы понять, что такое магическая проекция и чем она отличается от классического клонирования предметов.

После того, как Гарри вник в основную суть книги, он решил попробовать сам сделать проекцию. Выйдя на середину площадки перед статуей Салазара, он положил небольшой камень наземь и, отойдя на необходимое расстояние, прочитал текст заклинания.

Из камня перед ним возник светящийся желтым светом прозрачный человеческий образ. Сгусток света опустился на пол и уставился на Гарри. Того охватил настоящий страх. Он не знал, что делать с проекцией. Он не знал, как отменить заклинание и как управлять этим образом, и нужен ли он вообще. Но образ стоял и наблюдал, что радовало.

Пролистав ещё несколько страниц, Гарри наткнулся на указания. Теперь у него начало проясняться то, как должна использоваться данная проекция.

Через час перед Гарри уже стоял мужской образ в полном обмундировании: палочка, мантия, одежда. Вложив листок, исписанный заклинаниями и характеристиками бойца в книгу, Гарри начал наблюдать за изменениями в проекции. Образ света лишь тихо пошевелился, но не двинулся. Через мгновение впервые из облака света вырвался звук:

— Условия? — шелестящим голосом поинтересовалась проекция.

Гарри не понял, к чему свет клонит, и принялся вновь изучать книгу. Потратив на разбор старого языка ещё минут пятнадцать, он наконец вымолвил в ответ:

— До первого падения.

Проекция кивнула и, к ужасу Гарри, приняла боевую стойку. Он тут же выронил книгу из рук и принялся ставить щит от заклинания, что было уже пущено проекцией. Первый удар получилось отбить. Противник продолжал надвигаться, безмолвно насылая проклятье за проклятьем. Гарри сделал кувырок в сторону, чтобы спрятаться за пальцами статуи.

Он согнулся в три погибели, когда в него сверху полетели куски камня от удара, угодившего в каменную мантию. Вдох — и Гарри выскочил из своего убежища, в повороте насылая на проекцию Expelliarmus. Свет быстро увернулся вправо, ставя перед собой щит. Во взвеси пыли Гарри не сразу заметил, что из проекции появился свет, который тотчас же приближался к Гарри.

Гарри отбросило на метр, когда в его грудь прилетел Expelliarmus. Палочка полетела в сторону, а сам Гарри скорчился от боли в спине, когда приземлился на каменный холодный пол. Проекция бесшумно и медленно подошла к магу и… произнесла:

— До первого падения. Бой окончен.

Гарри с широко раскрытым ртом смотрел на свет снизу вверх. Забыв про боль в спине, он вскочил на ноги, во все глаза рассматривая проекцию. Но образ не подавал никаких признаков движения. Боясь как-либо потревожить свет, Гарри двинулся к книге. Взяв ее, он нашел необходимое и, прочитав заклинание, заставил образ исчезнуть.

Сползая по стене, он плюхнулся на пол, c глупой улыбкой продолжая повторять себе одни и те же фразы:

— Боевая проекция. Для тренировок. Идеально.

* * *</p>

Прошла неделя после того, как Рон сообщил Гарри и Гермионе про изменения в министерстве. Газеты как бы вскользь упомянули про перестановки в правительстве, чтобы сильно не тревожить публику. Ученикам до этого не было абсолютно никакого дела. Разве что некоторым. Особенно старшекурсникам. После этих новостей, как заметила Гермиона, Малфой заметно повеселел.

— Распушил свой хвост, — бурчал Рон, когда они шли на ЗОТИ, — павлин общипанный.