Глава 1 (1/2)

Чужая женская рука аккуратно разгладила складку на алом сюртуке юноши, смирно стоявшем со скрещёнными за спиной руками.

— Люмин, это барахло сейчас сломает мне рёбра, — скривив несчатное лицо, произнёс юноша, переминаясь с ноги на ногу.

Девушка раздражённо закатила глаза, убирая руку с одежды.

— Я всю жизнь в этом «барахле» хожу, так что не жалуйся, — раскрывая веер и начиная слабо помахивать в свою сторону, произнесла Люмин, — перестань паясничать. Завтра себя так же вести будешь? , —

-Пф. Да не.. —

— Итэр! —

— Молчу, — буркнул парень, устало выдыхая и переводя свой взгляд на суетившуюся горничную.

Они находились в его комнате. Сейчас их <s>заставили</s> попросили надеть одежду, в которой они завтра выйдут зал, и опозориться перед людьми нельзя было. Зал, кстати, был достаточно огромен, чтобы уместить в себя много народа. А его будет много: позвали многих графов, бояр, парламентёров, некоторый капитанов флота, церковных служителей. Но несмотря на большое количество гостей, не с кем было даже поговорить на интересные ему темы: Люмин, его любимая сестрёнка, на такие мероприятия всегда ведёт себя «авторитетно», «важно», из-за чего поговорить с ней хоть о чём-то, не касающемся будущего королевства то же самое, что и пытаться утопить рыбу в воде. Серьёзно, она в тот раз на вопрос, пойдёт ли она вместе с ним на его уроки фехтования сделала такой презрительный взгляд. Итэр пришёл на занятия фехтования сонный, потому что не смог уснуть из-за кошмаров.

А остальные гости. Ну, у них было три темы для разговора: как там дела у вашей сестры, как там дела с доходом, как там дела с вашей женитьбой. Точнее, как дела у вашей жены.

От последнего воротило сильнее всего. Итэр с трудом сдерживал подступающие рвотные рефлексы, чтобы не сблювать на дорогие безвкусные костюмы. Хотя, вернее будет, что туго затянутый сюртук сдерживал подступающие порывы, ведь он мог сдержать даже попытку просто подышать.

И уважаемые гости, кстати, прекрасно знали о том, как Итэр не хочет этот брак. Но при этом всё равно продолжали спрашивать ” Как там госпожа Камисато? Вы уже сблизились? Когда планируете свадьбу?». Свадьба. Да её вообще не должно было быть, если бы чей-то язык не был таким длинным.

А он всего лишь один раз оплошался. Ну а что, ему разве нельзя? Да и не сделал он что-то такое ужасное, чтоб сразу девушку искать, его будущую жену, мать детей… О боже, ему надо будет заниматься с ней этим…

А стоило всего-то один раз не посмотреть, есть ли кто-то в саду, кто мог бы заметить тебя. Ну разве он виноват? Он был слегка пьян, да и тело уже давало бурную реакцию на других симпатичных юношей. Ну поцеловался он в саду с одним пареньком, зачем же об этом всем было рассказывать? Один раз всего-то было, а уж слишком любопытная горничная решила, что об этом можно было рассказать всем своим подружкам, чтоб те рассказали всем остальным.

Если бы не её длинный язык, внезапная новость о его браке с госпожой Камисато Аякой не затмила слухи о его мужеложестве.

Итэр не готов к браку по расчету, тем более с Аякой. Они виделись один раз в жизни, и ему она нравиться только как друг, и он был бы не против с ней стать хорошими друзьями. И что теперь? Ему теперь надо насильно заводить с ней роман, как здорово

.

Из-за всего этого было невероятно тоскливо. Серьёзно, на казне и то получше будет. Там хотя бы можно погадать, через сколько задохнётся человек, или отрубит с первой попытки тупое ржавое лезвие голову. А ещё лучше будет, если этим человеком будешь ты и тебе не надо будет жениться насильно.

Завтра Итэру исполниться восемнадцать, а сама свадьба должна быть уже через месяц. И вот почему нельзя было обойтись без празднования? Настроения не было никакого. Тем более, когда Люмин попросила не праздновать её семнадцатилетие, то родители согласились, а когда Итэр не захотел праздновать своё восемнадцатилетие, то ему лишь ответили, что «Не говори чепухи, мы будет праздновать», «Да что тебе не нравиться? Аяка придёт» и любимое «Восемнадцать лет раз в жизни бывает». Да, раз в жизни. Как и пятилетие, четырнадцатилетие, двадцатилетие.

Ну, а про просьбу не приглашать много гостей ответ и так ясен. Так ещё пригласили его будущую жену, чтобы окончательно испортить этот день.

Не то чтобы Аяка была такой ужасной. Просто сама мысль о том, что Итэру придёться на ней жениться, целоваться с ней, заниматься этим, чтобы потом у них были дети.Буэ, отвратительно. Итэр не хочет в свои восемнадцать лет иметь семью, и не иметь свободы.

— Мой дорогой братец, — его размышления прервал голос сестры, и девушка с силой стукнула его веером по спине, тут же возвращая его на место, — матушка до тебя уже несколько мгновений пытается докричаться, прекрати её не замечать, —

Итэр удивлённо приподнял брови. Разве? Неужели он настолько ушёл в мысли, что не услышал её?

Парень повернул голову, замечая уже раздражённую женщину за шторами, скрывающими проход в одну из комнат. Матушка, замечая, что на неё наконец обратили внимание, выдохнула, разворачиваясь и заходя в ту самую комнату. Итэр оглянулся назад, на сестру и, поправив свои блондинистые волосы, юноша быстрым шагом направился к комнате.

В помещении было темно. Только свет с балкона давал ориентир в комнате. Женская фигура стояла на балконе, сцепив руки в замок и держа их перед грудью. Итэр тихо прошёл по комнате, выходя на балкон и остановившись рядом с женщиной.

— Что-то произошло, матушка? — спросил парень, скрещивая руки за спиной.

— Итэр, дорогой, — произнесла ласково женщина, поворачиваясь к сыну лицом, — как тебе сегодня погода? —

— Не очень. Слишком много грязи, — ответил парень, нахмурив брови. Она точно не позвала его для того, чтобы поговорить о погоде. Точно же что-то хочет сказать или потребовать.

— Это точно. Так и не заметишь, как испачкаешься, — кивнула женщина, выдыхая. Она повернулась к блондину, вытягивая вперёд руки и открывая замок.

Итэр непонимающе взглянул на мать, тут же удивлённо раскрывая глаза. В её ладонях лежало до чёртиков красивое ожерелье. Несколько удивительно круглых и блестящих жемчужин, вставленных в золото, висело на нити, а кое-где их заменяли белоснежные бриллианты.

«Красивое», — промелькнуло у парня в голове, а сам он аккуратно потянулся рукой к украшению, дотрагиваясь до него пальцами, а после беря его в руку.

— Кто его сделал, матушка? — спросил Итэр, рассматривая ожерелье со всех сторон. Свет падал на него, подчёркивая красоту. Оно было просто чудесным.

Но зачем она ему показала его?

Не уж что это- её подарок на день рождение? О, это было бы так мило с её стороны.

— Красивое, правда? — парень согласно закивал, и тогда женщина продолжила, — оно было бы прекрасным свадебным подарком, —

Каким-каким подарком? Это женщина что, вообще потеряла рассудок? У твоего сына день рождение, а она всё о свадьбе и о свадьбе. Это, вообще-то, обидно даже. Может, Итэр тоже хочет это ожерелье.

— Хороший подарок для любимого человека, — добавила она, закрывая ладонь немного ошарашенного юноши.

Вот именно, что для любимого. Получается, что эта безделушка должна будет остаться у него до конца жизни. Потому что Итэр любит только себя. Семья не считается, в ней все были вредные.

— Зачем так торопиться? — неловко спросил парень, опуская руку, — свадьба же должна быть через месяц после моего дн…- Итэр осёкся, под счастливый тихий смех матери.

Господи. Боже, Тор, помилуй.

В последний раз, когда Итэр задумывался о свадьбе, ему только стукнуло семнадцать. У него был как минимум год на то, чтобы придумать, как не жениться по неволе. Итэр обещал себе, что что-нибудь придумает. Он пытался в самые первые дни придумать план.

А сейчас уже. Остался месяц?

Нет-нет-нет. Какая свадьба? Он не хочет!

— Понимаю твоё волнение, — произнесла женщина, ласково поглаживая сына по голове, — но постарайся не волноваться. Ты вон какой у меня красивый. Поговоришь с ней сначала, пригласишь на танец, потом позови её сюда и вручи подарок. Думаю, ей понравиться. Жених должен сделать хорошее впечатление на невестку, верно? — посмеиваясь, она вышла с балкона, бросая напоследок, — не забудь завтра встать пораньше. Надо будет встретить семью Камисато. Они, как-никак, с Инадзумы приехали.

Итэр машинально кивнул, смотря на сжатую руку.

Погодите, он не хочет делать ничего из этого. Идти встречать её? Он ещё не до конца осознал, что уже скоро должна быть свадьба, куда так торопиться?

Парень выдохнул, сжимая ожерелье в ладони так, что острые края камней стали впиваться в кожу. Вот почему так? Разве так плохо то, что он поцеловал другого парня? Зачем теперь находить ему невестку, и выдавать его насильно? Чтобы не портить статус у семьи? Да они ещё все такие счастливые. Ну да, не им же выходить по неволе.

Итэр раздражённо фыркнул. Он прекрасно помнит, как матушка рассказывала ему и его сестре, что выходить замуж надо по любви, как сделала она. Ну, похоже, по любви можно было только выйти замуж, но никак не жениться.

Как же это выводит из себя.

Парень зло пнул стул, стоящем на балконе, и тот с грохотом упал. Это всё давило так же, как и этот сюртук. Тоже нельзя вздохнуть.

Развернувшись на пятках, Итэр быстрым шагом направился к выходу из комнаты.

В саду Итэр смог наконец спокойно выдохнуть, расстёгивая надоедливый сюртук и кидая ремень от него куда-то в кусты.

Сад был всегда его любимым местом. Ещё с самого детства Итэр заметил, как не часто можно было встретить в нём людей. Слуги здесь бывали очень редко, лишь садовники копошились в растениях, но и их было сложно заметить. Кто-то из его семьи тоже не питал любовь к саду, так что Итэр частенько мог оставаться здесь один на один со своими мыслями и не волноваться, что его кто-то заметит. Лишь изредка, очень редко его покой мог потревожить какой нибудь гость. А так, блондин мог спокойно посидеть под деревом, не заботясь о том, сколько репейников у него в волосах.