Глава 4. Заговор. (1/2)

Пока новобранец восстанавливался на базе ”Чистого Неба”, примерно в то же самое время, на третьей койке очнулся и сам Шрам, который теперь пытался вспомнить, что было с ним до Выброса. Волк с товарищами, тем не менее, были в курсе, что в тот момент, когда его тащили во время этого явления, не они одни в эту ситуацию попали. Но... Шустрый помогал тащить бывшего Слесаря с Падди, буквально бегом, чтобы спрятаться в ближайшей норе. И всё-таки... Выброс зацепил краем именно теперь уже Волка. Переждав самый пик Выброса, сталкеры снова понесли пострадавших через тоннель, который их вывел на Болота. Они дошли спустя несколько часов пути до самих ворот, но пришлось подождать, пока Лебедев даст им добро на вход. И следом за ними два человека принесли в импровизированных носилках, сделанных из плащ-палатки, сквозь кольца которой были протянуты длинные палки. Но самое интересное было не на Болотах...

***</p>

- Рядовой Селиверстов! Ко мне! - зычный голос командира раздался на том же самом блокпосте населённого пункта Дитятки.

- Рядовой Селиверстов по вашему приказу прибыл, товарищ майор! - В помещение зашёл тот же рослый мужчина, с пухлым лицом, что и встречал Шустрого с Иваном.

- Где тебя черти носят?! Почему я не вижу график дежурства на следующую неделю? - командир был снова не в духе, что он и демонстрировал своим подчинённым. - И почему у тебя так быстро кончается бензин в моём личном транспорте, что приходится расходовать не по регламенту? Нам до следующего месяца никто топлива больше не будет завозить, ты это понимаешь?

- Виноват, тащ майор... заезжал в деревню на обед.

- Обед у тебя, рядовой, уже был по расписанию. Значит, с настоящего момента тебя снимаю с должности личного водителя. Рядовой Овечко где?

- В увольнительную на выходные отправились с рядовым Пупиным...

- Пупин, блять... Залупин!!! - выругался майор. - Нахуя они вообще, не уведомляя меня, отправились с боевого дежурства?!

- Так вы же сами их отпустили! - отозвался другой военнослужащий, уже прапорщик.

- Отставить разговоры! Отпустили? Вернём, - Халецкий подошёл к своему столу, поднял трубку, набрал номер. - Алло? Комендатура? Отзываю рядового Овечко из увольнительной. Да. В связи с некомпетентностью Селиверстова, который нарушая Устав, использует служебный транспорт в сомнительных целях. Да, я ему назначу наряд вне очереди, - и тут майор поперхнулся. - Так точно, товарищ полковник, будет сделано.

Халецкий положил трубку. Руководство поставило перед ним задачу по усиленному контролю территории Кордона и по противодействию проникновения на территорию новых сталкеров. А для выполнения поставленной задачи майор решил начать трясти уже имеющихся на подконтрольной ему территории. Но чтобы добиться выполнения поставленной задачи, все средства хороши. И тут его осенило.

- Рядовой Круцко! - громко рявкнул Халецкий.

- Я! - донеслось из кубрика.

- Быстро ко мне! - так же зычно прокричал майор.

- Так точно, тащ майор! - голос солдата становился ближе, и вот, вбежав, рядовой встал по стойке ”Смирно”. - Вызывали, товарищ майор?

- Да, вызывал. Тебе Овечко не докладывал, где будет сегодня?

- Никак нет, товарищ майор. Я лишь часть разговора подслушал, кто-то говорил о том, что он будет в посёлке, у какой-то девушки.

- Ясно, так даже лучше. Сможешь доехать до него, передать ему, чтобы он как можно быстрее явился в часть мне на доклад?

- Так точно, товарищ майор!.. Разрешите идти?

- Иди, - махнул рукой майор, который достал радиостанцию, и настроился на нужную частоту. - Йога? На связи?

- На проводе, пока не повесился, - довольно жёсткий баритон послышался в помехах. - Чё надо, майор?

- Сейчас тебе придёт информация, надо будет прижать сталкеров. Тут одна птичка донесла на хвосте, что пройдёт одна сделка у Сидоровича.

- Чё за сделка?

- Один очень ценный хабар, заказчик не менее серьёзный. Сможете перехватить - навар будет отменный.

- Сколько? Конкретно! - требовательно заявил голос в радиостанции.

- Тысяч двадцать, не меньше. Пленных сталкеров можете уводить к себе, толку от них всё равно никакого. Выкупать никто не будет, можете даже не париться.

- А я и не парюсь, майор! Ты мне вот чё ответь - хвоста не будет? Ручаешься за то, что наших не кокнут?

- Вот те крест, Йога. Ты меня знаешь, своих не сдаю.

- Ну ладно... Ща бригаду организую, жди ночью налёт.

- Славно, - улыбнулся Халецкий, потирая руки. - Будем на связи.

- Базару ноль, - с этими словами радиосвязь завершилась.

- А теперь приказ, рядовой Галицкий! Составляй приказ от моего имени, что всех визитёров на блокпост отныне дозволено расстреливать на месте. Неважно, кто - всех будем гасить. Ясно?

- Так точно, товарищ майор... - где-то из угла кабинета встал высокий щуплый парнишка, пошёл в другой корпус.

- Ничё, суки... и на нашей улице будет праздник... - ухмыльнулся про себя Халецкий, и улыбнулся.

***</p>

На базе группировки ”Чистое небо” всё было тихо. Сам Волк теперь помогал по хозяйству Каланче, и в то же время сидел над сломанной техникой у Новикова. Тот впечатлился аккуратности работы новичка, который со всей душой изготавливал из болванок и металлолома нужные детали для автоматов, ружей, пистолетов. Да и сами элементы брони у него получались так, что в надёжности его результатов сам техник не сомневался - тот орудовал TIG-сваркой так, что казалось, перед ним сидит мастер по сварке, швы были настолько аккуратными, что не были заметны. Так прошло два дня. За это время парень заметно поправился, стал плотнее, крепче, все шрамы успели зажить. Были два выброса, которые он ощущал покалыванием в позвоночнике и дрожью в ногах. Сам же Каланча провёл три исследования, и обнаружил закономерности и у Шрама, и у самого Волка. Как оказалось, у обоих была та же ситуация, когда постепенно выгорала нервная система. Вместе с тем, была обнаружена доброкачественная опухоль в нервной системе головного и спинного мозга, что и придало такую вот чувствительность к Выбросам у Волка. А заодно стало результатом обострения некоторых органов чувств, и в результате сталкер мог ощущать опасность за несколько километров и часов до её появления. Это же привело и к другой аномалии - сталкера стали обходить стороной волки и бродячие собаки. Поэтому на второй вылазке в составе группы Шрама к церкви и базе механизаторов, Волк был наиболее успешен в отстреле слепых псов, плотей и кабанов. Но оставаться дальше на базе у группировки было нельзя, всё-таки нельзя забывать о своей главной цели, и Волк, уже на Северном хуторе, коим был хутор Кливины, стоявший дальше от главных болот и топей, ближе к железнодорожной линии, распрощался с Шустрым.

- Слушай, спасибо тебе большое. И за то, что замолвил за меня словечко перед Сидоровичем, и за то, что вытащил меня раненого, и за то, что сюда привёл.

- Волк, да ну брось! Я ещё тогда, когда сидел в баре, узнал о том, что ты родился в Припяти, ещё в далёком семьдесят девятом. Так подумал, что не зря меня Судьба свела с тобой. Что-то мне подсказало, что надо тебе помочь. Поэтому знаешь, за меня можешь не париться. Мне помнится, кто-то на востоке, близ Ивановки, рядом со старой автозаправочной станцией, из ”Свободы” мог бы тебе помочь. Но... идти туда часа два, не меньше.

- А что с Филином и Монахом?

- Они тебя будут ждать на базе сталкеров, там зайди к Валерьяну. Думаю, он тебя будет рад видеть.

- Спасибо, - Волк пожал руку Шустрому, повесил на одно плечо рюкзак, повесил АКСУ на другое, и отправился в сторону леса.

Пока Иван был на базе ”Чистого неба”, Суслов выдал ему вещмешок, в котором лежали старые фотографии. На первой был сам Кремень, ещё молодой парень, стоящий рядом с каким-то усатым мужиком. На обороте - ”Я и Кардан”. Вторая фотография - три парня, сидящие в позе ”гопника”, в спортивных костюмах, с чёлками на лбах. Рядом подписано ”Костян, Сеня, Колясик, 2000 год”. Там же лежала старая записная книжка, в которой были заметки, фотография какой-то девушки, русоволосой, с выразительными голубыми глазами. Черты её лица были довольно узкими, морщинки и ямочки на щеках подчёркивали красоту её лица. На обороте, аккуратным почерком, было написано послание: ”Костя. То время, проведённое с тобой, было незабываемым. Я бы хотела, чтобы оно длилось вечно. Твоя навеки, Татьяна”. Следом за фотографией лежала ксерокопия свидетельства о смерти этой девушки, в котором была названа причина смерти - лейкемия в последней стадии. Тут он задумался, достав снова эти фотографии. ”Так вот оно что... Наверное, Костя пришёл сюда не так давно, потому что была депрессия из-за смерти любимой девушки, на которой он не успел жениться, и единственным другом здесь стал я”. И тут Волк достал тот самый дневник Кости.

Первая запись. ”Сегодня умер мой самый дорогой человек в моей жизни. Моя донорская кровь не смогла спасти её... Я потерял смысл жизни. Что делать дальше - не знаю”. Вторая запись. ”Девятый день со дня её смерти. Были поминки. Так не рыдал я, наверное, никогда в своей жизни, когда её хоронил. На поминках напился до беспамятства. Мне никогда так не было хуёво в своей жизни. Куда-то делись пацаны... Колю, по ходу, скоро выпустят, а Сеня - видимо, снова ушёл в запой. Новостей от него нет. Мать с отцом подают заявление на развод, и, по ходу, жить теперь мне больше негде. Если так будет и дальше продолжаться - скорее всего, застрелюсь”. Третья запись. ”Прошло сорок дней после смерти Тани. Снова напился. Дядя Саша сказал, что у Коли жизнь пошла по пизде - ушла жена, он остался без дома, всё пропил, стал бомжом. И с Сенькой ушёл в какую-то ”зону”, где Чернобыль. Вот и остался я без своих корешей...” Четвёртая запись, последняя. ”Прошла неделя после того, как я тоже решил уйти в эту ”Зону”. Сижу в деревне новичков, вроде полегчало. Привык, обжился. Наверное, моя новая жизнь не так уж и плоха, раз смог пересилить себя и съебаться нахуй от старой жизни. Пришёл новичок, звать Ваньком. Чувствую, что этого человека мне не хватало в моей жизни как друга. То были собутыльники, кореша с детства, но время той шпаны прошло. Всё не так уж плохо, если присмотреться!”

- Костя... - тихо произнёс Иван, присев на ближайший пень. - Ну почему тебя?.. Почему ты мне не рассказывал о том, что у тебя в жизни столько всего было?.. Мне ты казался таким добрым, жизнерадостным человеком... Мне будет тебя не хватать, Кремень... - достав из-за пазухи свечки, завёрнутые в целлофановый пакетик, он отщепил одну свечку, достал спички. Взяв парочку спичек, он высек огонь на боковом кресале, подпалил нижнюю часть свечки, и затем зажёг основной фитиль. Свечка закрепилась на пне хорошо, ветра в этот момент не было. Всё так же светило солнце, небо было ясным. Встав на одно колено и поставив одну из фотографий Кости, где он был запечатлён с девушкой, Волк зачитал поминальную молитву, перекрестился. Ту фотографию он забрал с собой, как и свечку, которую решил сэкономить и поставить в более подходящем месте. Дорога в Дикую Долину продолжилась.

***</p>

Рядовой Овечко находился в магазине, когда к нему подошли два человека в камуфляжных костюмах и с автоматами.