30. «Всё будет хорошо» (1/1)
«Всё будет хорошо» — всегда говорил Олежа сам себе перед парами.
Он знал, что всё так и будет. Ничто не помешало бы этому. Материал он знал, всё учил, зачёты получал автоматом, но фразу эту всё равно говорил. Так легче, что ли... Поддержка самому себе никогда не мешала, особенно если с этим всё плохо. Олежа не то чтобы не любил себя — скорее недолюбливал, чего нельзя сказать про Антона: тот-то себя яро ненавидел, но не показывал этого, ему это не нужно; всё всегда держал в себе. А Олеже казалось, что иногда здорово выговориться кому-то, даже себе в зеркало — от этого уже становилось лучше. На парах зеркала не было, но это не мешало успокаивать себя, если что-то случится.
«Всё будет хорошо» — говорил Олежа, когда знакомил Антона с родителями.
Разговор Антона с Михаилом не заладился почти сразу. Им оказалось трудно найти общий язык. Олежа в тот момент начал сильно жалеть о том, что привёз Антона с собой в Питер. Лучше бы сидел в Москве и ждал, чем ссориться с родственниками Душнова. Однако после этого случая парни уехали в квартиру Аполлинарии. С ней-то у Антона получилось поговорить. Они даже более-менее поладили. Оли дома не было, к сожалению, поэтому Олежа пообещал познакомить их в другой раз. Антон был не против, а даже наоборот.
«Всё будет хорошо» — говорил Олежа Дипломатору перед очередным митингом.
Это было просто необходимо. В этой ситуации он знал: ничего не будет хорошо, но почему-то верить в это хотелось. И Антон ему всегда кивал и обещал, мол: да, всё пройдёт хорошо. Почти никогда эти обещания не сдерживал: то, плащ рвал убегая, то весь в крови домой заваливался. Олежа привык. Но каждый раз, обрабатывая раны Антона, повторял: «Всё будет хорошо». Антону иногда казалось, что он стал слышать это от Олежи слишком часто, но не говорил тому ни слова, потому что понимал: Олеже так легче, а значит и ему в какой-то степени тоже.
«Всё будет хорошо» — говорил Олежа перед сном.
Ночные кошмары с собственной смертью или смертью Дипломатора уже надоели. Первое время очень пугали, да и сейчас тоже, но уже не так сильно. Раньше Олежа не умел различать сон от реальности — слишком правдоподобные сны — сейчас научился. Он может сказать, что перестал бояться, но это будет ложью. Ему каждый раз страшно. Он боялся, что когда-нибудь сны станут реальностью, поэтому каждый раз, отправляя Антона на митинг, сердце его сжималось, а сам Олежа чуть ли не плакал. Он не хотел всего этого Дипломаторства, но остановить Антона был не в силах. Но и умирать он не хотел.
«Всё будет хорошо» — говорил Олежа, уже лёжа на матрасе в пустой комнате.
Сейчас он знает — ничего не будет хорошо. Он умер. У мёртвых не может быть хорошей жизни. Почему он всё ещё здесь? Почему он всё ещё существует? Слишком много вопросов всплывает в голове. Ни на один из них Олежа ответить не может, как бы сильно он не хотел знать ответ. Ему тошно от того, что он лежит в комнате и ничего не может сделать. Даже выйти из неё не может. Он ничего не может. Теперь он действительно никто. Он просто воздух.
«Всё будет хорошо» — говорит Олежа, смотря на плакаты «Где наш Герой?».
«Всё будет хорошо» — говорит Антон на могиле Олежи.